Закончив с этим, Гисич принялся обивать пороги министерств и ведомств, доказывая чиновникам всех рангов, что его спецподразделение «Бекас» должно быть технически оснащено на самом высоком уровне. Главное требование, которое выдвигал полковник Гисич, — каждый сотрудник «Бекаса» должен быть на круглосуточной связи, чтобы в любой момент по первому же приказу явиться на базу и получить задание. Кроме того, Гисич добился, чтобы именно в его «Бекас» первыми поступали все новинки и разработки. Высокое начальство пробовало осаживать строптивого полковника, но тот упорно стоял на своем и, как правило, всегда добивался нужного. Каждый раз, подписывая служебку на то или иное выбитое с боем оборудование или снаряжение, начальники недовольно бурчали:
— Ну, смотри, Гисич, если твой «Бекас» хоть раз проколется, мы с тебя за все спросим. По полной программе спросим!!!
Но нахрапистого полковника эти плохо скрытые угрозы не смущали и не пугали. В итоге его отряд был самым оснащенным в техническом плане подразделением во всей республике…
Еще раз перелистав странички, Николай Егорович не спеша выбрался из-за рабочего стола и, заложив руки за спину, неторопливо прошелся по кабинету. К фотографиям прилагалась короткая записка-рапорт старшего тревожной группы, в которой тот сообщал, что «двухсотых» двое и двое «трехсотых». Причем один «трехсотый» очень тяжелый, а второго можно допросить. При них обнаружено около десяти килограммов тротила, пластид, взрыватели различных типов, пистолеты-пулеметы «Вереск» российского производства. В конце сообщения офицер высказывал осторожное предположение, что это русские диверсанты…
Подойдя к столу, полковник пощелкал клавишами ноутбука, через несколько секунд на мониторе высветился значок телефонной трубки и надпись: «Идет соединение телефонной связи», а еще через некоторое время появился список абонентов. Гисич навел курсор на одну из фамилий, выделив ее, нажал на символ «звонить» и, взяв переговорное устройство, поднес один наушник к уху.
— Майор Буров! — последовал ответ, и на мониторе появилось лицо начальника оперативного отдела отряда. — Слушаю вас, Николай Егорович…
— Зайди ко мне, Петр Сергеич, — проговорил Гисич и тут же дал отбой, ничего не объясняя.
Когда в кабинет уверенной пружинящей походкой вошел майор Буров, Гисич молча махнул рукой в сторону своего стола:
— Сначала прочти записку, а потом посмотришь фотки.
Некоторое время в кабинете спецотряда царила тишина.
— Н-да, — процедил Буров, откидываясь на спинку командирского кресла. — Я только одного не понял: с чего старший группы взял, что это русские диверсанты? Пистолеты «Вереск» еще ни о чем не говорят. Даже если взрывчатка окажется русской, тоже ничего не значит…
— То есть, — пристально глядя в глаза Бурову, уточнил Гисич, — ты даже теоретически не допускаешь, что теракт мог готовиться на российской стороне?
— Что готовился — допускаю, — кивнул головой Буров, выбираясь из кресла начальника, — а вот что готовили наши коллеги, даже теоретически не допускаю. Зачем им это?
Гисич прошелся по кабинету, засунув руки в карманы форменных брюк и слегка пригнув голову, словно собирался кого-то боднуть.
— А кому, по-твоему, это надо? — в упор спросил он.
— Ну, Коля, — развел руками Буров. — Ты такие вопросы задаешь. У меня никакой информации нет, а ты… Давай лучше дождемся, когда все это барахло привезут. Я так понял, там один живой остался?
— Вроде бы… — пробурчал Гисич.
— Если это и в самом деле подготовка диверсии, — принялся рассуждать Буров, потирая подбородок, — а сомневаться в этом не приходится, то мы обязательно дознаемся, кто за этим стоит. Но меня, Микола, другое интересует — кто же этих красавцев в избушке положил? Ведь, судя по всему, уложили всех четверых очень красиво и грамотно…
— Верно, — согласился Гисич, — уложили их так, что комар носа не подточит…
— А как вообще узнали о том, что в избушке кто-то есть? — спросил Буров.
— Позвонил кто-то… — начал было Гисич и вдруг осекся, сообразив, что он, опытный сыскарь, не сделал того, что должен был сделать в первую очередь, — выяснить, откуда был звонок. Тем более что аппаратура, определяющая местоположение звонящего абонента, в дежурной части стояла.
— Мать вашу! — выругался Николай Егорович. — На пенсию пора! Старею, черт бы меня побрал! Чуйку оперативную терять начал! — Он торопливо схватил трубку прямой связи с дежурной частью отряда: — Алло! Феоктистыч? Срочно ко мне с журналом регистрации вызовов!!
Через несколько минут в кабинет Гисича вошел слегка запыхавшийся невысокий полноватый прапорщик в камуфляжной форме. Под мышкой он зажимал большую книгу серого невзрачного цвета. Неловко вскинув руку к виску, громко начал рапортовать:
— Товарищу уполковник, прапщык Полипчук…
— Потом, потом все расскажешь, Феоктистыч! — перебил дежурного полковник, буквально выхватывая из рук Полипчука журнал.
Разложив его на столе, он начал торопливо листать страницы, что-то бормоча себе под нос. Из-за плеча в журнал заглядывал Буров.
— Так, не то… не то… не то… Ага! Вот оно! — радостно воскликнул Гисич, заложив пальцем какую-то запись. — Запись номер 2089. Время — 8.01, номер не определился, местоположение абонента: юго-восточная окраина Чертова болота, в тридцати километрах от поселка Сторожаевка… Каково, а? — обернулся он к стоявшему у него за спиной Бурову. — Нет, ты понял?! Номер звонившего не определился!!! И что это значит?
— Понятия не имею, — признался Буров.
— Я тоже…
От входной двери раздалось осторожное покашливание, которым Полипчук, видимо, хотел привлечь к себе внимание.
— То означат, — негромко заговорил он, когда Буров и Гисич повернулись к нему, — товарыщы офицеры, шо звонылы со спутникового телефону, который разрабатывалы для спецсвязей… То була секретна разработка для космических войск…
Гисич и Буров переглянулись.
— Я и в самом деле старею… — проворчал полковник. — Прости, Александр Феоктистыч, совсем из головы вылетело, что ты у нас профессор…
— Та який же я прохвесор, — скромно улыбнулся Полипчук, — я вже мобилизованный…
Собирая свою команду, Гисич особое внимание уделял технической грамотности претендентов на ту или иную должность. Особо пристальное внимание в этом вопросе уделялось тем, кому предстояло служить в дежурной части, помещение которой было напичкано всевозможной аппаратурой и больше напоминало мини-центр управления космическими полетами. Полипчук пришел в «Бекас» после долгих уговоров самого Гисича, хорошо знавшего профессора и его возможности. Да и то лишь после того, как полковник клятвенно пообещал, что служба в спецотряде нисколько не помешает научной и преподавательской деятельности Полипчука. Свое обещание Гисич выполнил лишь отчасти. От дежурств Полипчук освобожден не был. Да и ради срочных консультаций его тоже нередко вызывали среди ночи…
— А что это за телефон такой хитрый? — поинтересовался Буров. — Засечь-то его можно?
— С того телефону, — приглаживая «запорожские» усы, ответил Полипчук, — звонить можно до любой точки свиту. Можно причепиться до любого номеру и звониты с него, випредылытель буде казаты номер, а там нема никого… От колы цей телефон у грамотных руках, то поймать его будеть трудно… Но можно…
— Займитесь этим, Александр Феоктистович, — не приказал, а, скорее, попросил Гисич. — Поверьте, это очень важно.
— А куда ж мени деваться, — пожал плечами Полипчук и улыбнулся. — Я же мобилизованный. Разрешайте идтить?
— Идите! — Гисич едва скрывал улыбку.
Первое, что потребовал от него Полипчук, придя на службу в отряд, это военную форму. И теперь он, абсолютно гражданский человек, старательно пытался подражать бойцам отряда.
Когда Полипчук вышел, Гисич, хмыкнув, повернулся к Бурову:
— А ты, Петрусь, дождись, когда вернется группа, поговори с ребятами. И подготовь предварительный план поисковых мероприятий…
— Засранца этого, — деловито поинтересовался Буров, — ну, который уцелел, допрашивать вместе будем?
— Разумеется! — Гисич недоуменно посмотрел на майора. — Он же единственный видел, кто на них напал. К тому же должен знать, куда тащили взрывчатку…
Оставшись один в кабинете, полковник подошел к окну и, заложив руки за спину, начал разглядывать городской пейзаж, хотя мысли его были далеки от красот родного города.
Глава 18
Свою базу, к величайшему удовольствию Демидова, разведчики обустроили в просторном доме в деревне Жажелки, в сорока километрах от Минска. Доволен Купец был главным образом тем, что разведчикам не пришлось регистрироваться в гостинице. Даже в самой маленькой, типа придорожного кемпинга, им бы пришлось предъявлять документы, заполнять анкеты, карточки учета и так далее. Словом, оставлять после себя следы. Подобное допускается, когда работает нелегал, давно адаптированный в стране, но для них, разведчиков-диверсантов, работающих под весьма зыбким прикрытием «туристов», такое было недопустимо. Даже имея на руках два комплекта подлинных паспортов — российские и белорусские, Демидов не хотел лишний раз «светиться» перед властями. Потому-то деревня, в которой давно уже все привыкли к наездам городских отдыхающих и не обращали на новеньких внимания, была идеальным местом для организации основной базы. Но особое удовольствие вызвал у Купца тот факт, что в доме был второй выход в сад и глубокий погреб-подвал с потайным ходом к реке.
