- Я поклонник женской груди, - согласился собеседник. - Кто умный сказал, что женщина без бюста - как постель без подушки. Крутые формы радуют и эстетически, и эротически, но вымя этой коровы у меня положительных эмоций не вызывает. Даже на отъявленного грудиста такие жировые мешки не произведут впечатления, потому что неэстетичны. Забавную сценку рассказал народный артист Евгений Весник. Одна из жительниц Ялты, пышка с огромной грудью, - Жека упер кулаки грудь, выставив вперед локти, показывая, каких размеров был бюст, - весьма оригинально мыла эту часть тела. Раздевалась, оставшись в панталонах до колена и ничуть не стесняясь присутствующих, входила в воду, наклонялась, - при этом соски почти доставали до ступней, - и намыливала каждую грудь хозяйственным мылом. - Рассказчик нагнулся в Г-образную позу и сделал рукой несколько энергичных движений от пола к своим плечам. - А потом делала вот так. - Женя потер воображаемые груди одну о другую, будто стирал белье. Подруги прыснули, а он прибавил: - Эта дама положила глаз на одного мужичка, но тот побоялся, что не сумеет обнять партнершу столь необъятных размеров, а она ему: “Ты много теряешь! Я ласковая!” Когда и это не произвело на него впечатление, бабонька говорит: “Если тебя кто обидит, ты мне скажи, я его сиськой зашибу!”
Виолетта навострила ушки и прислушивалась, хотя Жека рассказывал лишь своим спутницам, намеренно понизив голос, и не преминула встрясть, громогласно заявив:
- Лучше быть женщиной с формами, чем такими тощими, чем эти... - Она пренебрежительно кивнула на Нору с Региной.
Алла, весьма поднаторевшая в ироничных пикировках еще со студенческих времен, не могла оставить хамскую реплику без внимания.
- Вы, милочка, как верблюд перед многонедельным походом по пустыне, решили наесть жировые горбы, только они у вас спереди, а не на спине, - с приятной улыбкой произнесла она неприятные слова. - Вам пора попоститься лет этак пять, а еще лучше - до самой смерти.
Виола задохнулась от возмущения. Пока она собиралась дать отповедь, Алла невозмутимо процитировала фразу из фильма “Полосатый рейс”:
- Тигров больше не кормить!
Постепенно пустые места за столом заполнялись гостями. В гостиной стало шумно, как обычно, когда собралось много людей, усиленно налегающих на горячительные напитки. Никто никого не слушал, все говорили одновременно, стараясь перекричать других.
На всех торжествах Алла была тамадой, веселила и объединяла даже разномастную компанию, но сейчас ей не хотелось брать на себя эти обязанности. Жених ей не симпатичен, мотивы, по которым он женится на полуребенке, понятны, невеста ничего, кроме сочувствия, не вызывает, а потому желать им то, что обычно желают на свадьбах, - явное фарисейство. Аллу и смешил, и немного раздражал самодовольный вид Бориса, а потому она решила размяться ироничными тостами. Попросив Жеку наполнить ее бокал, она встала и произнесла:
- Любовь одна, но подделок под нее немерено. Так выпьем же за умение отличать настоящее от поддельного!
Гостям было все равно за что пить, и тост вызвал одобрительный гул. Его двойной смысл поняли лишь студенты и Аллины друзья. Догадалась, что имела в виду гостья, и Марина - залилась румянцем, смутилась и опустила глаза.
Переглянувшись с Аллой, острячка Нора подмигнула и тоже произнесла тост:
- Жан де Лабрюйер говорил: “Чем больше милостей дарит женщина мужчине, тем сильнее она его любит и тем меньше любит он ее”. Так выпьем же не за мужчин, а за нас, любимых!
Новый тост вызвал бурное одобрение прекрасной половины гостей, но и сильная не упустила повод выпить. Решив разбавить тостирующих дам тостирующим джентльменом, поднялся Жека:
- Выпьем за женщин, которых не волнует, если муж волочится за каждой юбкой. Ведь пес тоже гоняется за любой автомашиной, но догнав, не знает, что с ней делать!
И опять тост больше понравился женщинам, но и мужчины расплылись улыбками, демонстрируя, что не лишены чувства юмора.
- Давайте выпьем за счастливые браки, - подхватила эстафету Алла, многозначительно посмотрев на новобрачных. - Пусть жена на праздники дарит мужу норковую шубу, а он ей - пачку презервативов.
Решив, что программу-минимум она уже выполнила, Алла села и вдумчиво занялась едой. После нее никто тостов не произносил, застолье было скучным, присутствующие вели себя так, будто они на поминках, а не на свадьбе. Наконец гости наелись-напились и стали потихоньку расползаться по холлу и прилегающим территориям.
- Если ты встаешь из-за стола, а он двигается, значит, пора совершить променад, - заявила Алла, поднимаясь.
Оглядев гостиную, она заметила Ирину, подошла к ней и, подмигнув, заметила:
- В хорошую компанию ты попала, дорогая. Я, правда, приехала в чужой монастырь со своим самоваром... Я хотела сказать, в Тулу со своим уставом. Но не прочь повеселиться. Как тут - еще никого не убили?
- Пока нет, - понизив голос, ответила Ирина.
- Но есть надежда?
- Смотря на что вы надеетесь, - встрял Петрушка. - Лично я не прочь увидеть старичка на дне бассейна.
Хозяин дома подошел к подругам, дегустирующим коктейли в обществе Жеки, и осклабился, продемонстрировав полный рот фарфоровых зубов очень хорошего качества - тысяча долларов штука, - американские дантисты стоят дорого!
- Норочка, как я рад тебя видеть, - засюсюкал Борис.
Бывшая любовница неописуемой радости не испытывала и сдержанно ответила:
- Спасибо за гостеприимство. У тебя хороший повар и классные напитки.
- Непременно прислал бы тебе приглашение, но не знал твоего адреса, - разливался соловьем потасканный потаскун.
- Я интуитивно это почувствовала, вот и пришла, - подыграла девушка.
Она достала пачку сигарет, а хозяин дома взял ее под локоток:
- Пойдем в более уютное место, посидим, поболтаем.
Он провел ее по боковому коридору до мини-холла, где стояли два кресла и овальный столик из шлифованного оникса.
- Норочка, жаль, что мы расстались... - глядя ей в глаза, проникновенно начал Борис.
- Лично мне - ничуть, - усмехнулась она, уже догадываясь, что последует дальше.
- Я так тебя любил...
Однако Нора не собиралась поддаваться на его слащавый тон:
- Да ты просто тянешься к молоденьким, вот и вся любовь. Мне тогда было двадцать, после второго развода я решила иметь дело только с богатыми, потому и спала с тобой. Пусть у тебя плохо стояло, зато с тех пор у меня есть дорогой сапфировый гарнитур.
Девушка язвила сознательно. Она никогда не прятала свой острый язычок и не мимикрировала под окружающих. К чему это фарисейство - ах, свадьба, ах, новобрачный! Уж кто-кто, а она-то знает Бориса Заграйского как облупленного.
- Ну зачем ты так говоришь, Норочка? - укоризненно произнес экс-любовник. - Мне кажется, ты немножко любила своего папика.
- Это тебе только кажется. Ты желал слышать эти слова, и я их произносила, потому что знала, сколько стоит твой подарок - ты ведь нарочно оставил ценник. Вот такой товарообмен: эрзац-любовь против натуральных драгоценностей. Ты просто платил за разницу в возрасте, за то, что у тебя плохо с потенцией, разве не так?
- Нет, Норочка, ты не права, - не унимался Борис. - Я тебя любил. А подарки делал от чистого сердца.
- Значит, я честно отработала свой гонорар, - спустила его на землю бывшая партнерша по сексу. - Здесь много симпатичных девушек, быть может, одна из них согласится на чейнч: подделка под любовь на нечто реально-материальное.
Покинутый подружками, Юрий Зорич опять загрустил, погрузившись в невеселые размышления.
Десять лет назад трое приятелей подвизались на ниве страховой медицины, фонды которой в конечном итоге обогатили их стартовым капиталом. Третий подельщик, Владимир Романчук, уже восемь лет обретается в США, в России почти не бывает, да и вообще не опасен. Чего не скажешь о Борисе Заграйском. Устроив поджог в офисе их фирмы, предусмотрительный мерзавец заблаговременно вывез часть документов. Знал бы Юрий, где тот их хранит, - давно нашел бы способ добраться до бумаг. Но ни в офисе фирмы Заграйского, ни в его загородном доме их нет, это Зорич уже выяснил.
Познакомившись с Любашей, Юрий всерьез задумался о разводе и оповестил о своем намерении благоверную. На что Виолетта заявила: “Никогда! Мне известно, где Борька хранит документы. Если я попрошу, он мне их отдаст. А я отнесу их в налоговые органы. Тебя заставят выплатить все налоги за десять лет, да плюс пени, - набежит столько, что останешься без штанов”.
Юрий был уверен, что его сволочная супруга именно так и поступит. “Все мне-мне-мне, а если не мне - то никому”, - вот ее девиз. Себя она обеспечила по максимуму. На ее личном банковском счету и в загашнике, где хранятся наличные, средств достаточно, чтобы прожить до конца дней, ни в чем себе не отказывая, дом и машину алчная Виола отсудит, да плюс бриллианты, которые она усиленно скупала за годы их супружества. А что будет с ним, - ей безразлично. Раз решил уйти к другой, - пусть уходит нищим. “Посмотрим, нужен ли ты ей без штанов”, - злорадствовала бегемотиха с повадками акулы.
