— Пойдем к той дюне.
— Туда далеко идти.
— Ты занята?
— Нет.
— Что ж, тогда…
Они пошли вместе. Слоун был молчалив. Держался отчужденно. Линн вздохнула. Именно в тот момент, когда ей стало казаться, что они нашли общий язык, упрямец повел себя совершенно неожиданно.
— Слоун…
— Да?
— Что-нибудь не так?
— Нет.
— Но ты стал таким молчаливым. Сегодня я думала… то есть, ну, мы очень хорошо поладили, правда?
Он остановился:
— Да, правда.
— Разве так не может быть всегда? Мы оба здесь. И можем повернуть все к лучшему. Друзья?
Он посмотрел на протянутую руку. Потом засмеялся и кивнул:
— Друзья. — Он взял ее за руку и не отпускал, пока Линн не высвободилась сама.
Они пошли дальше. Как добрые приятели. Космо бегал кругами, счастливо лаял. Ему хотелось играть. Линн бросила палку в волны прибоя, и песик радостно бросился за ней.
Они дошли до дюны и остановились, любуясь идеально гладкой песчаной поверхностью.
— Оставим отпечатки своих ног? — шутливо предложил Слоун.
— Почему бы и нет?
Они пошли по песку, смеясь и дурачась. Уже стемнело. Пора было возвращаться.
Когда Слоун обнял ее за плечи одной рукой, Линн не стала возражать. Почему-то это казалось правильным и естественным. Она начала напевать какой-то мотив, а он все курил свою трубку. Так они дошли до ступенек, ведущих наверх, в ее внутренний дворик. Остановились, чтобы еще раз взглянуть на океан.
— Хочешь выпить кофе? Или что-нибудь съесть? Я могу приготовить, — предложила Линн.
— Ты умеешь готовить ненамного лучше меня.
Девушка рассмеялась:
— Верно! Но мы можем поехать в Делс-Пойнт.
— И там нас все увидят.
— А, значит, тебя все-таки заботит репутация!
— Я бы не хотел, чтобы в университете узнали, что я живу на пляже с женщиной, на которой не женат!
Ее щеки горели.
— Но… это же не правда!
— Ты и я это знаем, но другие…
— Да, я понимаю. Так что лучше нам поесть здесь.
— Да.
— Вместе или отдельно?
— Раз уж мы начали отдельно друг от друга, думаю, пусть так и остается.
— Да. Я согласна. — У нее вдруг ком встал в горле. — Слоун…
— Гм-м?..
— Кто такая Мириам?
Его рука вздрогнула.
— Я не могла не увидеть имя на конверте. Это та самая?
— Мириам — никто, — чопорно отозвался он.
— Я не верю. Это та самая девушка? Из-за которой ты стал таким ожесточенным, сердитым, таким…
— Ты задаешь слишком много вопросов.
— А ты не даешь никаких ответов.
Слоун повернулся к ней. Всходила луна, и Линн могла в ее неярком свете легко разглядеть его лицо, тени под глазами.
— Она богатая. Хорошенькая. Веселая. Совсем непохожая на меня. Я влюбился по уши. Но я любил ее, а она любила меня. Или я так думал. Потом она передумала. Оказывается, я был чем-то вроде игрушки. Она развлекалась за мой счет. — В его голосе прозвучали горькие нотки.
— Мне очень жать, — просто сказала Линн.
— С какой стати? Это игра, в которую играют богатые девушки, не так ли?
Она обиделась и рассердилась:
— Это несправедливо!
— Может быть, несправедливо. Но это сделало меня осторожным.
— Разочаровался в любви? Из-за одного неудачного романа?
— Мне нравятся хорошенькие девушки, — признался Слоун. — Но теперь только для забавы. Больше ничего серьезного. Я больше не хочу страдать.
— Но как насчет письма? Может быть, Мириам передумала.
— Я не собираюсь его читать!
— Это смешно.
— Однажды меня одурачили. Достаточно!
— О! Вот что тебя так сильно волнует?
Он вновь гневно посмотрел на нее.
— Ведь ты каким-то образом мысленно сравниваешь меня с ней, правда? — торопливо продолжала Линн. — Поэтому ты так зло разговаривал со мной на пристани, поэтому вел себя со мной так грубо, когда приехал сюда…
— Наверное, да, — признался он.
— И когда ты поцеловал меня…
Она почувствовала, что задыхается, ожидая ответа.
Он поднял руку и ласково коснулся темного локона ее волос. Убрал его со лба девушки. Она почувствовала его пальцы на своих щеках. Прикосновения были теплыми и нежными.
— Ты очень красивая, Линн, — прошептал Слоун. — И когда я поцеловал тебя…
Она почувствовала, что пульс заколотился где-то в горле, а ритм его на запястьях убыстрился. Она пожалела, что Слоун так близко. Пожалела, что океан создает такой красивый фон. И осознала, что не может сделать ни шагу. Если он собирается поцеловать, пусть целует ее поскорее. Странно, но ей этого очень хотелось.
Потом его рука безвольно опустилась.
— Спокойной ночи, — пробормотал он.
Слоун широкими шагами направился к домику для гостей. А Линн осталась одна с колотящимся сердцем и щемящим чувством одиночества.
Глава 11
Линн провела беспокойную ночь, думая о Слоуне, о Рексе, о письме матери. Может, все-таки поехать домой? Может быть, если она поедет туда на несколько дней…
Утром она чувствовала себя усталой и измотанной. Слоун пришел и сел за стол во внутреннем дворике. Позировать. Он молчал и выглядел отчужденным. Линн знала, что он думает о Мириам. Интересно, что было в том письме, если оно привело его в такое состояние?
— Слоун…
— Гм-м…
— Что-то с тобой произошло? Из-за письма?
Он поднял голову, и его серые глаза затуманились.
— Я не хочу об этом говорить.
— Не хочешь себе помочь?
Он нахмурился:
— А тебе-то что?
Девушка вздрогнула. Ее щеки зарделись, словно она получила пощечину. А еще вчера вечером ей так хотелось, чтобы он ее поцеловал!..
— Я думала, мы друзья…
— Я не стою твоей заботы.
— О, не знаю. — Она пожала плечами. — Несмотря на все твои выходки и плохой характер, в глубине души ты не такой уж плохой парень, Слоун.
— Огромное спасибо, — сухо поблагодарил он.
Линн засмеялась. Наконец на его лице появилась улыбка, и он расслабился. Оживился, перевернул страницу блокнота и взялся за карандаш.
Они работали два часа. Он все еще что-то записывал в блокноте, когда она пошла в дом и сварила кофе. Слоун поднял на нее взгляд, когда Линн принесла поднос во внутренний дворик.
— Приятно пахнет.
— Я учусь.
Она налила ему кофе. Слоун взял чашку.
— Что ты собираешься делать с готовыми работами? — спросил он, взмахом руки обводя картины, загромождающие внутренний дворик.
— Я бы хотела устроить выставку. Или отдать несколько картин какому-нибудь торговцу. Если бы мне удалось продать хотя бы одну картину, думаю, никто никогда не смог бы отговорить меня от занятий живописью.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
