— Да ты послушай! «Хлебнул», — передразнил меня тренер. — Я, видишь ли, думал, что с этой чертовой демократией, будь она неладна, спорт у нас в стране закончился, все. Ну а чего? Ты сам погляди — секции все позакрывались, или только за бабки. Сколько талантливой молодежи уже на кладбищах лежит? Сколько могло бы из них вырасти первоклассных спортсменов… да и не только спортсменов? А вышло, что они от безнадеги не по нормальной дорожке пошли, а в это дерьмо вляпались… А ты своим турниром сейчас как бы показал, что не все ещё потеряно! Что есть будущее у спорта в нашей стране!
— Турнир только завтра, Степаныч, — напомнил я. — Завтра и увидим, есть там какое-то будущее или нет.
— Да неважно! — горячился он. — Как бы завтра все ни прошло — ты видишь, какой ажиотаж? Люди сметают билеты быстрее, чем на этих всяких… певцов! Значит, не умерло наше дело, значит, жив ещё спорт! А ты ещё спрашиваешь, что я отмечаю. Возрождение российского спорта, можно сказать!
Я, конечно, усмехнулся — слишком уж героические речи сейчас толкал Степаныч. Его бы сейчас на броневик — толпа бы точно за ним пошла. Но надо признать, что доля истины в его словах тоже была. Не то чтобы я ставил себе такие масштабные цели, как возрождение спортивной отрасли в стране, но по сути получалось именно так. В криминал молодежь шла действительно не от хорошей жизни. В то время для многих это был по сути единственный способ хоть как-то приподняться и прокормить семью. И сколько талантов в самых разных сферах было загублено простой невозможностью себя проявить — мы, наверное, уже никогда не узнаем.
— Степаныч, — сказал я, заканчивая работать. — Тут такое дело. В общем, не хочу от тебя скрывать — я разговаривал с Зауром.
— Чего⁇ — Степаныч уставился на меня изумленными глазами. По-моему, в этот момент он враз протрезвел. — Как?
— Ну он меня выследил, когда я поехал к Алине. Что, в принципе, было несложно сделать. И когда я выходил из гостиницы, он ждал меня у входа.
— Один? — подозрительно уточнил Степаныч.
— Я тоже сначала подумал, что разборка намечается, — кивнул я. — Но ничего подобного. Покатались на его «мерсе», съели по хот-догу, повспоминали молодость. Он про свою жизнь рассказал, про мою поспрашивал. Прям лучшие друзья, можно сказать.
— Таких друзей… — зло проговорил Степаныч. — Сегодня ты с ним в салоне «мерса» едешь, а завтра в багажнике.
— Тоже верно, — согласился я, — но для багажника необязательно разговоры разговаривать по два часа. Нет, тут все намного интереснее.
Степаныч задумался.
— И что же он от тебя хотел? Не просто же так он бензин жег полдня, пока за тобой гонялся?
Я вкратце пересказал содержание нашего разговора с Зауром. Особый акцент сделал на его интересе к нашим сегодняшним делам. На последней фразе я со всей дури врубил в лапу и снял перчатки.
— Заур хочет отыграться за то ростовское поражение от Варианта, — объяснил я. — И судя по всему, он сейчас не один. Его интересы явно совпадают с чьими-то ещё. В одиночку он бы на такое точно не решился.
— Ну и пусть его отыгрывается, — пожал плечами Степаныч. — Если ему спокойно не живётся — все дерьмо мира к его услугам. Ты-то тут при чем?
— А при том, — ответил я. — Я ещё главного тебе не сказал. В общем, не знаю, как там все получилось и кто поспособствовал, но сейчас у него свой ЧОП. И этот самый ЧОП наняли в охрану нашего турнира. Как тебе?
— Ох ты ж твою налево… — ошарашенно проговорил Степаныч. — Вот же он сученыш какой пронырливый…. Нет, не зря я говорил, что не к добру его появление… Так, погоди, «наняли», говоришь — а кто нанял-то?
— Как кто? Покровитель, конечно. Больше некому.
— А ему-то такие истории на хрена? Или тоже в азартные игры поиграть приспичило? — Степаныч явно завелся.
— Слушай, Степаныч, не знаю, как ты, а я к некоторым людям предпочитаю с лишними вопросами не влезать, — ответил я, вешая перчатки на стену. — Если хочешь — спроси у него сам.
— Да нет уж, спасибо, — усмехнулся тренер. — Не для того я до своих лет дожил, чтоб теперь на пустом месте на рожон лезть.
Степаныч снова помолчал. Поскреб макушку задумчиво.,
— А телефон Заура у тебя есть? — вдруг спросил он.
— Нет. А зачем он тебе?
— Да так, — задумчиво ответил Степаныч. — Уши ему охота пообрывать за такие дела.
Я вздохнул. Похоже, день завтра будет горячим. Остаётся надеяться, что бои будут происходить только на ринге…
— Ладно, Степаныч, — закруглил я разговор. — Ты тут сейчас особо не засиживайся. Завтра у нас турнир, и мне понадобится твоя помощь.
— Ты к себе, отсыпаться поехал? — спросил Степаныч.
— Ну так-то у меня завтра бой, если ты забыл, — усмехнулся я. — Неплохо бы и отоспаться. А то вяленый буду.
— Ну что ж. Удачи! — тренер протянул мне руку.
Про бой я, конечно, сказал больше для красного словца. Боем это можно было назвать с большой натяжкой — как-никак, против меня выходил тяжелоатлет. А я ещё из прошлой жизни в будущем веке помнил: когда вошло в моду заниматься не своим делом, и начали биться друг с другом кто попало — певец против боксера, футболист против блогера и так далее — тем, кто выходил драться, не имея нужной базы, было очень тяжело что-либо наверстать даже за полноценный сбор. В принципе, это было не хорошо и не плохо — просто было такое время. С другой стороны, благодаря этому все находились в равных условиях.
Я-то, кстати о птичках, тоже не готовился к турниру. Вообще в этот период рабочая кондиция у меня была, мягко говоря, так себе. Умом я понимал, что хорошо бы походить в зал, нормально потренироваться, подтянуть какие-то навыки… Но какой тут зал с этой нервотрёпкой! Времени не всегда хватало даже на то, чтобы решить все организационные тонкости. Так что придется мне выходить на ринг на одном уровне с зелёными новичками. Вспомню боевую юность, так сказать.
Ну да ладно, чего не сделаешь ради популяризации спорта среди населения. Вон и Степаныч говорит, что мы этим турниром даём шанс молодым пацанам. А это уже немало, для такого можно и пожертвовать чем-то.
Выйдя из зала на улицу, я огляделся. Теплый ветерок приятно обдувал голову. Огни машин проносились в обе стороны. Прохожие неспешно шли по своим делам — кто на свидание, кто в гости, кто домой. Я тоже решил прогуляться. В конце концов, завтра мне предстоит тяжёлый день. Нужно упорядочить мысли, успокоить нервы и хорошо выспаться. Я сунул руки в карманы и не торопясь зашагал в сторону дома. По моим прикидкам, идти пешком мне предстояло примерно около часа — как раз хватит для хорошей прогулки перед сном.
Через пару минут сзади послышался шум мотора, и я стал наступать на собственную тень — сзади меня осветили чьи-то фары. Я обернулся.
— Э, дорогой, тебе куда надо? Садись, давай отвезу задешево!
Из стареньких «Жигулей» высунулось добродушное лицо пожилого грузина. «Тоже ведь небось не бомбилой быть мечтал», — пронеслось у меня в голове.
— Спасибо, отец, не нужно, — покачал я головой.
— Вай, зачем отказываешься, дорогой? — не отставал грузин. — Это Москва! Расстояния большие, люди разные, а со мной ты вжик! — и дома будешь! Честно говорю, копейки возьму! Не обману!
Я улыбнулся. Он чем-то напоминал мне персонажей старых советских фильмов — даже уговаривает так же наивно.
— Да нет, спасибо, — снова отказался я. — Я не спешу. Наоборот, хочу прогуляться.
Грузин сдаваться не собирался. Он достал с заднего сиденья красивый букет роз.
— Тогда возьми девушке цветы, а? У такого молодого парня не может не быть достойной девушки! А хочешь, я прямо к ней тебя и отвезу! У меня есть все для твоего хорошего вечера! — заговорщики подмигнул грузин.
Да, чего-чего, а говорить грузины умеют. Ну и правильно. Хочешь жить — умей вертеться. Даже жаль, что мне сейчас никуда не нужно ехать.
— Да нет, отец, извини, — сказал я. — Мне правда прогуляться надо. Одному. Бывай.
Грузин огорчённо вздохнул.
— Ну, что ж поделаешь. Удачи тебе, брат!
