Я глубоко вздохнула и снова набрала номер Рейнджера.
– Мне нужны адреса, – сказала я.
– Сейчас догадаюсь, – сказал Рейнджер. – Пинуила Собы и Дейва Винсента. Пинуил живет в Майами. Переехал в прошлом году. Открыл клуб на Южном берегу. Винсент живет в Принстоне. Поговаривают, что Дечуч и Винсент на ножах. – Он дал мне адрес Винсента и повесил трубку.
Краем глаза я заметила серебряный блеск и повернулась как раз вовремя, чтобы увидеть сворачивающую за угол серебристую «Порше» Мэри Мэгги. Я поехала за ней. Не то чтобы я села ей на хвост, но старалась не упускать ее из вида. Мы обе ехали в одном направлении. На север. Я держалась за ней и с каждой минутой все больше убеждалась, что в спортивный зал таким путем не попадешь. Я проехала свой поворот и держалась за ней, пока она ехала через центр Трентона на север. Если бы она что-то подозревала, то наверняка бы засекла меня. Следить за кем-то на одной машине очень трудно. К счастью, Мэри Мэгги не оглядывалась в поисках хвоста.
Я немного отстала, когда она свернула на Черри-стрит. Я остановилась за углом недалеко от дома Рональда Дечуча и проследила, как Мэри Мэгги вышла из машины, подошла к двери и позвонила. Дверь открылась, и Мэри Мэгги скрылась в доме. Через десять минут дверь снова распахнулась, и она вышла. Минуту простояла на крыльце, разговаривая с Рональдом. Затем села в машину и уехала. На этот раз она направилась в спортивный зал. Я посмотрела, как она запарковала машину и вошла в здание. Потом я уехала.
Я направилась на шоссе, ведущее в Принстон, вытащила карту и нашла на ней дом Винсента. Принстон, по сути, не является частью Нью-Джерси. Это небольшой островок богатства и интеллектуальной эксцентричности, плавающий в море Центрального мегаполиса.
Винсенту принадлежал большой желтый с белым дом в колониальном стиле, стоящий на участке в пол-акра на краю городка. Отдельно – гараж на две машины. Никаких машин около дома. Никаких признаков присутствия Эдди Дечуча. Я остановилась на один дом дальше по улице и стала наблюдать за домом. Скука смертная. Никаких машин. Никаких детишек, играющих на лужайке. Никаких звуков музыки, доносящихся из окон второго этажа. Бастион порядочности и благосостояния. Даже жутко становится. Особенно если знаешь, что куплен он на деньги, заработанные на «Змеином гнезде». Я не думала, что Дейву Винсенту понравится, если его мирный воскресный отдых нарушит охотница за сбежавшими из-под залога преступниками, которая ищет Эдди Дечуча. И еще я полагала, что миссис Винсент не захочет запятнать свою репутацию общением с такими людьми, как Дечуч.
После того как я без всякой пользы просидела целый час, на улице появилась полицейская машина и остановилась за мной. Замечательно. Сейчас меня выставят из этого района. Если бы кто-нибудь в Бурге заметил меня в машине перед их домом, они бы выпустили свою собаку, которая задрала бы ногу над колесом моей машины. Под дружный хор оскорблений, непристойностей и требований убираться к чертям собачьим. В Принстоне они присылают идеально отутюженного, идеально вежливого офицера полиции, чтобы он задал мне все необходимые вопросы. Класс, верно?
Понимая, что я ничего не добьюсь, напрягая идеального представителя власти, я вылезла из машины и подошла к нему как раз в тот момент, когда он рассматривал номер моей машины. Я дала ему свою карточку, в которой указывалось, что я имею право арестовать Эдди Дечуча. И объяснила, что я здесь делаю.
Со своей стороны, он разъяснил мне, что порядочные жители этого квартала не привыкли, чтобы за ними наблюдали, так что было бы значительно лучше, если бы я вела свое наблюдение менее демонстративно.
– Конечно, – согласилась я. И уехала. Если полицейский ваш друг, то лучшего друга вам и желать нечего. С другой стороны, если вам не удалось установить контакта с полицейским, то полезнее для здоровья держаться от него подальше.
Так или иначе, наблюдать за домом Винсента было бесполезно. Если мне захочется поговорить с Дейвом, лучше зайти к нему на работу. Кроме того, не помешает взглянуть, что же это такое – «Змеиное гнездо». И я бы еще раз поболтала с Мэри Мэгги Мейсон. Она мне показалась довольно приятной, но явно знала больше, чем рассказала.
Я выехала на шоссе и вдруг ни с того ни с сего решила еще разок заглянуть в подземный гараж Мэри Мэгги.
Глава 7
Я въехала в подземный гараж и объехала каждый ряд в поисках белого «Кадиллака». Ничего не нашла, что, возможно, и к лучшему, потому что я не знала, что буду делать, если найду Дечуча. Я сомневалась, что мне удастся захватить его самостоятельно. От одного воспоминания о предложении Рейнджера у меня сразу же случился оргазм, за которым последовала паника.
Что, если я проведу ночь с Рейнджером? Что потом? Вдруг он такой изумительный, что мне впредь не захочется никакого другого мужчину? Предположим, что он лучше в койке, чем Джо. Я не хочу сказать, что Джо плох. Просто Джо – простой смертный, а насчет Рейнджера я была далеко не уверена.
Как тогда насчет будущего? Выйти замуж за Рейнджера? Нет. Он на эту роль не годится. Черт, даже Джо едва годится на роль мужа.
И еще об одном следовало подумать. Что, если я не смогу соответствовать? Я невольно зажмурилась. Это будет ужасно! Стыд и срам!
А вдруг он не сможет соответствовать? Тогда прощай все фантазии. О чем я буду думать, оставшись одна в душе?
Я тряхнула головой, чтобы прочистить мозги. Мне не стоит думать о ночи с Рейнджером. Все слишком сложно.
У родителей я оказалась как раз к ужину. Валери покинула постель и сидела за столом в темных очках. Энджи и Лунатик ели бутерброды с арахисовым маслом перед телевизором. Мэри Алиса скакала по дому, била ногой по ковру и ржала. Отец низко склонил голову над своей тарелкой. А мама, вся раскрасневшаяся, сидела во главе стола. Прилив в чистом виде. Лицо красное, волосы на лбу мокрые от пота, а глаза с беспокойством оглядывают собравшихся. Она явно опасалась, что кто-нибудь снова заговорит о климаксе.
Бабушка, не обращая на мать внимания, передала мне яблочный соус.
– Я надеялась, что ты поспеешь к ужину. Ты могла бы отвезти меня к Стивсу.
– Конечно, – легко согласилась я. – Тем более что я сама туда собираюсь.
Мама с состраданием взглянула на меня.
– В чем дело? – спросила я.
– Ни в чем.
– Нет, в чем дело?
– В том, как ты одета. Если ты пойдешь в похоронное бюро в таком виде, мне потом неделю придется отвечать на телефонные звонки. Что я скажу людям? Они подумают, что у тебя нет денег на приличную одежду.
Я посмотрела на свои джинсы и сапоги. На мой взгляд, они выглядели вполне прилично, но я не собиралась спорить с женщиной, замученной климаксом.
– У меня есть подходящая одежда, – вмешалась Валери. – И вообще, я хочу поехать с тобой и бабушкой. Это же интересно! Стивс угощает печеньем?
В роддоме наверняка что-то перепутали. Не может у меня быть сестры, которая считает, что посещение похоронного бюро увлекательное мероприятие.
Валери вскочила со стула, схватила меня за руку и потянула наверх.
– Я знаю, что тебе подойдет!
Нет ничего хуже, чем носить одежду с чужого плеча. Разве что всемирный голод или эпидемия тифа. Во всяком случае, я чужие шмотки ненавидела. Валери была на дюйм ниже меня и на пять фунтов легче. Туфли, правда, мы носили одного размера, но наши вкусы касательно одежды были диаметрально противоположны. Для меня появиться у Стивса в туалете Валери было равносильно Хэллоуину в аду.
Валери выхватила из стенного шкафа юбку.
– Вот, – заявила она, – не правда ли, чудесно? Идеально подойдет. И блузка есть к ней, и туфли. Все подобрано в тон.
Валери все подбирала в тон. Ее туфли и сумки всегда были одного цвета. Как и юбки и блузки. Валери могла нацепить на себя шарф и при этом не выглядеть идиоткой.
Через пять минут Валери меня полностью экипировала. Юбка была цвета маренго с темно-зеленым. Рисунок в виде розовых и желтых лилий. Материал был воздушным, и по длине юбка доходила до щиколоток. Возможно, она выглядела прекрасно на моей сестре в Лос-Анджелесе, я же чувствовала себя занавеской для душевой кабины. Сверху она предложила мне надеть маленькую эластичную белую кофточку с рукавами фонариком и кружевом вокруг ворота. Туфли оказались розовыми сандалиями со множеством ремней и перепонок и трехдюймовыми каблуками.
Никогда в жизни мне не пришло бы в голову нацепить розовые туфли.
Я взглянула на себя в зеркало и с трудом сдержалась, чтобы не разрыдаться.
– Ты только посмотри, – сказала бабуля, когда мы подъехали к похоронному бюро. – Народу битком. Надо было раньше приехать. Все удобные места перед гробом будут заняты.
Мы находились в фойе и с трудом проталкивались сквозь толпу людей, входящих в ритуальные залы и выходящих из них. Было ровно семь часов, и если бы мы приехали раньше, нам пришлось бы стоять в очереди у входа, как фанатам на концерте рок-группы.
