В пульте утонула очередная кнопка, и экран выдал картинку, на которой лежала обнаженная блондинка. Томно выгибаясь, она нежилась на кровати. Под прикрытые полотенцем чресла заползала невесть откуда взявшаяся розовая линия.
– «Розовая линия» – для самых нежных мест, – вещал голос за кадром.
Денис щелкнул кнопкой.
– Мы легко это отмоем! – провозгласил бодрый юноша. – «Фигли» – проникает даже в самые труднодоступные места».
Сема забулькал внутри Дениса:
– Ты смеешься там что ли? – склонился парень. – Давай лучше новости посмотрим.
На экране появился гражданин в строгом костюме и с уставше-раскрепощенным лицом.
– С января будущего года пенсии повышаются сразу на три процента. Я подписал указ, согласно которому все те, кто трудился на благо нашей Родины, незамедлительно и безо всякой чиновничьей волокиты смогут достойно жить. С нового года прибавка составит 666 рублей. В результате средний размер пенсии составит 10 тысяч рублей. Однако это не является пределом. Через два года мы планируем повысить пенсии на четыре целых и восемь десятых процента. Несмотря на напряженную экономическую обстановку, мы продолжаем бороться за повышение уровня жизни наших пенсионеров…
– Ураган внезапно обрушился на Малую Елховку, – вылезло лицо симпатичной девушки на экран. – В результате с лица земли исчез коровник с 23 телятами, а также контора, где находились рабочие фермы. На прямой связи у нас находится специальный корреспондент, работающий на месте происшествия. Николай?! Николай, как вы меня слышите?!
– Слышу вас отлично! На данный момент я нахожусь в эпицентре событий. Только что удалось найти одного исчезнувшего теленка. По данным оставшихся в живых работников птицефермы, его зовут Василий. Столь странное имя ему дали после того, как он съел букет васильков, принадлежавший местной жительнице. Ему уже пять месяцев, в трагедии животное не пострадало и сейчас чувствует себя превосходно.
– Алиса? Да, как мне подсказывают, Василий изначально стремился к полетам. Будучи еще совсем маленьким, он умудрился съесть у парашютиста, случайно приземлившегося несколько лет тому назад возле фермы, парашют. – Алиса?
– Мы будем следить за развитием событий. Напомним, что на прямой связи с нами был специальный корреспондент Николай Вездерман.
– Напоминаем, что с завтрашнего дня повышаются цены на газ, свет и отопление на 25 процентов. Повышение связано…
Денис щелкнул пультом и вновь нарвался на рекламу. Из здания выскочили мужики в смокингах и стали отплясывать с прохожими, напевая песенку о дешевой сотовой связи. Как их пируэты относились к телефонии, Сомов так и не понял.
– Хрень полная, – вздохнул он. – Выходные, а смотреть нечего.
Лик телевизора скорбно потемнел.
5
– Чем бы заняться, – размышлял Денис, бродя из комнаты в комнату. – Читать не хочется, да и нечего. Все, что есть, уже читано-перечитано. Компьютер тоже надоел.
Он подошел к холодильнику, и тот раззявил пасть. Пусто: ни продуктов, ни выпивки. Нужно идти в магазин. Но как в таком виде появишься на улице?
– А, была ни была, – решился Сомов. – Может быть, ничего и не заметят.
Он нацепил куртку, черную вязаную шапочку, перчатки, закрыл лицо темными очками.
– Сиди тихо! – приказал он Семе. – Не высовывайся! Мне только неприятностей не хватало.
Улица встретила Дениса солнечным дождем и ором бойких воробьев, перед напором которых спасовала даже зима. От бессильной злобы она расплакалась ручьями и рассопливилась лужами. Некогда белоснежное тело ее посерело, осунулось и покрылось язвами проталин. Люди радовались приходу весны, нисколько не сожалея об ее предшественнице, и неспешно месили ногами снежную подгоревшую кашу. На Сомова никто не обращал внимания.
В супермаркете покупателей больше интересовали разнообразные, в цветастых обертках и емкостях, товары, а не Денис.
У прилавка со спиртным парень замешкался, не зная, какую бутыль выбрать. Вдруг он почувствовал, как соменок пробрался в правую руку и стал настойчиво бить в кисть.
– Угомонись! – мысленно приказал ему хозяин.
Рыбина ненадолго успокоилась, а затем вновь, более рьяно, принялась за прежнее. Разозленный Денис стащил перчатку, сжал пальцы в кулак и засунул его поглубже в рукав. Глянув в матерчатый грот, он увидел Сему, вытаращившего глаза.
– Ну, что брать будем? – усмехнулся про себя Сомов.
В тот же момент его руку потянуло к бутылке со сверкающей этикеткой.
– А у тебя губа не дура! – чуть было не присвистнул парень, взглянув на ценник. – Ладно, один раз можно и потратиться. Еще пивка возьмем и воблину. Теперь еда. Веди, давай, рулевой-плавневой.
Сема потащил его к грилю, где, нанизанные на вертела-насесты, истекая жиром, словно в танце, кружились куры.
– Ишь, как умаялись, бедные. Вспотели аж. Слушай, а ты не обожрешься случаем? Гляди, несварение желудка будет. Возьмем одну штуку, и все. Хватит деньги тратить. Еще хлеба и овощей прикупим – и домой.
Броуновское блуждание покупателей упорядочилось у кассы. Вереница двуногих локомотивов, прибыв на конечную станцию, деловито опустошала решетчатые вагоны. Ожидая благословенного момента расплаты, Денис размышлял о походе в магазин. Оказалось, с Семой можно общаться мысленно. И хотя тот, как и полагается рыбе, молчит, но приказы понимает. Правда, не всегда слушается… А с разрешения хозяина даже управляет его телом. Думы прервал младенец, восседавший на впереди стоящей тележке:
– Мама! Дядя – ыба! – тянулся палец к Сомову, забывшему надеть перчатку.
Денис остолбенел.
– Да, дяденька рыбу купил, – глянула молоденькая мамаша, расплачиваясь с кассиром.
– Ыба, ыба! – твердило дитя, пока под ним не закрутились колеса.
Из ступора вывел чек с кругленькой сумой. Купюры скользнули из остекленевших пальцев на блюдце. Женщина сдала сдачу, не заметив во внешности Дениса ничего необычного.
Зашуршали, прощаясь с тележкой, разбухшие пакеты. Недоумевая, Сомов вышагнул в весну. Спичка чирикнула воробьем, сигаретный дым заструился вопросительными знаками: невнимательность или… Решившись, Денис избавился от маскировки. Прохожие, лизнув безразличными языками зрачков шли, как ни в чем не бывало. Окружающие воспринимали его, как обычного человека, ничем не отличающегося от остальных.
– Может быть, у меня шиза?! – испугался парень. – Тогда почему ребенок Сему увидел?
Это нужно обмозговать, и без пол-литры тут не разберешься.
Ботинки повалились на пол, оставляя грязные потеки у входа жилища. Подумать не удалось. Едва плоскость стола ткнулась в живот, как в квартиру позвонили. На пороге стоял Валюха.
– Привет, – буркнул сосед. – Протискиваясь боком, он зацепился пузом за косяк и грузно прошлепал на кухню. – Я у тебя посижу, а то моя сегодня чего-то не в духе. Орет целый день, дура! Месячные у нее что ли…Я с собой захватил… Ни хрена ты накупил! – увидев покупки на столе, присвистнул Валюха. – Разбогател, или праздник какой?
– Да нет, это все Сема, – заикнулся было Денис.
– Кто такой? Почему не знаю? Приятель?
– Можно и так сказать… Но, если точнее – новый знакомый.
– Ты сам с собой пьешь? – мясистый палец оставил отпечаток на зеркале, стоявшем на столе. – Бывает. Я тоже так как-то раз пробовал – скучно. Ладно, разливай, а твоего собутыльника я пока на пол поставлю.
Затрещала раздираемая курица, обнажая кости и белесое мясо. Алкоголь пополз в стаканы.
– Ну, как дела? – спросил сосед после того, как внутренности обожгла водка. – На работе как?
– Все по-прежнему, – отозвался Денис. – Бумажки в офисе перебираю, по телефону звоню… Все, как всегда. День прошел, и ладно. У тебя-то как?
– Такая же херня, – зевнул Валентин, почесывая второй подбородок. – Сижу, блин, как дурак, банк охраняю. Читать нельзя, писать нельзя… Одна развлекуха – за посетителями наблюдать. Иногда такие кадры попадаются. Ты давай, разливай, не спи!
– В пятницу, – скривившись от спиртного, выдохнул он, – заходит в сберкассу священник. Ну, там, в рясе черной, шапка на башке, веревкой подпоясан какой-то. С ним матушка в платочке и пальтишке дырявом приперлась. Не знаю, настоящие они или нет. Хрен их разберет. Короче, сделали свои дела, и поп – ко мне. Стоит, глазеет, потом выдал: «Правильно, сын мой, что не бреешься и не стрижешься. Что Бог дал, то срезать нельзя».
Лабуду какую-то понес: про божественную сущность человека и прочую муру. Под конец выдал: «А я ведь в аду был!»
Веришь-не веришь, но у меня мурашки с кулак по спине поползли. Батюшка дальше гонит, типа: «Никаких сковородок и котлов там нет и в помине. Бесформенные темные существа мучают души грешников. Они похожи на шары, из которых вытаскивают что-то вроде нитей. Страдают бедолаги и денно и нощно, и нет им спасения и отдохновения. Многого я там нагляделся и, сейчас вспоминая, ужасаюсь. Но ты об этом никому не рассказывай, а не то худо будет».
