По истечении срока траура по усопшему отцу Даогуану, во время которого молодой император не имел права жениться, был обнародован указ, повелевавший красивым девицам из знатных маньчжурских семей явиться во дворец на смотрины: наиболее достойные из них выбирались в императорский гарем в качестве наложниц.
Вербовщики-евнухи, набирая наложниц в гарем императора Сяньфэна, приметили девушку по имени Нил асы (будущая императрица Цыси) за ее красивую внешность и занесли в свой список. Так она попала в императорский дворец. Кто же такая была Ниласы?
* * *
Пекин обладал типичными чертами феодального города: имел несколько ансамблей городских строений, отделенных друг от друга высокими кирпичными стенами. Он был столицей на протяжении пяти феодальных династий: Ляо (916–1125), Цзинь (1115–1234), Юань (1271–1368), Мин (1368–1644), Цин (1644–1911).
Немецкий путешественник Гессе-Вартег так рисует картину жизни китайской части города Пекина: «На середине улиц настоящая давка: кто стремится в одну сторону, кто в другую, кто переходит из лавки в лавку, покупает, продает, кричит, шумит, жестикулирует… Двухколесные запряженные лошадками тележки тянутся в обе стороны нескончаемыми вереницами; движение то и дело задерживается. На рыбных, мясных, овощных, посудных рынках толпы народа; тут же где-нибудь часто совершается ужасная публичная казнь; под четырехугольными зонтиками сидят занятые своим делом бродячие ремесленники, цирюльники, харчевники, между ними располагаются на корточках бесчисленные нищие, часто отвратительного вида, слепые, паралитики, прокаженные, покрытые зияющими ранами».
Многие районы Пекина были изрезаны хутунами — узкими улочками, переулками, застроенными одноэтажными глинобитными или кирпичными домами с окнами, обращенными во двор.
В переулках старого Пекина размещались дворики, представлявшие собой прямоугольник, замкнутый с четырех сторон главной постройкой и флигелями. Жилье состоятельного китайца выглядело примерно так. Главное помещение выходило окнами на юг и состояло из трех-пяти комнат — это были внутренние покои и спальня хозяев. На противоположной северной стороне находился дом из двух-трех комнат и служил гостиной или кабинетом. На восточной и западной стороне размещались два-три флигеля для детей и внуков.
Главный вход во дворик располагался к востоку от центральной части южной стены: суеверные люди считали юго-восточную сторону наиболее счастливой, а юго-западную сторону — несчастливой, поэтому там находились хозяйственные пристройки. Чтобы в дом попадало больше солнечных лучей, дворики делались по возможности просторными.
В одном из таких переулков, Дасытяо, расположенном во Внутреннем городе, недалеко от ворот Сичжимэнь, в скромном домике с небольшим двориком появилась на свет будущая правительница Китая Цыси, названная по-маньчжурски Ниласы и нареченная матерью Зеленым нефритом (звали ее также Орхидеей). Это произошло 29 ноября 1835 г., в 10-й день 10-го месяца по лунному календарю, на 15-м году правления императора Даогуана, в час тигра (в 4 часа утра).
По установившимся правилам маньчжурская женщина рожала так: с наступлением времени родов она садилась на деревянное седалище, имевшее снизу большое отверстие. Выходящий из чрева матери плод попадал в это отверстие и тут же его подхватывали проворные руки повивальной бабки. Такое седалище, названное «седалищем новой жизни», имела каждая состоятельная маньчжурская семья. Однако из-за бедности у роженицы не оказалось собственного седалища — пришлось его занять у знакомых, а вместо повивальной бабки, которую обычно нанимали на стороне, воспользоваться добротой соседки — бабушки Вэй.
Родила девочку молодая щупленькая женщина по имени Туп Цзя (ее звали также госпожа Хой). Она происходила из знатной маньчжурской семьи. Предки Тун Цзя считались заслуженными военачальниками. Ее муж Хой Чжэн также был выходцем из богатой и знатной семьи, имевшей дальнюю родственную связь с императорской фамилией.
Родители Хой Чжэна жили в переулке Цзяодакоу (или Тун-дацзе) в просторном доме с многочисленной челядью. По после их смерти сын вел разгульный образ жизни и задолжал крупную сумму денег. Он вынужден был заложить этот дом и поселиться в скромном домике в переулке Дасытяо.
Хой Чжэн отличался красивой и привлекательной внешностью, со вкусом одевался и обладал изысканными манерами. Имея небольшой чин в знаменных войсках, он получал скромное жалованье. Доходы его были не слишком велики, чтобы вести жизнь на широкую йогу, но он умел использовать влияние своего покойного отца во дворце и извлекать из этого определенную выгоду. Ко времени рождения Ниласы ему минуло 23 года.
О чем думала обессилевшая от родов Тун Цзя? Первые роды были тяжелыми и мучительными, но роженица перенесла их терпеливо. Она была молода, и первые роды страшили ее: хотелось иметь рядом близких, добрых людей, но ее родственники жили далеко на Севере. Больше всего она думала о своем муже Хой Чжэне, которого преданно любила, по он был скуп на доброту и ласки, вел распутный образ жизни, увлекался азартными играми и опиекурением, целыми днями не появлялся дома, проводил время в кругу таких же, как и он, прожигателей жизни.
Тун Цзя ко времени рождения Ниласы была замужем более двух лет, но семейная жизнь не принесла ей счастья: муж, уделяя большое внимание друзьям, равнодушно относился к жене. Она волновалась: родилась девочка, а муж ожидал мальчика.
Соседи открыто осуждали блудное поведение Хой Чжэна. Чаще всего это происходило во время встреч у колодца, где брали воду. На следующее утро после того как Тун Цзя разродилась, у соседского колодца собрались знакомые и начали громко ругать Хой Чжэна, который где-то шлялся, когда появилась на свет его дочь.
На третий день после рождения Ниласы ее первый раз искупали, но не в теплой, а в холодной воде, после чего девочку вынесли на свежий воздух. Такое купание в присутствии соседей, по обычаям маньчжуров, должно было изгнать из плоти младенца все хворости.
Спустя месяц после рождения Ниласы состоялся торжественный день подарков. Во дворе проходили веселые игры с палками. Участников торжеств одаривали сладостями. Получила разнообразные подарки и Ниласы: яркие распашонки, браслеты, колокольчики, детские игрушки.
Самым торжественным праздником считался первый год со дня рождения ребенка. Многие дети в Китае умирали, не дожив и до года. Если ребенок проживал год, верили, что он не умрет и сохранит жизнь до старости. Вот почему первый год рождения Ниласы отмечали с такой торжественностью. Однако Хой Чжэна, занятого своими приятелями и азартными играми, мало интересовали все эти обряды.
На четвертый год после рождения Ниласы появилась на свет ее сестра Дафэн (Большой феникс). Третьим ребенком у Тун Цзя был мальчик, Чжао Сян, четвертым — также мальчик, Гуй Сян.
На восьмом году жизни Ниласы вместе со своей семьей покинула Пекин, который она очень любила: здесь у нее осталось много друзей. Ее отца Хой Чжэна тяготила жизнь в столице: ему трудно было продвинуться по служебной лестнице, где преуспевали прежде всего молодые люди из богатых и влиятельных семей.
С помощью своих друзей и влиятельных родственников Хой Чжэн заполучил для себя выгодную должность в городе Чжэнчжоу, в провинции Хэнань. Он был очень доволен своим назначением: в провинциальном городе борьба за теплое местечко шла менее остро, чем в Пекине. Хой Чжэн мечтал вдали от столицы стать высокопоставленным чиновником, а затем, вернувшись в Пекин, обеспечить себе положение в обществе.
Погрузив свое имущество на две повозки, запряженные мулами, 7 октября 1843 г. он с семьей отправился в дальний путь. В Чжэнчжоу его назначили уполномоченным управления речной охраны и правительственным инспектором по закупке зерна для армии. В его распоряжении находилось несколько полицейских и мелких чиновников. Спустя год его повысили, сделав важным чиновником в городе Дэчжоу, в провинции Шаньдун. И хотя этот город по размерам был меньше Чжэнчжоу, он считался важным таможенным центром на Великом канале.
Великий (или Императорский) канал — одно из самых грандиозных сооружений средних веков — начинается у Пекина и заканчивается у Ханчжоу, в провинции Чжэцзян; его длина превышает 1800 километров, а ширина — около 50 метров. В свое время канал был самой оживленной в Китае водной артерией, по которой двигались бесчисленные джонки, груженные рисом. Гессе Вартег так передал свое впечатление о канале: «Я никогда не забуду зрелища этих тысяч судов, скучившихся у шлюзов провинции Чжэцзян. Канал буквально во всю свою ширину был покрыт судами, увешанными пестрыми флагами, среди которых там и сям виднелись военные флаги и флаги мандаринов».
Спустя несколько месяцев после прибытия в Дэчжоу Хой Чжэну неожиданно выпала большая честь: ему поручили доставить подарки чиновников провинции Шаньдун вдовствующей императрице Гун Цы по случаю ее 55-летия. В Пекине он находился более двух недель, видел императора Даогуана, восстановил свои связи с бывшими друзьями, произвел хорошее впечатление на двор и получил повышение по службе: его назначили на должность заместителя мэра города Ханчжоу. Здесь он нанял для своей дочери Ниласы опытных учителей по изучению китайского литературного языка и живописи. Его положение на новой должности упрочилось, и он решил поднять свой престиж: взял наложницу. В маньчжурских и китайских семьях человека, если состояние позволяло ему взять наложницу, но он отказывался от этого, считали скупым и не заслуживающим уважения. Чем больше было наложниц в семье, тем большим почетом она пользовалась. Когда две старые женщины знакомились, то обычно задавали друг другу такой вопрос: «Сколько наложниц в вашей семье?». По ответу судили о богатстве и довольстве семьи.
