На кой черт я это брякнула? Энгус покраснел. Мы молчали, не зная, что сказать.
— Э-э… Нет, не… совсем не для этого. Я… увидимся.
И он ринулся в предрождественскую толпу.
— Энгус! — завопила я.
Оранжевый, неоново-яркий капюшон мелькал в толпе, удаляясь в сторону метро. Но вот Энгус оглянулся.
— Спасибо! — прокричала я. — Спасибо за вчерашний вечер! Фран действительно очень признательна!
На лице Энгуса мелькнула заразительная улыбка, которую я уже видела.
— К вашим услугам, мадам! — И он отвесил низкий поклон прямо посреди Пикадилли.
Алекс оставил сообщение, что отправляется на футбол, так что, когда мы с Линдой столкнулись нос к носу в коридоре, физиономия у меня была ничуть не менее скорбная, чем у нее. Я вспомнила о своем недавнем благом намерении.
— Привет, Линда, как жизнь? Развлечься собралась?
Я хоть что-нибудь могу к месту сказать?
— Нет, я… — Линда замялась. — Я просто хотела посмотреть «Английского пациента»[10].
До чего же странная девчонка. Хотя, в чем дело? Ведь жизнь — это не только пьянки, безответственные мужчины и ссоры с ними. В общем, я составила Линде компанию: плюхнулась с ней рядом на диван, налив себе большой стакан виски (если во время фильма, то пьянкой не считается).
Большую часть фильма я пыталась понять, почему Кристин Скотт Томас — это Кристин Скотт Томас, а я — это я. А потом мой взгляд упал на Линду. На ее физиономии царило половодье: слезы, сопли, потекшая косметика.
— Ты в порядке?
— Это так гру-у-устно! — прохлюпала Линда.
— Но ты же этот фильм двести раз смотрела! Или ты думаешь: а вдруг в этот раз он таки до пещеры доберется вовремя?
— Заткнись. Это мой фильм, и тебе нет до него никакого дела. Никому нет дела! — Линда уставилась на свои туфли; лицо у нее, казалось, вот-вот расплывется бесформенной лужей. Я уже заметила в мусорном ведре обертку от «Кит Кат», — похоже, совсем недавнюю.
Ну и дела. Была бы здесь Фран, она бы нашла какие-нибудь умные, подбадривающие слова, но здесь была только я. Кто-то сказал, что лишь молодые могут позволить себе быть эгоистами; это давало мне еще года эдак два с половиной эгоизма, но сейчас меня такое положение дел не устраивало.
— Ты в порядке? — повторила я. — Такое происходит каждый раз во время этого фильма?
Линда громко шмыгнула носом:
— Кажется, да. А где Алекс?
Это немного выбило меня из колеи.
— Гм, на футбол пошел. Он переезжает к Чарли в Фулхэм.
Если уж не меня, то пусть хоть Линду это порадует.
— Вот как. — Она посмотрела на меня покрасневшими глазами. Толстые стекла очков запотели от слез. — Ты… будешь скучать по нему.
— Да. Да, буду. — Разрази меня гром, мы, кажется, нашли общий язык! — Но мы и дальше будем видеться… Это только до тех пор, пока не найдем жилье для нас обоих, понимаешь?
Линда задумчиво покачала головой. Ой, нет, только бы у нее не было припасено другого жильца — вот бы я влипла! Но, взглянув на Линду повнимательней, я поняла, что меня не слушали: она с головой погрузилась в драму. И какую роль разыгрывала она там, за своими окулярами? И сколько всего я еще не знала об этой толстушке, с которой прожила бок о бок почти два года? И тогда я послала все черту и, припомнив, что голая задница Рэйфа Файнса[11] свое уже отмаячила, ушла на кухню, сварганила себе чаю и в кои-то веки легла спать пораньше. Что ж, сегодня выдался насыщенный день.
Глава шестая
Проснувшись на следующее утро, я поняла, что:
1) у меня нет похмелья, и это очень странное ощущение;
2) провались все к чертовой матери, я сегодня иду работать в отдел маркетинга;
3) на меня психанула Фран;
4) надо прикидываться перед Алексом, будто все просто замечательно, и постараться никогда в жизни больше на него не давить;
5) Алекс не лежит рядышком, умоляя меня не вставать и источая упоительный запах. Ну где его носит?!
Там что, дождь? Вот и хорошо.
На работу я притащилась по-наглому, на грани опоздания. Возле моего стола уже крутились какие-то люди, не зная, куда пристроить засохший цветок в горшке. Барни благоразумно не показывался на глаза.
— Я уже переезжаю? — поинтересовалась я у рабочих — надеюсь, с достаточно кислым видом.
— Не переживай, лапуля. — Тот, что покрупнее, бросил на меня сочувственный взгляд человека, которому каждый день приходится освобождать чужие столы, — кстати, возможно, так оно и есть.
Эти ребята, наверное, эксперты по людским горестям. Я уже была готова услышать что-то вроде: «В море беды и похуже случаются», но рабочий воздержался.
— Вывезем в два счета.
Если бы. До меня вдруг дошло, что его напарник, тип со смешными ушами, у которого будто что-то прилипло к подбородку, как раз тянется к моему аварийному ящику. Там хранились трусики, тампоны и целые залежи использованных салфеток.
— Э-э-э, я сама это возьму! — завопила я отнюдь не таким голосом, каким предлагают помощь.
Первый парень кинул на ушастого взгляд, красноречиво говоривший: «Это мы уже проходили».
— Знаешь, лапуля, нам вовсе не обязательно заглядывать в ящики, чтобы вынести их из кабинета.
— Ну хорошо, хорошо.
Да пошло оно все. Я повертелась по сторонам — не надо ли прикинуться, будто помогаю, — и в конце концов слиняла с видом «совсем забыла, мне надо сделать что-то жизненно важное».
Спускаясь по лестнице в отдел по маркетингу, я приостановилась было, чтобы попрощаться с друзьями-сослуживцами, но вспомнила, что никаких друзей у меня тут нет.
— Уходим так рано? — услышала я голос Ширли.
— А я вообще думала, что ее на временную работу взяли, — заметила другая секретарша.
Я скорчила ей рожу (точнее, скорчила самой себе — не хватало, чтобы мне выцарапали глаза фальшивыми ногтями с блестками) и скрылась в чреве здания.
Отдел по маркетингу покрасили заново — в лимонный и бирюзовый цвета, весьма эксцентрично. Кто-то хотел, чтобы люди думали, будто работа — это смешно. Что до меня, то я струхнула.
— Привет! Ты, наверное, Мелани? — В голосе сотрудницы слышалась такая радость, что можно было подумать, будто это давно потерявшаяся родственница, которая рассчитывает на наследство после меня. — А я Флави!
Так это и есть та сука Флави, с которой мы без малого год пререкаемся по голосовой почте? Ну-ну. Выглядела она, как размалеванная продавщица из парфюмерной лавки.
— Очень рада тебя видеть! Тони и Элвис принесут твои вещи?
Даже рабочих по именам знает, злобно подумала я.
— Да, наверное. Я видела их наверху…
