– О-о-о, это же ДракуЛаура, дедушка! Смотри, ДракуЛаура! И Фрэнки Штейн! Фрэнки Штейн, дедушка! Дедушка, ну давай купим кого-нибудь из них, ну пожалуйста!
Конечно, было куплено все, что захотела Марион. Две куклы. Джексон Джекил и Фрэнки Штейн. Парень и девушка из какой-то школы монстров, о которой Холгер Мунк ничего не знал. Но это не имело никакого значения. Ее улыбка и теплое мягкое тельце, повисшее у него на шее. Кому какая разница, что там за школа монстров и будет ли сердиться мама.
– Джексон Джекил хочет быть с Фрэнки Штейн, но она не хочет, потому что она самоскрывательная девушка, гордая и знающая, что хочет в жизни.
– Ты имела в виду «самостоятельная»?
Марион посмотрела на него ярко-голубыми глазами.
– Да, я это и имела в виду.
Холгер улыбнулся в бороду. Он словно слушал свою дочку. Малышка Марион была копией Мириам, если не сказать больше. Холгер Мунк вспомнил день, когда он провожал Мириам в школу в первый раз. Как он был горд! Его маленькая девочка выросла и первый раз выходит в мир. Она была такой милой, с косичками, в новом платье и с рюкзачком за спиной. Она очень ждала этого дня, но и переживала тоже. Они стояли в школьном дворе и смотрели, как Мириам заходит в здание. Он и Марианне. Им не разрешили идти с ней, лучше, если ребенок будет один в свой первый день в школе. Мириам крепко вцепилась в его руку и не хотела отпускать. Все еще папина дочка. Как случилось, что внезапно ей стало пятнадцать, она стала ярко краситься и слушать тяжелую музыку за закрытыми дверями? Больше не папина дочка. Не говоря уже о следующем этапе – теперь ей двадцать пять, как так случилось? Та маленькая девочка, которая жалась к его ноге, боясь других детей, теперь примеряет свадебное платье и выходит замуж за новоиспеченного врача из Фредрикстада, Юханнеса, за парня, которого он почти не знает. Холгер Мунк снова подумал о внучке. Она все еще считала его лучшим дедушкой на свете, с удовольствием обнимала его и сидела на коленках.
– Теперь ты Джексон Джекил, – сказала Марион.
– Что ты сказала, милая?
– Теперь ты будешь Джексоном Джекилом, а я Фрэнки Штейн.
– Не хочешь еще пиццы?
– Фрэнки Штейн не хочет еще пиццы, ведь она худеет. Возьми свою куклу, дедушка!
Мунк нехотя вытащил куклу на стол и попытался не отвлекаться на постоянно пищащий телефон. Он решился, сделал выбор, он не хочет снова повторить эту ошибку. Когда он с Марион, он должен уделять внимание только ей, только так – остальному миру придется подождать.
– Скажи что-нибудь, дедушка! – нетерпеливо сказала Марион и провела куклу-монстра по столу между кусочками пиццы.
– А что нужно говорить?
– Ну, дедушка, ты сам должен придумать! Давай поиграем!
– Привет, привет, – сказал Мунк, изменив голос, пытаясь превратиться в Джексона Джекила, надеясь, что люди за соседними столиками не услышат их.
– Привет, Джексон, что ты хочешь? – сказала Марион кукольным голосом.
– Пойдешь со мной в кино?
– Ну, может быть. А что за фильм?
– «Пеппи Длинный Чулок», – сказал Холгер Мунк.
– Но это же для детей, – вздохнула Марион. – И голос не тот, что до этого, дедушка!
– Извини, – сказал Холгер, погладив внучку по голове.
– Ничего страшного, – кивнула она. – Ты уже старый, дедушка, и не понимаешь всего того, что делает молодежь.
Она взяла обе куклы и показала ему, каким должен быть их разговор, если бы дедушка умел играть получше.
– Привет, Фрэнки! – Привет, Джексон! – Пойдешь со мной на танцы в пятницу? – Пойду, но это не свидание, мы просто друзья. – А поцелуи будут? – Нет-нет, никаких поцелуев, только объятья. – Обнимешь меня сейчас? – Хорошо.
Марион сложила кукол вместе. Холгер, воспользовавшись случаем, проверил сообщения на телефоне. Анетте звонила и прислала смс. От Кима два смс. И Курт Эриксен, их семейный адвокат, звонил несколько раз. Что ему нужно? Марион была увлечена игрой, поэтому он решил прочитать сообщения.
Мы нашли портниху, которая сшила платья. И покупателя. Человек с татуировкой орла на шее. Говорила с Кимом. Позвони мне
Так быстро? Сердце полицейского забилось сильнее. Значит, можно привлекать СМИ, они нашли человека в первый же день. Он быстро просмотрел сообщения от Кима.
Думаю, мы нашли человека с татуировкой орла. Карри знает, кто это. Позвони.
И последнее:
Алло?
– Привет, где Марион?
Мунк резко вернулся в реальность, увидев перед собой дочь, в легком раздражении.
– Привет, Мириам, Марион? Она…
Марион не было на месте.
– Она только что была…
Он не успел договорить. Мириам уже шла забирать дочку, игравшую с новыми куклами в зале.
– Разве мы не говорили о том, что нужно покупать поменьше всего? – сказала Мириам, вернувшись к столу.
– Да, но…
– Собирай вещи, Марион, мы идем домой.
– Уже? Но мы с дедушкой хотели купить мороженое…
– В другой раз. Пошли.
Мириам начала складывать вещи Марион. Холгер вскочил помочь.
– Ну, как дела с платьем? Все в порядке?
– Не совсем то, что я хотела, – вздохнула Мириам. – Но у них там есть портные, они смогут его немного поправить – надеюсь, успеют.
– Да, двенадцатое мая уже совсем скоро.
– Именно так. Марион, нам надо бежать, папа неправильно припарковался на улице. Попрощайся с дедушкой.
– Пока, дедушка, – улыбнулась малышка и крепко обняла его. – Потренируйся к следующей игре, ладно?
– Обещаю, – улыбнулся Холгер.
– Ты один придешь? – спросила Мириам.
– Куда?
– На свадьбу. Придешь один или с кем-то?
Прийти на свадьбу с кем-то? Он даже не думал об этом. Непонятно, почему, но внезапно ему представилась Карен. Из дома престарелых. Та, которая радовалась его визитам. Первое свидание на свадьбе? Нет, это было бы глупо.
– Я приду один, – сказал Холгер.
– Не хочешь взять с собой Мию? Она же вернулась? Я очень хочу, чтобы она пришла. Я звонила ей несколько раз, но, кажется, ее телефон выключен.
Взять с собой Мию – ему и в голову не пришло. Он знал, что Миа и Мириам нравились друг другу.
– У нее новый номер, – сказал он. – Но я спрошу ее, это хорошая идея.
– Отлично, внесу ее в список, – и слегка улыбнулась перед тем, как вернуться к своему обычному серьезному тону. – Ах да, еще кое-что. Думаю, мы с Юханнесом поедем в Фредрикстад на следующие выходные. Ты сможешь присмотреть за Марион?
– Конечно.
– Ты вернулся в старую квартиру? Сдал ту в Хёнефоссе?
– Да, я вернулся туда. Она может пожить у меня все выходные, это будет здорово.
– Хорошо, я позвоню тебе.
Мириам повела дочку к выходу.
– Пока, дедушка!
– Пока, Марион!
Мунк махал им, пока дверь за ними не закрылась, и пошел оплатить счет.
Выйдя на улицу, он поторопился сделать необходимые звонки. Отдых от внешнего мира подзатянулся. Они нашли человека по платьям. Ким сразу же взял трубку.
– Да, алло?
– Что у нас там? – быстро сказал Мунк.
– Анетте и Миа нашли портниху, сшившую платья. Ателье в Сандвика.
– И?
– Заказчик, мужчина около сорока пяти лет, татуировка орла на шее, десять платьев.
– Десять платьев?
– Да.
Твою мать.
– И мы знаем, кто это?
– Карри думает, что знает. Не на сто процентов, конечно, но сколько сорокапятилетних мужчин ходят с татуировкой орла? И данные совпадают. Рогер Баккен. У нас ничего нет на него в архиве, но Карри столкнулся с ним однажды, когда работал с наркоманами.
– Что это за парень?
– Работает курьером. Забирает и доставляет посылки, знаешь.
– Ты думаешь, он подходит?
– Думаю, да.
– У нас есть его адрес?
– Последний известный адрес – это хоспис в Грёнланде. Если это тот же Рогер Баккен.
– Кто-нибудь поехал туда?
– Миа и Анетте сейчас там.
– Буду там через пять минут, – сказал Мунк и отключился.
23
Миа придержала дверь за Анетте и прошла вслед за ней в темную приемную. Миа видела не один хоспис за время своей работы, и этот ничем не отличался от остальных: сдавливающее ощущение безысходности. Последняя остановка перед конечной. Здесь застревают люди, больше никому не нужные.
– Добрый день! – крикнула Анетте в сторону ресепшена в тускло освещенном фойе, но там никого не было.
– Может, нам просто пройти внутрь?
Миа подошла к двери, – похоже, она вела на другие этажи. Подергала ручку, но дверь оказалась заперта.
– Думаю, нам надо кричать громче, – сказала Анетте и заглянула за стойку. – Разве не так принято в этих местах? Следить за теми, кто приходит и уходит?
Миа Крюгер осмотрелась. Фойе было скромно обставлено. Маленький стол. Два венских стула. Высохшая пальма в углу.
– Ау? – снова прокричала Анетте.
– Мы из полиции. Тут кто-нибудь есть?
Наконец дверь за стойкой открылась, и оттуда высунул голову худой пожилой мужчина.
– Что вы хотите?
– Полиция. Отдел расследований убийств, – сказала Миа и положила свое удостоверение на стойку.
