— Я понимаю твое горе, — сказал Вольта. — И знаю, что в такой потере соболезнования мало что значат, но тем не менее считаю нужным их высказать.
Дэниел застонал и выгнулся, пытаясь сесть на кровати.
— Сейчас я, наверное, должен был бы оставить тебя одного, нельзя мешать таким переживаниям, но боюсь, что другого выхода у меня нет.
Оглушенно кивая, Дэниел все-таки дотянулся ладонями до лица и прижал их к зажмуренным векам.
— Меня зовут Вольта. Ты знаком с двумя моими друзьями, которым я очень доверяю, — Улыбчивым Джеком и Элмо Каттером. Я работаю в АМО как член Звезды, координирующего органа Альянса. Я пришел предложить тебе наше искреннее сочувствие и, если не возражаешь, бескорыстную помощь.
Ты сейчас в сложной ситуации, Дэниел. Тебя ранило во время взрыва — кусочек металла из часового механизма впился в висок, прошел под углом приблизительно сорок пять градусов сквозь правое полушарие и застрял под костями черепа. Хотя электроэнцефалограмма и прочие обследования показывают «нормальное функционирование мозга» — что бы это ни значило — ты пролежал в коме девять недель. Возможно, есть еще не выявленные повреждения, но пока все показатели, кроме комы, очень хорошие.
Официально ты здесь под охраной полиции, посетителей не пускают, но поскольку месяц назад полицейских отозвали на другой пост, ограничения стали формальностью. Когда выяснится, что ты пришел в сознание, тебя скорее всего арестуют. В таком случае последует допрос, и вести его будут люди знающие. Советую везде утверждать, что ты совершенно не помнишь по крайней мере последний месяц до взрыва; медики допускают частичную амнезию после такой травмы. И выборочные воспоминания тоже. Для тебя лучше всего не иметь ни малейшего представления о том, что мама собиралась заложить взрывчатку. Тебе она сказала, что ее попросили передать пакет одному знакомому или, еще лучше, незнакомцу.
Дэниел снял ладони с лица, несколько секунд смотрел в потолок, потом перевел взгляд на Вольту. Облизнул губы.
— Как… вы узнали? Про взрывчатку?
— Узнал, — терпеливо объяснил Вольта, — потому что Шеймус позвонил мне и все рассказал. Он почти обезумел от горя. Во всем винит себя.
— Они любили друг друга! — всхлипнул Дэниел и беспомощно замотал головой. — Мама, мамочка…
— Да, — кивнул Вольта. — Я знаю, они любили друг друга. Я знаю, как это больно.
— Кто ее убил, кто? Вы должны мне сказать! — взвился Дэниел.
— Никто, — спокойно ответил Вольта. — Судя по всему, бомба была неисправна.
— Никто, по-вашему? А почему тогда ее последние слова были «Дэниел, беги»?
Вольта внимательно взглянул ему в лицо.
— Эннели что-то сказала тебе перед взрывом?
— Она кричала! — всхлипнул мальчик.
— А потом?
Дэниел постарался успокоиться.
— Бомба взорвалась так быстро, что я даже голову не успел повернуть. Будто это ее крик запустил механизм.
Вольта думал.
— Она меня о чем-то предупреждала.
— Это ясно. Только о чем? Ты не заметил вокруг каких-нибудь людей, возни перед ее криком?
— Нет. Хотя смотрел во все глаза.
— Может, почувствовала, что с бомбой что-то не так… — пробормотал Вольта, то ли обращаясь к Дэниелу, то ли себе под нос. Дэниел молчал. — Эннели что-то делала с бомбой перед тем, как уйти в проход?
— Нет.
— У нее было время запустить механизм перед взрывом?
— Да. Наверно, она нажала на кнопку. Ведь бомба взорвалась.
— Тогда шел дождь. Может быть, она поскользнулась, уронила пакет. И услышала, как затрещали контакты.
— Не знаю, — прошептал Дэниел. — Она закричала, и раздался взрыв.
— Если хочешь, мы попробуем разобраться. Конечно, это потребует времени, но дело пойдет быстрее, если ты знаешь, кто делал бомбу.
— Не знаю. Но Шеймус точно знает — спросите его.
— Хорошо бы. Я уже больше месяца пытаюсь его найти, чтобы поговорить об этой ситуации, но он как в воду канул. Ты не знаешь, где он может быть?
— Нет. Но я хочу знать все, что вы выясните о смерти мамы. Я хочу знать, что случилось.
— Естественно. Тебя будут информировать обо всем, даю слово. Из чего вытекают следующие вопросы, которые мы должны обсудить. Например, твое будущее и чем мы можем тебе помочь.
— В чем помочь?
— Во-первых, снять что-то около тринадцати обвинений, которые выдвинут против тебя. Полиция только догадывается, что бомба может быть связана с кражей плутония, так что следи за своими словами.
— Они как-то связывают ее с Шеймусом?
Вольта опустил взгляд — и опять посмотрел прямо в лицо мальчику.
— Дэниел, мама не оставила отпечатков пальцев. У них есть информация только из документов. По их данным она миссис Уайетт. Мы постарались убрать все связи с «Батон-Руж» — банковский счет, документы на право владения землей — и будем рады, если ты навсегда забудешь о Дубьюке, — он старался отвлечь Дэниела от мыслей о том, что взрыв сделал с Эннели. — Однако у тебя в кармане была квитанция на взятые напрокат снегоступы и самодельные водительские права, где значилось вымышленное имя, но верный адрес. На Маккинли-стрит нагрянули, прежде чем мы успели прикрыть типографию, так что ты столкнешься с обвинениями в подделке документов и незаконном владении имуществом. Тебе предложат пригласить личного адвоката, и мы с удовольствием предоставим такого, если ты не будешь возражать.
— Я приму его с благодарностью.
— Тебе четырнадцать, значит, с тобой будут работать как с подростком — если все пойдет хорошо, дело кончится только слушаниями, а не судом. Этому сильно поспособствует неизлечимость твоей амнезии. Слушайся адвоката. Мы постараемся добиться снятия всех обвинений и отправки тебя под опеку тети.
— У меня нет никакой тети.
Вольта поднял бровь.
— Тетя Матильда и дядя Оуэн? Ранчо Уайеттов в округе Мендочино?
— Хорошо, — кивнул Дэниел.
— Теперь о твоем будущем, — Вольта скрестил руки на груди. — Многие хорошо отзывались о тебе, и среди них есть люди, чье мнение я очень ценю: Улыбчивый Джек, Долли Варден, Джонни Семь Лун, Элмо и другие. Они считают, что у тебя есть способности, которые следует поддерживать и развивать. В АМО есть уникальные учителя, способные помочь тебе сделать потенциал реальностью.
— А можно принять только юридическую помощь, без учителей?
— Не торгуйся, Дэниел. Эти два предложения никак не связаны. Ты волен принять или отказаться от каждого, как хочешь.
— Сейчас мне нужен адвокат. Об остальном надо подумать.
— Я свяжусь с адвокатом, как только уеду, то есть очень скоро. А сейчас хочу сообщить, что помог тебе выйти из комы, используя простую, но запрещенную технику, которой меня научила одна женщина, Равана Дремьер. С помощью энергий эмпатии я проник в твое сознание и напомнил тебе о жизни. Даю слово, что не внедрял никаких мыслей и намерений, только разбудил твое внимание. Говорю об этом потому, что ты можешь вдруг вспомнить мой голос, зовущий тебя — если не сейчас, то в будущем, особенно во сне или в глубокой задумчивости. Ты сам решил вернуться. Я очень сочувствую твоей потере, Дэниел. Поправляйся скорее.
Он был уже у двери, когда Дэниел позвал его:
— Спасибо.
— Пожалуйста, — обернулся Вольта. И вышел.
ЗЕМЛЯ
Земля, жаждущая порождать, непрерывно производит что-нибудь; вообразишь, что видишь отражения птиц, зверей, змей.
Филалет
ЗАПИСЬ
телефонный звонок Вольты Бешеному Биллу Веберу
ВОЛЬТА: Билл, это Вольта. Хотел узнать, что ты решил по поводу Дэниела.
БЕШЕНЫЙ Б.: Ты уверен, что он никогда не ходил ни в какую школу?
ВОЛЬТА: Абсолютно уверен. Как и в прошлый раз, когда мы это обсуждали.
БЕШЕНЫЙ Б.: А что касается органических повреждений мозга? Выявилось что-нибудь?
ВОЛЬТА: Он прошел все проверки. Никаких свидетельств снижения умственной деятельности.
БЕШЕНЫЙ Б.: И почему же тогда он девять недель был в коме?
ВОЛЬТА: Corpus Germeticum называет это «прятаться на пороге».
БЕШЕНЫЙ Б.: Все еще роешься в этих пыльных томах?
ВОЛЬТА: Мне все еще любопытно.
БЕШЕНЫЙ Б.: И бьюсь об заклад, все любопытнее и любопытнее. Что до меня, то я предпочитаю вестерны.
ВОЛЬТА: Будешь и дальше поддевать меня — напомню тебе о том, что когда мы впервые встретились, ты все еще был иезуитским священником и весьма блестящим католическим богословом.
БЕШЕНЫЙ Б.: Еще одно доказательство того, что от этих книг добра не жди.
ВОЛЬТА: Это все равно, что проклинать собственные ноги за то, что они завели тебя в публичный дом.
БЕШЕНЫЙ Б. (со смехом): Молчание — золото.
ВОЛЬТА: Это верно. А решение хорошо в свой час. Именно поэтому сейчас я жду твоего решения касательно Дэниела. Я уже слышал о том, что у тебя свои дела, что ты больше не преподаешь, что ты стар и выжил из ума, и все-таки настаиваю на том, что Дэниел — тот ученик, который тебе нужен.
