— Ты не уйдешь от нас, — шептали они, пуская от вожделения слюни. — Твой друг и защитник тебе не поможет. Люцифер хочет обладать тобой, его никто не сможет остановить.
Они прикоснулись к ней, и она почувствовала, как в ее теле загорается страсть. И тут она услышала доносящиеся издалека жалобные крики, она услышала, как жестокий ураган относит эти крики в сторону, и отчаянно попыталась понять обращенные к ней слова.
— Сага! Сага! Торопись, у тебя нет времени! Он хочет обладать тобой! Люцифер хочет обладать тобой, и уже ничто не может помешать ему. Беги же! Спасайся!
— Ничего страшного! — кричала она в ответ, высвобождаясь из цепких рук сатиров. — Я не собираюсь отдаваться ему. Потому что он ищет не меня, а женщину из далекого прошлого.
— Ты ошибаешься, Сага, ошибаешься! Он любит тебя, тебе не уйти от него! Беги же, Сага!
— Но ведь вы же послали мне на помощь человека?
— Мы ошиблись в нем, он оказался недостаточно силен.
Грохот урагана и голоса затихли. Она была теперь одна в своей комнате, в доме родителей. Отец тряс ее за плечо.
Она пыталась объяснить ему:
— Да нет же, отец, Марсель достаточно силен. Ведь я же люблю его, и он не позволит Люциферу сделать что-то дурное.
— Проснись, Сага! Проснись!
Вскрикнув, она очнулась ото сна. Отца рядом не было. Вокруг нее был холодный туман, она лежала на земле. Марсель? Марсель был здесь. Это был его голос.
Конечно! Отец давно умер. Ах, как ей не хватало его! Именно теперь!
Она привстала.
— Тебе что-то приснилось, — с улыбкой произнес Марсель. — Ты кричала во сне.
Она испуганно посмотрела туда, где лежал Пауль, но его на месте не оказалось.
— Я говорила что-нибудь? Нет. Ты не выдала своих страшных тайн. В темноте Сага не заметила его улыбки.
— Уже утро? — спросила она, вставая.
— Нет, еще ночь.
Она посмотрела на Пауля, стоявшего на берегу озерца. В танцующей пелене тумана он казался чем-то нереальным. Сага почувствовала дрожь во всем теле.
— Да, прохладно, — сказал Марсель. — Лучше снова лечь! Она не могла оторвать от Пауля взгляда. Он казался таким огромным, его прекрасные золотистые волосы и благородно очерченный профиль могли бы принадлежать архангелу! О, Господи!
Ее знобило от страха. Пожалуй, ее предки были правы: Марсель не был достаточно сильным по сравнению с тем чудовищем, которое стояло теперь перед ней. Марсель был слишком добрым, слишком дружелюбным. Им нужно бежать отсюда! Нужно уносить ноги!
— Сага… — тихо произнес Марсель. — Я должен тебе кое-что сказать. Когда я проснулся, я увидел, что Пауль роется в твоей дорожной сумке, где лежат сокровища Людей Льда. Я осторожно кашлянул, чтобы дать понять, что я не сплю, и тогда он быстро отошел туда, где он теперь стоит. И тут ты начала кричать во сне.
— Пауль? Зачем ему сокровища Людей Льда?
— Разве не ясно? Ты заметила, как он оживился, узнав, сколько это все стоит?
Она задумчиво смотрела на неземную фигуру, стоящую на берегу.
— Но этого не может быть…
— Что ты имеешь в виду?
— Марсель, нам нужно поговорить, и как можно скорее!
— А сейчас ты не можешь сказать?
— Нет, все слишком запутанно и слишком невероятно. Как ты думаешь, не мандрагору ли он хотел взять?
— Но он же смертельно боится ее!
— Это верно… Марсель, что такое Диммуборгир?
Он удивленно уставился на нее.
— Понятия не имею, — ответил он. — Должно быть, это название какой-то местности, может быть, ворот, ведущих… нет, уф!
— Лично я никогда раньше не слышала такого слова. Похоже на исландское, не так ли?
— Да, или на старонорвежское. Скорее всего, исландское. А что? Почему ты спрашиваешь?
— Ах, ничего. Поговорим об этом позже. Марсель, не можем ли мы уйти от Пауля? И как можно скорее!
Он был явно растерян.
— Посреди леса…
— Тогда не отходи от меня! — горячо прошептала она. — Он… так опасен!
— Да, я знаю. Я уже говорил тебе, что он охотится за тобой. Но вот он возвращается сюда, ничего не говори о сокровищах!
— Да, самое лучшее — сделать вид, что ничего не случилось.
— И не бойся! Я с тобой.
Сага с облегчением вздохнула. Марсель был таким рослым, сильным и надежным. Но он не знал, с чем им предстоит бороться.
Или она все это выдумала? Ведь все это ей только приснилось?
Пауль натянуто улыбнулся им, было ясно, что он подозревает, что Марсель видел, как он копался в сумке Саги. И они единодушно решили, что лучше всего попробовать снова заснуть, пока ночь еще не кончилась.
Страх не покидал Сагу. Она снова проснулась от какого-то неприятного ощущения. Сначала она не поняла, в чем дело, но, когда ей на лицо упали капли, она тут же вскочила.
— Просыпайтесь, ребята, начался дождь!
Оба торопливо вскочили на ноги. Мокнуть, лежа под дождем, им вовсе не хотелось. И они поспешно снялись с места, хотя было еще очень рано. Все равно они не смогли бы уже заснуть.
Сага пошла на берег озера, чтобы умыться. Капли дождя оставляли на воде маленькие круги.
Наклонившись над водой, она впервые за много лет внимательно разглядела свое отражение. В последний раз она делала это, будучи совсем девочкой. В детстве человеку нравится рассматривать себя, в надежде, что он очень красив.
И вот теперь она открывала себя заново.
Она смотрела на себя глазами Пауля и Марселя. И, хотя это занятие ей не очень нравилось, — она улыбалась иронически в свой адрес — она вынуждена была с некоторым изумлением признать, что они, возможно, правы. Человеку бывает порой трудно признать себя красивым. Отчасти это объясняется естественной застенчивостью, а отчасти тем, что у человека бывает просто мания искать в своей внешности недостатки, начиная от какой-нибудь морщинки и кончая расплющенным носом или кривыми ногами.
Но как ни старалась Сага, она так и не смогла найти в своей внешности изъянов.
«Кажется, я не смотрела на себя в зеркало много лет, — подумала она. — В последний раз это было тогда, когда Леннарт сделал мне предложение. Конечно, я смотрелась в зеркало каждый день и следила за своей внешностью, но лицо, которое я видела в зеркале, было мне совершенно незнакомо, это была не я. Теперь же я хочу быть неописуемо прекрасной, чтобы Марсель увлекся мной. Но не Пауль! Нет, Господи, только не Пауль… он ведь… он… Нет, я не могу сказать об этом даже себе. Это так ужасно, так страшно, это переходит все границы фантазии. Но ведь единственной основой этих фантазий являются мои сны!»
Они позвали ее, и она очнулась от своих мыслей. Наспех умывшись, она снова подумала: «Мне нужно быть такой же смелой, какими бывали женщины из рода Людей Льда. Такой, как Тула, Суль или Виллему. Или такой же покладистой, как моя мать. Но я ни то и ни другое. Я спокойна, холодна, сдержанна. Как… Как, возможно, Шира? Или как Тарье? Такими и должны быть избранные. Возможно, так лучше можно сконцентрироваться на своей задаче. Но я вообще не могу сконцентрироваться! Когда рядом со мной человек, в которого я влюбляюсь с каждой минутой все больше и больше! И этот… этот чрезвычайно опасный… Нет, я не могу больше думать об этом, я просто в панике!»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
