– Ну, если рассуждать здраво, то… а почему бы нет? Изольда Игоревна была подругой твоей матери, своей семьи и родственников у нее не было. А когда накопился капитал, она задумалась о наследниках и выбрала дочь своей подруги, не самый логичный вариант, но за неимением другого… – пожал плечами Василий Николаевич и, словив настороженный взгляд госпожи Цветковой, сразу же по телефону вызвал секретаря, коим оказалась приветливая девушка абсолютно без косметики на юном лице.
– Маруся, ты не могла бы организовать нам кофе?
– Могла бы… – с интересом покосилась на посетительницу Василия Маруся. Понятно, что кофе здесь угощали редко.
– Маруся, и к кофе бы нам чего-нибудь, – не очень уверенно добавил следователь.
У девушки глаза стали больше лица.
– В смысле? Простите, конечно…
– Ну, конфет каких-нибудь или там чего. – Следователь вдруг начал странно гримасничать, а Яна едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться.
– Деньги я отдам, – добавил Василий.
– Поняла, шеф, – стрельнула глазами в сторону Яны девушка и, понизив голос, добавила: – Бегу в буфет.
Когда девушка исчезла за дверью кабинета, Яна, улыбаясь, спросила:
– Компенсируешь мой испорченный завтрак?
– Пытаюсь… Я бы и в ресторан отвел, но это только после работы.
– Ладно, я не в обиде, – продолжала улыбаться Яна.
– Что будешь делать с наследством? – чтобы хоть как-то скрасить ожидание кофе, спросил Василий Николаевич, пряча свои большие некрасивые руки под стол.
– Даже не думаю об этом. Уж в этом веселеньком доме точно не останусь! А вообще-то для начала хорошо бы найти, кто это сделал? – задумалась Яна.
– Вот именно этого я и боялся! – всплеснул руками следователь, смахивая кипу документов одним легким движением. Ну неуклюж он был, что ж поделать!
– Что я опять во что-то ввяжусь? – уточнила Яна.
– Ты уже ввязалась, а может быть, еще хуже, – грустно заметил следователь, понимая, что от него уже ничего не зависит.
– А то, что на меня, кристально честного человека, падают подозрения в убийстве в корыстных побуждениях, это нормально?
– Яна, умоляю! Сиди тихо и не высовывайся! Предоставь во всем разобраться нам, – приложил руки к груди для пущей убедительности Лебедев.
В кабинет со страшным грохотом ввалилась Маруся с подносом.
– Извините, шеф. Руки заняты, пришлось ногой дверь открывать. Вот, чем богаты, тем и рады, – отдуваясь, поставила она поднос на стол и еще раз внимательно осмотрела Яну.
– Спасибо, Маруся, можешь быть свободна, – быстро пробормотал Василий Николаевич.
Девушка еще раз, как завороженная, оглядела Яну и удалилась с немым вопросом в глазах.
– Василий, ты меня пугаешь, – приблизилась к следователю Яна, – тебя что, в первый раз видят с женщиной? Или ты никогда ни за кем не ухаживаешь?
Лебедев покраснел.
– И то, и другое. Во-первых, некогда, во-вторых, с моей зарплатой много не наухаживаешь.
– Брось, Николаич! Не все же алчные стервы! Кто-то клюнет и на твои душевные качества, профессионализм и умение мыслить логически, – подбодрила его Яна, но Лебедев воспринял ее слова по-своему.
– Опять подкалываешь?
– Отнюдь! Я так легко и ненавязчиво делаю комплимент! – поменяла она скрещенные ноги.
– Очень ненавязчиво, – не поднимал на нее глаза Василий Николаевич.
– Ладно! Что нам тут послала ваша столовая? Ага! Два бутерброда с сыром, два пирожных «картошка» и кофе, пахнущий очень даже и неплохо. Ваше здоровье, Василий Николаевич! Кстати, что с ногой?
– Да…
– Гипс? Ты говорил гипс. Сломал? – участливо поинтересовалась Яна.
– Солгал, стыдно сказать…
– От меня секреты?! Да я же медик! Я же все пойму и помогу! Мы же как родные! Да я же, в конце концов, не отстану теперь от тебя.
– Вот это точно, – задумался Лебедев и, вздохнув, тихо произнес: – Рожа.
– Что?! – не поняла Яна.
– Рожа, – повторил Лебедев.
– Нет, а зачем обзываться-то? Зачем оскорблять? – не поняла Яна во второй раз. – Не такая уж у меня и рожа, не успела я с утра прихорошиться, что с того?
– Да это у меня рожа! – пояснил Василий Николаевич, вытирая вспотевшее лицо каким-то документом.
– Ну зачем же так самокритично? – оторопела Яна. – Не красавец, конечно, но, как говорится, если мужчина хоть немного лучше обезьяны, то уже хорошо, или что-то в этом роде.
– Цветкова, остановись! – взмолился он.
– Что?
– Ты же говорила, что медик?
– И это истинная правда, – кивнула Яна.
– Диплом купила, что ли?
– В мои времена еще не было такой возможности, все трудом, все трудом, – Яна вцепилась зубами в несколько зачерствевший бутерброд, не понимая, почему Лебедев так нервничает.
– У меня заболевание такое – рожа, – терпение следователя заканчивалось.
– Ой, прости! Точно! Есть такое! Что-то с кожей, ну и название – «рожа»! Ужас! Так рожа у тебя? Откуда?
– Я не знаю. Сейчас прямо обострение. Просто мучение, нога распухла, хожу еле-еле…
– Так ты что, Вася? Ты же серьезный человек! С этим не шутят! Еще запустишь! Ногу отрежут и ага!
– Чего? Ага? – заморгал Василий, немного испугавшись.
– Комиссуют без ноги-то, вот чего! Чем тогда займешься? Ты же трудоголик! А за здоровьишком надо следить, понятно?
– Понятно, но мне некогда, в поликлинике такие очереди!
– А зачем нам обычные очереди и участковые врачи, где за талончик к специалисту тебе придется драться с толпой разъяренных бабушек? Дай-ка мне телефончик! Спасибо! Сейчас мы тебя определим куда надо, там все и сделают, причем по высшему разряду!
Через несколько минут экспрессивного телефонного разговора Яна протянула Василию Николаевичу телефон доктора Стрельцова и адрес его частной клиники.
– Позвонишь, скажешь, что от меня, и договоришься о времени приема. Когда сможешь подъехать, очередей не будет, обещаю!
– Спасибо, – проговорил несколько смущенный следователь, пряча бумажку в карман, – обязательно обращусь. А это…
– Деньги с тебя не возьмут! – сразу прервала его Яна.
– Но как же? Я не хочу быть тебе обязан, мне совесть не позволит.
– Ты мне ничем не обязан. Считай, дружеская услуга, может, я расплачусь за тебя своим тощим телом? Не один же ты в меня влюблен? Шутка!
– И это не означает, что я дал тебе согласие заниматься черт знает чем! – сразу предупредил Василий Николаевич, с трудом переводя дух после таких шуток.
– Конечно нет! Этим я займусь по собственной воле, без тебя, – «успокоила» его Яна.
В этот момент на столе следователя резко зазвонил телефон.
– Алло? – Он поднял трубку, выслушал какую-то информацию и ответил: – Конечно, приму. Это даже интересно. Да, пусть зайдет прямо сейчас!
Лебедев положил трубку и потер руки.
– Да, Цветкова, все только начинается…
– Что?
– Как интересно-то! Звонил один генерал, с самого верха, с какой-то просьбой, точнее, приказанием. Мол, я должен принять одного очень важного для нашей структуры человека.
– Небось жалоба? – переспросила Яна.
– Ага! По твою душу! – улыбнулся Василий.
– А при чем опять я?
– А вот и узнаем… Быстро спрячься вот за эту дверь и послушай. Интересно даже, – разгорячился Василий Николаевич.
Яна соскочила с места и еле-еле успела скрыться за дверью, ведущей в другое, маленькое помещение, смежное с кабинетом следователя, как к Лебедеву кто-то постучал.
Глава 9
– Я могу войти? – спросил мужской голос.
– Конечно, я жду! – ответил бодрым голосом Василий. – Полагаю, Рустем Шаломенцев?
– Именно так, а вы Лебедев Василий Николаевич?
– Очень приятно. Присаживайтесь!
Яна, находившаяся в соседней комнате, не верила своим ушам. Она с треском распахнула дверь и вышла к мужчинам.
– Не верю своим ушам, а теперь и своим глазам! – прокомментировала она. – Рустем, ты?!
Слова «ты же не выходишь из квартиры» застряли у Яны в горле: она увидела, в каком плачевном состоянии находится Рустем. Бледный, трясущийся, с обкусанными губами, темными кругами под глазами и каким-то заострившимся носом, словно у мертвеца.
– Ты, дружок, часом, не перепутал ноль три с ноль два? – спросила она.
– Действительно, что-то как-то вы, молодой человек, выглядите не очень… Я, конечно, вас не знаю, но вижу, – согласился с Яной Василий Николаевич. – Я понимаю, что вы по очень серьезной рекомендации, но я готов принять вас в любой другой удобный день, – сказал следователь.
– Боюсь, что в любой другой день я буду выглядеть точно так же, – ответил Рустем, – уже хорошо, что не лежу без сознания.
– Рустем, как ты из дому-то вышел?! – ужаснулась Яна.
– Вот это правильный вопрос. Я сам задаю его себе с превеликим удивлением. Как? И сам не знаю! Только точно знаю, ради кого я это сделал. Еще помню, что выходил ногами, – если сейчас уместно шутить.
– Зачем такие жертвы? – в один голос спросили Яна с Лебедевым, который вообще мало чего понимал в их содержательной беседе, но не хотел, чтобы странный посетитель откинул копыта прямо у него в кабинете. Потом еще расследуй, будто больше работы нет.
