Боязнью термидорианцев утратить власть продиктованы были и два декрета (5 и 13 фруктидора III г. — 22 и 30 августа 1795 г.), по которым в составе новых законодательных органов должно было оказаться не менее 2/3 бывших членов Конвента. Декретом предусматривалось, что если на выборах такое количество термидорианцев не пройдет, то переизбранные члены Конвента соберутся отдельно в качестве «избирательного собрания Франции» и доизберут недостающее до 2/3 количество.
Это стремление термидорианцев во что бы то ни стало удержаться у власти вызвало явное недовольство в стране. В правых кругах надеялись, что новые выборы принесут монархистам большинство в палатах, но декреты Конвента делали это невозможным. Хотя референдум (при очень большом количестве воздержавшихся от голосования) одобрил конституцию, против декретов, голосовавшихся отдельно, выявилась большая оппозиция. В Париже большинство буржуазных секций провалило их.
В столице усилилась деятельность монархических элементов, подготовлявших контрреволюционный переворот и разгон Конвента. Подавление движений в жерминале и прериале вызвало в народных массах известную апатию, во всяком случае безразличие к судьбам термидорианского Конвента, и это повышало шансы такого переворота.
Мятеж вспыхнул 13 вандемьера III года (5 октября 1795 г.). Против Конвента выступило почти 20 тыс. вооруженных секционеров. Положение осложнилось тем, что командующий вооруженными силами Конвента генерал Мену держался чрезвычайно примирительный политики по отношению к восставшим. Термидорианцам приходилось искать поддержку слева. Были срочно сформированы три батальона «патриотов 1789 г.» Угроза, нависшая над республикой, сразу всколыхнула демократов, в частности тех, кто находился в тюрьмах. Сохранились записи активного робеспьериста Марка-Антуана Жюльена, находившегося в это время в парижской тюрьме Плесси: «Весь день в Париже бил набат; под вечер стали слышны пушки; издалека доносился шум сражения. Вдруг наступила страшная тишина. Приближалась ночь. Гудел набат… Мрачное и глубокое беспокойство заметно было на лицах заключенных».
В тюрьме Плесси находились в то время Бабеф (переведенный вновь в Париж из Аррасской тюрьмы), Буонарроти, К. Фике (один из организаторов прериальского восстания) и др. Несмотря на их справедливое возмущение политикой термидорианского Конвента, они готовы были в этот решающий для судеб республики момент принять непосредственное участие в вооруженной борьбе на стороне Конвента против участников монархического мятежа. Эта верность республике, готовность жертвовать за нее жизнью и в дальнейшем будет, как мы увидим, отличительной чертой французских демократов.
Сохранилось написанное рукой Бабефа обращение заключенных тюрьмы Плесси, требовавших своего хотя бы временного освобождения для участия в вооруженной борьбе против мятежников: «…мы слышим призыв набата, и мы вправе испытывать живейшую тревогу в момент, когда решается, возможно, судьба и национального представительства, и Республики… Если Конвент находится под угрозой, они готовы соорудить вокруг него защитный вал из своих тел, чтобы сражаться, умереть или победить рядом с народными представителями… Вместо того чтобы жертвовать нами в угоду подлой мести королевской партии, предоставьте нам возможность пролить кровь за отечество, перед которым мы всегда преклоняемся; доверьтесь нашей республиканской честности, обязательству вернуться в оковы после победы, которое мы на себя принимаем…»[105]
Правительство не использовало этого предложения. К тому времени оно вновь стало хозяином положения. Термидорианцы поставили во главе своих вооруженных сил Барраса, который привлек ряд генералов-республиканцев, бывшего кордельера Брюна, Карто и др., а главное, Наполеона Бонапарта, который из-за своих робеспьеристских симпатий был отстранен от всякой активной военной деятельности и должен был довольствоваться ничтожной должностью в картографическом бюро генерального штаба.
13 вандемьера Бонапарт обнаружил ту же энергию и инициативу, которые выдвинули его на первое место и при осаде Тулона. По его распоряжению Мюрат, уже проявивший себя в прериале, молниеносно доставил орудия из военного лагеря вблизи Парижа. Опираясь на перевес в артиллерии, Наполеон окружил мятежников и под угрозой пушек заставил их сдаться. Это подавление мятежа снова вернуло Бонапарта на авансцену. Баррас добился его назначения командующим «внутренней армией», т. е. парижским гарнизоном. «Генерал 13 вандемьера», как прозвали теперь Бонапарта, приобрел, благодаря расправе с монархистами, большую популярность среди республиканцев.
Через три недели после подавления мятежа термидорианский Конвент закончил свое существование. 4 брюмера IV года (26 октября 1795 г.) на последнем заседании была провозглашена амнистия по всем делам, «связанным с революцией». Она распространилась на десятки тысяч «террористов», заключенных в тюрьмы после 9 термидора. Все они, в том числе и Бабеф, были освобождены.
Термидорианский Конвент оставлял сложное и трудное наследство. Народные массы, так горячо поддерживавшие республику, имели все основания быть недовольными термидорианской политикой, обрекшей их на невиданные страдания. Но термидорианцы имели сильных противников и справа в лице монархистов. [106]
Бонапарт — генерал внутренней армии. По ГеренуУмеренные круги буржуазии склонялись на их сторону. Республика вступала в полосу неустойчивости и политических кризисов, приведших к ее крушению.
Не менее сложно было и международное положение Франции. Правда, термидорианцам удалось пожать плоды героических усилий якобинской диктатуры, всей блестящей деятельности робеспьеристского Комитета общественного спасения. После победы под Флерюсом (26 июня 1794 г.) территория Франции была окончательно освобождена, и все дальнейшие военные операции велись за ее рубежами.
Летом 1794 г. французские войска заняли всю Бельгию, а к декабрю и Голландию. В январе 1795 г. на ее территории образовалась Батавская республика, первая из «дочерних республик», возникших под влиянием французской революции. Армии Конвента заняли территории и ряда немецких курфюршеств на левом берегу Рейна. Французская армия наступала и на юге. Перейдя Пиренеи, она заняла некоторые испанские провинции.
Положение Франции значительно улучшилось и благодаря тому, что войска держав, входивших в состав первой коалиции — Пруссии и Австрии, — все больше отвлекались на восток, к Польше. В марте 1794 г. здесь вспыхнуло героическое восстание, возглавленное Тадеушем Костюшко Это вынудило пруссаков перебросить с Рейна на Вислу значительную часть своих сил. Опасаясь, что новый, третий раздел Польши будет проведен только между Россией и Австрией, прусский король Фридрих-Вильгельм II продолжал держать свои войска на территории Польши и вступил с Францией в переговоры о сепаратном мире. После третьего раздела Польши (январь 1795 г.) он подписал в отместку своим союзникам в апреле 1795 г. в Базеле мир с Францией. Секретными статьями этого договора предусматривалось, что в случае, если Германский союз уступит Франции владения по левому берегу Рейна, Пруссия за определенные территориальные компенсации не будет против этого возражать.
Так был поставлен вопрос об «естественных границах» Франции — левый берег Рейна, Пиренейские горы и Атлантический океан. Большинство термидорианцев, в особенности вновь избранные члены Комитета общественного спасения Сиейес и Рёбель, настаивали на этих «естественных границах». 9 вандемьера (1 октября 1795 г.) Конвент провозгласил присоединение к Франции всей Бельгии, из которой составились девять новых департаментов.
Вслед за Базельским миром с Пруссией был заключен (27 флореаля-16 мая) договор и с Голландией, по которому Франция получила некоторые территории, право размещения на голландской территории 25-тысячного оккупационного корпуса и контрибуцию в 100 тыс. флоринов. Война начинала приносить буржуазной Франции прямые выгоды. В июле того же года был подписан мирный договор с Испанией, уступившей Франции испанскую часть о-ва Сан-Доминго; год спустя (август 1796 г.) с ней был заключен и договор о военном союзе (глава испанского правительства Годой получил за это даже титул «князя мира»).
Но все эти дипломатические успехи не могли привести к прекращению военных действий. Став на точку зрения продолжения войны до обеспечения «естественных границ», термидорианцы делали тем самым невозможным заключение мира, так как Австрия и Англия категорически противились присоединению к республике Бельгии и немецкой территории до левого берега Рейна. Несмотря на примирение с Пруссией и Испанией, война продолжалась. Обеспечить стране мир дипломатическим путем термидорианцы оказывались неспособными.
