Марика в диалог не вмешивалось, ну и ей же лучше. К тому же, уверен, она всё равно постаралась бы вытянуть информацию у девчонки.
— Ну ты же понимаешь, что та тварь, которой я был, могла просто разорвать тебя на части? — спросил я.
— Понимаю, но я знала, что нужно делать, и выжидала удачный момент. А иначе ты бы убил Марику, — она кивнула в сторону девушки. — Я видела, ты её почти нащупал. Вы ведь меня пришли спасать, жизнью рисковали. Вот и я рискнула, чем могла. Главное, что всё хорошо закончилось. Ведь верно? — она снова взглянула на меня, потом перевела взгляд на Марику. — А после всего я не понимаю, как вы можете проявлять друг к другу недоверие. Вы ведь работали дружно, как команда. Вам просто не хватает слаженности. Но это придёт. Думаю, все вместе мы справимся.
Речи эрчанки вдохновляли, но я не это хотел услышать. Я надеялся, что она подскажет, как управлять той машиной для убийства, которой я становлюсь. Да пусть бы хоть намекнула.
— А тебе обязательно прикасаться? Ну, к тому, кому хочешь помочь, — спросил я.
— Кажется, да, — неуверенно ответила она, — но я не знаю точно. Нужно проверять.
Ага, вот только я не готов снова становиться тварью.
— Я думаю, — вдруг добавила Луиза, — если мы сработаемся как команда, то можно будет обойтись и без тактильного контакта. Тут дело практики и привычки.
Что-то меня смущало в её словах. Слишком уж они были… правильными что ли. Ровно то, что я хотел бы услышать. Я не стал ничего спрашивать напрямую, но, похоже, у неё какое-то задание от системы. Могу предположить, что ей нужно объединиться с кем-то из нас.
— Слушай, — обратился я снова к Луизе, — а там, в нашем мире, ты кем была? — спросил я.
— Я плохо помню, — нахмурилась она, — но я отчётливо помню, что училась на медицинском.
Что-то в моей голове вырисовывалось, но что именно, я пока не понял.
— А я, кажется, был телохранителем, — пробормотал я. Проанализировав свои воспоминания, я так и не смог понять, что же за судьба у меня была. То ли я убийца, то ли бандит, ну или просто охранник какого-то криминального босса. В любом случае лучше свои догадки завуалировать.
— Значит ты доктор, — заключила Марика, — ты ещё не помнишь ничего о прошлой жизни, но скорее всего ты врач.
— Что значит не помню? — спросила Луиза. — У меня, конечно, есть провалы в памяти…
— Они у всех, — ответила Марика. — Можешь не переживать, ты всё равно не скоро вспомнишь что-то важное. И то только в общих чертах. Но в любом случае медик — это хорошо.
— А ты кем была? — спросила Луиза. — Ну, в прошлой жизни. Ты ведь тоже дух?
Марика замялась и бросила злой взгляд на меня, однако всё же ответила.
— Бойцом невидимого фронта, — буркнула она.
Мы с Луизой ожидали продолжения, но его так и не последовало.
Мысленно махнув рукой на Марику, я обратился к эрчихе.
— А система или твоё внутреннее чувство больше ничего не подсказала? — спросил я. — С одной стороны, это перевоплощение нас спасло, но, как ты заметила, это могло привести к потерям среди своих.
— Я пока не знаю, но обязательно попробую разобраться, — осторожно ответила Луиза.
С эрчихой я, похоже, не ошибся, она точно не планирует действовать самостоятельно. Да и её специализация не располагает к одиночной игре — она не воин. Но я ничего не имею против. Если честно, чтобы я не думал о Марике, мне катастрофически не хватает общения с кем-то таким же как и я. С кем-то, кто помнит, каково это: жить на земле.
Я искоса взглянул на беззаботно порхающую Баалёнку. Она вертела в руках что-то, тускло поблескивающее в свете фонаря. Ну с Баалёнки я так просто не слезу. Она у меня ещё за недостаточно надёжные договоры ответит. Коза летающая.
Что касается остального: задач и происходящего в этом мире — буду действовать до победного конца, если он, конечно, есть. Пока могу, буду двигаться вперёд. Я, если честно, уже стал порой забывать о том, что я Макс с Земли, а не полуэльф Эльфин. Сложно сказать, хорошо это или плохо, но забывать своё я точно не стоит. И один из способов помнить — общаться с Марикой или Луизой. Ну или ещё кем-то, в ком сидит дух. Что-то мне подсказывает: я ещё встречу подобных себе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Кстати, а что случилось с Лирой? — спросил я, обращаясь скорее к Марике.
Девушка бросила на меня хмурый взгляд, а затем перевела глаза на Луизу, так ничего и не ответив.
Зато Луиза всхлипнула.
— Съели, — едва различимо буркнула Марика и снова посмотрела на меня, не скрывая злости.
А я уже успел позабыть, как сложно бывает с женщинами. Даже после того, как разорвал на части кровожадного вампира, едва не покромсал собственного товарища да и сам кое-как выжил, нужно оставаться политкорректным и выбирать выражения, чтобы не потревожить чьих-то чувств.
Мы без особых препятствий дошли до конца тоннеля и оказались под ночным небом. Морозный воздух обжигал нос. Я вдруг понял, что Луиза одета совсем легко, поэтому, проклиная судьбу и холод, снял с себя пиджак и отдал девушке. Промозглый ветер тут же вонзил коготки в незащищённое тело.
— Спасибо, — произнесла эрчиха, укутавшись в пиджак, а я поймал себя на том, что засмотрелся на её лицо.
Всё же эрчихи внешне нравятся мне больше, чем эльфийки. Что-то есть в них живое и настоящее. А все полуэльфийки и эльфийки холодные и безэмоциональные. Та же Вацлавна, безусловно, выглядит роскошно, но она будто высеченная из ледяной глыбы. А вот в эрчанках ощущается какое-то внутреннее тепло. Наверное, они ближе к людям, чем другие расы. Более они душевные. А если бы не клыки, то я вообще бы с уверенностью заявил, что именно потомки орков являются эталоном красоты.
Мы крались по территории крематория, но вокруг было пустынно, и, как в прошлые разы, мы так никого и не встретили. Но, думаю, теперь так просто в детдом точно попасть не удастся. Наверное, там теперь тройкой вампиров дело не ограничится. Надеюсь, я не оставил следов, а то как бы охоту на меня и на Марику не открыли.
Мы почуяли неладное как только пересекли дорогу и подошли к первому ряду жилых домов.
До нас стали доноситься крики и явные звуки боя. Где-то неподалёку раздался мощный взрыв, осветивший ночное небо красным заревом. Самое неприятное, что сложно было определить, где именно происходят беспорядки и как обойти те районы, в которых лучше не показываться.
Я не особо смотрел вокруг, превратившись в слух. Идти мы не переставали, а я, закусив губу, пытался не ошибиться с маршрутом. Рядом шагала Марика, которая напряжённо озиралась по сторонам. Я почти физически ощущал её напряжение. Казалось, стоит появиться кому-то постороннему, и этот кто-то точно умрёт на месте. Луизе было страшно. Она просто старалась быть как можно ближе к нам, при этом глядя в пол и вздрагивая от любого шороха.
Одна Баалёнка как ни в чём не бывало устроилась на моём плече и болтала копытцами. Однако стоит отдать ей должное: после того как она уселась на меня, холод отступил и перестал меня донимать.
На очередном перекрёстке Марика остановилась.
— Нам, по идее, туда, — она указала поворот на узкую улицу, — но предчувствие у меня плохое.
— Так давай не пойдём, — ответил я. — Есть же другой путь?
— Там тупик, — указала она на один из поворотов. — А если туда пойдём, — она мотнула головой в оставшееся направление, — придётся здоровенный крюк делать.
Мне было холодно, Баалёнка спасала, но это не отменяло того факта, что я замёрз. Я очень не хотел бы долго бродить по холодному городу в одной рубашке. Но всё же лучше помёрзнуть и выжить, чем поторопиться последний раз в жизни.
— Значит пойдём длинным путём, — заключил я.
— Ты уверен? — Марика окинула взглядом мои съёжившиеся плечи.
— Да, потерплю. У меня никакого предчувствия нет, но если мы попадём там в заварушку, — я указал головой на короткий путь, — Я точно не выдержу твоих нравоучений. Лучше помереть от холода.
Марика только закатила глаза и, не дожидаясь нас, направилась в сторону длинного пути.
