Я встаю на цыпочки, чтобы поцеловать его.
Это целомудренно и нежно, полная противоположность тому, что я бы сделала с ним месяц назад. Я колеблюсь; не уверена, ответит ли он вообще.
Мое тело просыпается в тот момент, когда наши губы соприкасаются.
Я в отчаянии, мое лоно ноет, а влагалище мокрое из-за него, но я также напугана.
Я не уверена, как далеко я смогу зайти.
Он чувствует это сразу, как только отвечает на поцелуй. Мы оба отстраняемся, глубоко дыша, и он прижимается своим лбом к моему.
— Ты восхитительна на вкус, — выдыхает он. — Черт, я скучал по этому вкусу. Эта сладость. — Его руки сжимают мою талию так сильно, что остаются синяки.
Я вздрагиваю, и он тут же отпускает меня, делая шаг назад.
— Черт, — шипит он, проводя рукой по волосам, его лицо искажено агонией. — Ты в порядке? Что тебе нужно, детка? Скажи мне. Я дам тебе, блядь, все, что ты захочешь прямо сейчас. Я могу отойти, если тебе это нужно, и останусь снаружи.
Он так боится все испортить, испортить меня больше, чем уже испортил тот месяц в Слэттене.
Но по моим бедрам медленно стекает жидкость, напоминая о том, что моя течка неизбежна.
Я смотрю на мужчину передо мной, сильного, способного, блестящего Альфу, который боится причинить мне боль.
Я доверяю ему.
— Ты останешься со мной в постели? — Спрашиваю я мягко, мой голос звучит тише, чем я ожидала. — Ты не мог бы обнять меня?
Интересно, будет ли этого достаточно.
Или я уже слишком нуждаюсь?
Но его нетерпеливый кивок и то, как он сбрасывает куртку, заставляют меня рассмеяться. Он небрежно бросает ее на мой комод, затем смотрит, как я снимаю халат и откидываю одеяло. Я раскладываю одеяла по своему вкусу, затем опускаюсь на матрас.
Я удовлетворенно вздыхаю.
Но Ривер все еще стоит рядом с моим комодом, его зрачки расширены от вожделения.
— Ривер, — мягко говорю я, оттягивая другой угол одеяла, — присоединяйся ко мне.
Я официально приглашаю его в свое гнездышко.
Он одаривает меня кривой усмешкой, и я отвечаю ему своей.
— Тебе не нужно просить меня дважды, детка, — мурлычет он, и я хихикаю.
Он немедленно присоединяется ко мне, кровать прогибается под его весом, когда он натягивает на себя одеяло.
Он удовлетворенно стонет. — О, черт, это здорово, — вздыхает он. Я переворачиваюсь на бок, чтобы посмотреть ему в лицо, и он поворачивается ко мне, его улыбка исчезает. Он протягивает руку, чтобы убрать прядь волос с моих глаз.
— Ты такая красивая, — страстно говорит он. — Ты не представляешь, как сильно я скучал по тебе. — Его рука ласкает мою щеку, затем его пальцы скользят по моим губам. — Я боюсь, что проснусь, а тебя здесь не будет, — тихо признается он. — Может быть, это все сон. Может быть, я, блядь, сошел с ума, и ты ненастоящая.
Я издаю смешок. — Не будь смешным, — отчитываю я его. — Я здесь. Я настоящая.
Я протягиваю руку, чтобы провести по его щетине, и он покусывает мой палец. — Тебе нужно поспать, — тихо говорю я. — По-настоящему поспать.
— Тебе тоже, — говорит он. — Когда ты в последний раз могла спокойно отдохнуть?
Я приподнимаю бровь. — Когда ты в последний раз делал это?
Я знаю, что должна поспать. Но его запах взывает к моей внутренней Омеге, и мой желудок делает еще один небольшой переворот.
— Есть кое-что, о чем я должна тебе сообщить, — выпаливаю я, прежде чем он успевает ответить на мою реплику. — У меня скоро начнется течка. И это будет необычно. Это будет интенсивно.
Его глаза темнеют. — Да? — спрашивает он хриплым голосом.
Я киваю, переполненная слезами, наполняющими мои глаза. — И я не знаю, смогу ли……Я не уверена, что смогу…
Я молюсь, чтобы он понял, о чем я говорю.
Я не знаю, готова ли я к тому, чтобы меня так воспринимали после всего случившегося.
— Все в порядке, детка, — хрипло говорит он. — Если тебе что-то понадобится, дай мне знать. — Он вытирает еще одну слезу, и я благодарна ему за нежность.
Я наклоняюсь ближе к нему, и он переворачивается на спину, чтобы я могла положить голову ему на плечо. Рука обвивается вокруг моей талии, притягивая меня ближе к нему, и я утыкаюсь носом в его тепло.
— Я возьму тебя любым доступным мне способом, — бормочет он после минутного молчания. — И я знаю, что это звучит безумно. Но если единственный способ, которым я могу быть рядом с тобой, — это сидеть за твоей гребаной дверью, вдыхая твой запах, то это то, что я сделаю.
Я позволяю его словам омыть меня, когда падает еще одна слеза.
— Хорошо, — выдыхаю я, неуверенная, что сказать.
Ривер изменился с тех пор, как я была с ним в последний раз.
Он более уязвим, чем когда-либо — он все тот же дикий беспорядок, но он позволяет мне увидеть ту часть, которая боялась потерять меня.
Я провожу пальцами по щетине на его лице, грубой под моими пальцами. Ему также нужно подстричься, но это просто больше похоже на него, когда я провожу по нему руками.
— Мой, — шепчу я.
Он стонет, и я больше не могу сдерживаться. Из меня вытекают скользкие капли, еще одно напоминание о том, что должно произойти. Я располагаюсь так, чтобы наклониться к нему и начать поцелуй.
Он рычит мне в рот, его язык неистово двигается напротив моего, тщательно пробуя меня на вкус. Я хнычу ему в губы, и он садится, увлекая меня за собой. Он отрывается от моего рта, чтобы вдохнуть, затем прокладывает поцелуями дорожку вниз по моей шее к моей брачной железе.
Я становлюсь дикой.
Это невероятно — после столь долгого пренебрежения и боли, малейшее прикосновение заставляет мое влагалище сжиматься. Удовольствие затмевает все остальное и утихомиривает бурю в моем сознании.
Рот Ривера воздействует на мою железу, как на второй клитор, пощелкивая по ней языком и нежно посасывая.
— Это нормально? — стонет он, прижимаясь к моей коже. — Или слишком?
Его рука обвивается вокруг моей талии, удерживая меня на месте, в то время как другая рука все еще лежит на матрасе.
Он мог бы сделать гораздо больше с этой рукой.
Мы оба сидим на моей кровати, промежность моих шелковых пижамных штанов находится в опасной близости от его джинсов.
Там уже образовалось мокрое пятно, ткань намокла от свидетельства моего возбуждения.
— Ривер, — выдыхаю я.
Он стонет напротив моей кожи, когда я протягиваю руку, чтобы погладить его через джинсы.
— Черт возьми, — шипит он. — Черт возьми, детка, если ты… ты не обязана…
Я хватаю его руку и прижимаю ее к мокрому пятну на своих пижамных штанах. — Мне нужно больше. Пожалуйста, дай мне больше.
Ему не нужно повторять дважды. Его ладонь прижимается к моей сердцевине, его рука — провод под напряжением, соединяющий мое влагалище.
— Ты промокла, — выдыхает он, прижимая тыльную сторону ладони к моему холмику. — Вся такая скользкая… Ты в беспорядке, Скайлар.
Я всхлипываю и снова целую его, прикусывая нижнюю губу. Он сильнее давит на мое влагалище, пока я не начинаю тереться о его руку, отчаянно желая трения. Я перекидываю ногу через его бедро и располагаюсь так, что оказываюсь прямо на нем, прижимаясь к его эрекции.
Кровать скрипит, когда я прижимаюсь к нему, отчаянно пытаясь догнать то, чего не чувствовала неделями.
И это произойдет просто от трения о него.
Его язык трахает мой рот, двигаясь напротив моего в такт толчкам моих бедер. Его руки опускаются, чтобы схватить меня за задницу.
— Я чувствую, как ты близко, — стонет он между поцелуями. — Как теплый сахар. Я так скучал по этому аромату.
Наши ароматы кружат голову, пока все, что я могу вдыхать, — это возбуждение Ривера. Мое лоно трепещет, влагалище сжимается ни от чего, и я чувствую, как меня настигает первый раунд оргазма.
Я молчу, когда кончаю. Я отрываюсь от Ривера только для того, чтобы откинуть голову назад и позволить наслаждению захлестнуть меня, когда лужа жидкости заливает нас обоих.
— Вот и все, — шепчет он. — Давай, детка, моя идеальная Омега, давай…
