Наконец, с облегчением вздохнув, Сью завернула рулеты в фольгу, бросила их в духовку и принялась колдовать над безе, рецепт которого Дюк определил в своей кулинарной книге как «очень простой десерт».
Луиза Куинси всегда любила ходить по магазинам. Шум, суета, даже сутолока — все это было много лучше, чем одиночество. Оно подкрадывалось к ней каждый вечер и леденило душу сильнее, чем появление переодетого Майкла Миндселлы на просмотре учебного фильма.
Вспомнив выходку Майкла, Луиза вздохнула. Все, что у нее есть, это ее ученики. Ребенка от своего бывшего мужа она не хотела, а подходящего мужчину ей так и не довелось встретить.
Очень скоро Луиза должна была отпраздновать свой тридцатипятилетний юбилей, и от этого ей становилось еще грустнее. В этом году свой день рождения Луиза решила отметить дома, в полном одиночестве. Ей нечем было хвалиться перед гостями. Разведенная тридцатипятилетняя женщина, которая так никого и не встретила. И, возможно, уже не встретит. Никогда.
Взгляд Луизы зацепился за красивое длинное платье цвета морской волны, испещренное маленькими стразами изумрудно-зеленого цвета. Стразы переливались, и казалось, что на платье колышутся волны. Это платье так подошло бы к ее глазам… Ничего, что оно декольтированное, ей ведь еще есть что показать.
Интересно, что сказали бы ученики, увидев свою Угадайку в таком наряде?
Луиза почувствовала, что ей ужасно хочется примерить платье, и лишь мысль о том, что ей не для кого надеть этот роскошный наряд, сдержала ее порыв. Мысленно вздохнув, она собралась было пройти мимо вожделенного платья, как вдруг услышала голос за своей спиной:
— Добрый день, мисс Куинси. Решили обновить гардероб?
Луиза вздрогнула. Ей стало неловко, что кто-то застал ее за разглядыванием платья. Голос показался ей знакомым. Обернувшись, Луиза не без удивления увидела перед собой мужчину, кого-то очень сильно напоминавшего. Он похож… да, без сомнения, это отец Майкла Миндселлы и учитель, который пришел в «Петер-линк», чтобы заменить «старого Патрика». По слухам, он, как и Патрик, свалился со стремянки, но, кажется, недавно выписался из больницы.
Странно, а ведь больница пошла ему на пользу, подумала Луиза, разглядывая Дюка Миндселлу. Он вроде выглядит моложе и вообще как-то изменился.
— Добрый день, мистер Миндселла, — поздоровалась Луиза, все еще приглядываясь к Дюку. — Я еще ничего не купила, — улыбнулась она. — Только попусту потратила время.
— Уверен, что вы восхитительно смотрелись бы в этом платье, — заметил Дюк, и на лице у него заиграла улыбка, от которой Луиза неожиданно почувствовала волнение. — К вашим глазам изумительно подойдет бирюзовый цвет.
Надо же, какой галантный, не без удивления отметила про себя Луиза. И говорит так уверенно. Знает, какой цвет подойдет к моим глазам, хотя раньше меня, кажется, вовсе не замечал.
— Спасибо, оно мне тоже понравилось, — призналась Луиза. — Роскошное платье, но, увы, мне некуда в нем пойти.
— Ни за что не поверю, что у такой красивой женщины нет поклонников.
Таких комплиментов Луиза Куинси слыхала на своем веку немало. Она знала, что привлекательна, но мужчины в последнее время говорили подобные вещи скорее из обычной вежливости, нежели из желания ей понравиться. Впрочем, кое-кто из них рассчитывал пробудить в ней интерес, но Луиза знала, что этот интерес ведет лишь к непродолжительному роману, в результате которого она снова останется одна.
Услышать подобный комплимент, тем более произнесенный таким глубоким и проникновенным голосом, от Дюка Миндселлы Луиза не ожидала. Отец ее ученика, школьный учитель, над которым не раз в ее присутствии посмеивались коллеги, теперь предстал перед ней совершенно в другом свете. Если раньше Луизе казалось, что этот человек погружен в себя и видит все сквозь призму своих собственных фантазий и мечтаний, то теперь она видела перед собой трезвого мужчину, отлично понимавшего, чего он хочет.
Сердце одинокой учительницы радостно и тревожно заныло. Может, она совсем сошла с ума от одиночества, вот ей и чудится во взгляде Миндселлы и в его голосе что-то особенное?
К тому же он женат, мелькнуло у Луизы, но это соображение почему-то меньше всего ее обеспокоило. Если она и видела миссис Миндселлу, то всего лишь раз, да и то мельком.
В конце концов, я еще ничего такого не сделала, успокоила свою совесть Луиза.
— Нет, пожалуй, я не куплю это платье, — покачала она головой.
— Напрасно, — не сводил с нее взгляда Миндселла, как будто прикидывая, как это платье будет сидеть на ней. — Что, если я предложу вам сделку? — внезапно поинтересовался он.
— Какую? — ошарашенно посмотрела на него Луиза.
— Я помогу вам решиться на покупку платья, а вы поможете мне выбрать пару костюмов.
Может быть, я ошиблась и это вовсе не Миндселла? — спросила себя Луиза.
— Ну так что же? — напомнил о себе Дюк.
— Хорошо, — кивнула Луиза. — Мне даже льстит, что вы полагаетесь на мой вкус.
— А вы — на мой, — отозвался Дюк и, взяв вконец растерявшуюся Луизу под руку, повел ее к двери бутика, у витрины которого она так долго стояла, не решаясь войти.
Платье сидело на ней замечательно. Луиза с удовлетворением отметила этот факт и с радостью выслушала комплименты Миндселлы, который буквально пожирал ее глазами.
— А вам не кажется, что оно уж слишком открытое? — повела она плечом и снова заглянула в зеркало скорее для того, чтобы увидеть в нем выражение лица Миндселлы.
— Оно великолепно. Терпеть не могу наглухо заколоченные платья. И костюмы на женщинах тоже не люблю. Женщина должна подчеркивать свои прелести и скрывать недостатки. Впрочем, последних у вас не наблюдается.
Луиза расцвела. Ей показалось, что за те полчаса, что она провела в компании Миндселлы, лет семь куда-то улетучились, исчезли без всяких усилий. Сейчас ей было около тридцати, и она чувствовала себя почти счастливой. Почти, потому что рано или поздно эта чудесная встреча закончится и они с Дюком снова разъедутся по домам: он вернется к жене, а она — в пустую квартиру, где ее ждет только Томпсон, толстый ленивый кот.
Подобрать костюмы для Дюка не составило особого труда. Он оказался неплохо сложен — раньше это сложно было заметить из-за мешковатой одежды, в которой он ходил.
Светло-серый костюм с бежевой рубашкой и темно-синим галстуком, расшитым серебристыми нитями, смотрелся на нем исключительно хорошо. Луиза не понимала, почему раньше Миндселла с такой прохладцей относился к своей внешности. Впечатление портили только немодные и громоздкие очки. Впрочем, Миндселла и сам это заметил.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
