– Значит, видел их охранную паутину, – продолжал Гаррота. – Она подвижная?
– Сложный движущийся узор, – шепнул маг, поглаживая карман, в котором сидела крыса. – Частый невод с тройным плетением на узлах.
– Скользящие растяжки? – уточнил я.
Он принялся ходить вдоль стола, опираясь на клюку и сильно подволакивая ногу. С каждым шагом в колене хрустело и щелкало.
– Скользящие. И четыре камнекрыла. Ориентированы по сторонам света.
Когда Мозгосос остановился перед нами, тупая боль стала расплываться у меня во лбу, уходя в глубь головы. Чтобы уменьшить ее, я отошел в сторону, подальше от него, и только теперь заметил на столе серого зайца. Силы небесные! Он был засунут в широкий стеклянный сосуд, наружу торчала лишь голова. Глаза закрыты, макушка с ушами срезана, виден мозг, причем, как мне показалось, его верхней части бедный косой тоже лишился. Из головы торчала тонкая металлическая палочка, от нее, изгибаясь, отходила проволока, прямиком в горлышко большой колбы на тигле, где горел огонек. В колбе что-то пузырилось, иногда тихо хлопало, выпуская пену, и каждый раз по проволоке пробегал огонек света, переходил с нее на палочку, по ней вливался в мозг. У зайца дергались лапы, а глаза раскрывались и тут же снова закрывались. В этом было что-то механическое и неприятное, как будто живую тварь превратили в куклу… впрочем, именно таким менталисты по большей части и занимаются – делают живых существ более или менее управляемыми куклами.
Я с неприязнью покосился на мага и отошел еще дальше. В кармане на его груди закопошилась крыса, он сунул туда руку, погладил. Раздался свистящий шепот:
– Кажется, этот человек не любит меня, атаман?
– Этот человек спас тебе жизнь, маг, – усмехнулся Гаррота, присев на угол стола. – Да и не только тебе. Можно сказать, спас не нарочно, случайно, но если б не он, ты бы сейчас не имел удовольствия стравливать мышей с пацюками и пилить мозги зайцам. Сам посуди, как насыщенна и весела жизнь, которую ты ведешь благодаря ему. Так что теперь будь добр, терпи его присутствие, когда того требуют наши дела. Итак: паутина силы на складе братьев Харконгеров. Я мало что понял из вашей болтовни, но… тройное плетение, скользящие растяжки?.. Это серьезно, да, Кей?
– Я бы сказал – очень серьезно, – ответил я. – Скользящими растяжками называют дополнительные нити маны, которые… Не могу толком объяснить, надо долго разбираться в особенностях паутин силы, чтобы понять. В общем, у подобного плетения невозможно ни приглушить тревожные узлы, ни перерезать и перевязать нить. Как ни старайся, на это среагирует ближайший узел. Или, в нашем случае, камнекрыл.
– Паутина там огненная, – добавил Мозгосос.
– А… – Я запнулся, уставившись на него. – Откуда такие сведения? Я же осматривал ее, хотя и издалека, но все-таки…
– Это так! – зашипел он, словно оскобленный моим недоверием. – Знаю точно!
– Но если… – Теперь я по-настоящему растерялся. – Если так, то камнекрыл даже не понадобится. Она просто мгновенно сожжет того, кто ее зацепит.
Гаррота огладил бороду и спросил:
– Так что же делать, брат вор? Отказываемся от нашего маленького предприятия?
– Нет, погодите. Сейчас.
Я уперся ладонями в стол, склонив голову, прикрыл глаза. Мозгосос снова принялся ходить, щелкая и хрустя остатком раздробленного в пыточной камере колена, и, не выдержав, я буркнул:
– Хватит шататься туда-сюда.
Хруст стих, клюка стукнула о пол. Он забормотал в ответ, мрачно и угрожающе загудел, и я ощутил нарастающее давление в висках. Голову будто сдавливали тисками, медленно проворачивая винт. Заслезились глаза, заломило в переносице. Выругавшись, я положил руку на нож-сумрак, притороченный липуном к левому предплечью, и рявкнул:
– Гар, угомони своего мага! Клянусь черной задницей Некратора, я сейчас сделаю дырку ему во лбу!
– Мозг, а ну уймись! – прикрикнул атаман. – Оставь его в покое!
Гудение смолкло, и тиски на черепе разжались. Отвернувшись, маг запустил руку в карман на груди и снова принялся гладить крысу. Я медленно заговорил:
– Надо разбить вопрос на части. Первое: что там, внутри, на складе, как расположены помещения. Если мы ворвемся туда, то должны представлять хотя бы в общих чертах, где могут засесть колдуны, куда бежать. Второе: паутина сама по себе. Третье: горгульи. Нам нужно по очереди все…
– Насчет склада не беспокойся, – перебил Гаррота. – Его план я знаю.
– Да? Откуда?
– Скажем так, когда-то мы… – Он помолчал. – Когда-то меня уже посещала мысль о дружеском визите к Харконгерам посреди темной тихой ночки. У них там есть очень занятные вещицы. Я тогда приказал своим людям собрать сведения, и они кое-что разузнали. В то время здесь еще не было ни горгулий, ни такой сложной паутины, но мы все равно отказались от своей затеи. Дело было с полгода назад, сомневаюсь, что с той поры внутри складов все сильно перестроили.
– Хорошо, тогда следующее: паутина. Маг, откуда сведения, что она огненная? Если ты прав, но я не заметил этого сквозь «Око Кабала», значит, стихийный оттенок намеренно скрыт. Так откуда узнал ты?
– Ведаю, кто ее делал. – Он пристукнул клюкой о пол, и крыса тихо пискнула в кармане. – Понял по особенностям узоров. У всякого Мастера свой почерк.
– И кто же?
– Салдо Бар.
– Второй Мастер из Цеха Брони, – кивнул Гаррота. – Известный деятель. Правильно, он же огненный маг… Ладно, Кей, и что нам это дает? Мы не можем ввалиться в дом Салдо и начать пытать его, чтобы выведать словоключ от паутины.
– Ввалиться и пытать – нет, – согласился я. – Но прийти вежливо, постучавшись и поклонившись, и принудить его отдать словоключ – можем. Причем так, чтобы он после никому ничего не сказал про это. Погодите, надо подумать…
Они посмотрели на меня, и даже во взгляде Мозгососа появился намек на любопытство. Тихо пыхтела субстанция в колбе, пробегала искра по проволоке и раз за разом бессмысленно раскрывались и закрывались глаза серого зайца со спиленной макушкой. Я задумчиво хмурился. Салдо Бар, Салдо Бар… это имя мелькало среди других в тетради Жабы-Рэя. Причем на одной из последних страниц, то есть запись, касающаяся огненного мага из Цеха Брони, была недавняя. И не единственная – речь шла про регулярные поставки. Ну а товар… товар был очень любопытен! Он назывался черный жир, вещество это добывали из внутренностей пятнистой морской камбалы, редкой и опасной твари, на которую предпочитали не нападать даже хищные кальмары. Жир стоит дорого, это забава для богачей. Можно разжижать его и капать себе в глаза, или мазать под язык или добавлять к своему табаку. Некоторые домешивают его в воск, делают свечи и потом зажигают их, запершись в комнате с закрытыми ставнями. Черный жир поднимает человека на вершину блаженства, делая равным богам. В грезах, конечно. А еще он исподволь губит рассудок, разрушая его медленно, но верно. В конце концов дурманщик со стажем может, движимый приступом злобной подозрительности, начать убивать близких людей. Именно поэтому черный жир – одно из немногих одурманивающих средств, запрещенных к употреблению в пределах всей Арды. И если станет известно, что Салдо Бар регулярно покупает его…
Все это я рассказал им, умолчав об источнике сведений. Гаррота сначала слушал с воодушевлением, но затем покачал головой:
– Ничего не выйдет. Вот мы заявляемся к Салдо Бару и говорим, что он должен передать нам словоключ от складской паутины, потому что иначе расскажем всем, что он пользует черный жир и через годик-другой схватит нож и станет бегать за лучшими друзьями, чтобы зарезать их. А он выслушивает нас и посылает в темную каменную задницу к горгулье, предлагая оставаться там до скончания веков, пока Гигран не обрушится в бездну вслед за Богом-Конем. Потому что – где доказательства? Кому поверят: второму Мастеру или людям из «Тихой ночки»?
– Грымзе-Скупщику, – сказал я.
– Ну-ну, – протянул Гаррота после паузы. – Продолжай, брат вор, ты, кажется, начал рассказывать что-то увлекательное?
– Черный жир привозили Жабе-Рэю с побережья, и он никогда не передавал его Салдо Бару лично. Товар попадал к тому через лавку Грымзы.
– Ух ты! Такими знаниями не разбрасываются, Кей. Неужто Рэй сам рассказал тебе?
– Я узнал случайно. Салдо Бар, видишь ли, любитель старины, о чем все знают, а у старьевщика иногда можно найти вещи даже поинтереснее, чем в сокровищнице историков. Так что Салдо захаживал к нему, что ни у кого не вызывало подозрений, оставлял кошель с монетами, а взамен получал, что хотел. Когда, заявившись к магу, вы не просто обвините его в употреблении черного жира, но и покажете, что хорошо знаете, каким путем тот к нему попадал…
Стукнув кулаком по ладони, Гаррота прервал меня:
– А перед тем можно прийти к старьевщику и выбить из него признание! И даже письменное, а? Он старый, слабый, трясущийся над своей жалкой жизнью калека. Припугнуть его легко. Тогда у меня здесь, – он поднял крепко сжатый кулак, – будут сразу они двое!
