И едва Дилль вспомнил про обитателей вонючей тирогисской клоаки, как почувствовал еле заметное дрожание одной из искорок. Она была ярко-голубой. Почему путь открылся при воспоминании о муарах Дилль не стал задумываться. Какая разница, что указывает ему дорогу? Лишь бы это оказался верный путь.
Голубая аура распахнулась, Дилля втащило внутрь. Спустя несколько мгновений пред ним предстала картина, которую он уже когда-то видел. Поле боя, усыпанное костями, земля, превратившаяся в спёкшуюся корку, и холм, на котором стояли тринадцать скелетов с жезлами в руках. Мертвецов по-прежнему окружало зеленоватое поле, от которого исходило стойкое ощущение зла и смерти.
Радость затопила Дилля. Он дома! Теперь дело оставалось за малым — найти, где находится его тело и воссоединиться с ним. В прошлый раз, помнится, в этом ему помог Единый… во всяком случае, так утверждал гроссмейстер Адельядо. Теперь же сверхголем ничем не проявил себя — или попросту не обнаружил прибытия бесплотного человеческого духа, или не пожелал ему помогать.
Дилль некоторое время покружился над гигантским кладбищем, в которое давным-давно превратилось поле боя Величайшей битвы. Перемещаясь туда-сюда, он прислушивался к своим ощущениям — ведь связь духа и тела должна как-то проявиться. Однако, если таковая связь и существовала, то Дилль обнаружить её не сумел. Куда бы он ни перемещался, направление к своему телу он определить не мог. А ведь его предупреждали, что дух без тела не может долго существовать. Неужели это и произошло с ним? А, может, его тело мертво? Ведь в Дилль оказался в лабиринте миров во время самоубийственной атаки на лича.
Последнее, что он помнил, это светящийся наконечник копья и удар, нанесённый рукой хивашского воина. Неужели это конец? Неужели он обречён влачить жалкое существование без тела… очень недолгое существование.
Дилль попытался успокоиться и начал рассуждать. Для начала нужно найти Григот. Город — не камешек, обнаружить его будет достаточно легко, хотя он и прячется в сумеречной зоне Запретного предела. Григот находился на юго-западной окраине предела, значит, всё, что надо сделать, это подняться повыше, чтобы понять, в какую сторону двигаться.
Так он и сделал. Поднявшись до облаков, он увидел под собой чернильно-чёрное пятно Запретного предела. Сориентировавшись по солнцу, Дилль определил западную границу владений Единого и ухнул вниз, туда, где клейкая чернота переходила в размытую серую мглу. И где должен находиться город клана Григот.
Спустя мгновение он уже находился над осаждённым городом. Дилль увидел, что осада продолжается: живые хиваши и их подручные мертвецы по-прежнему штурмовали стены Григота, а вампиры отбивались от нападавших. Но рассмотреть обстановку с высоты птичьего полёта ему не удалось — что-то неодолимо повлекло Дилля туда, где располагались хивашские шатры и палатки. Похоже, он наконец-то почувствовал зов собственного тела. Мимо него промелькнули толпы мертвяков, целеустремлённо шагавших на штурм, сотни конников, с визгом нёсшихся в атаку. Он пронёсся мимо оскаленных морд здоровенных горбатых псов, мимо заунывно поющих шаманов в дурацких одеждах из лохмотьев и перьев, мимо собравшихся в круг женщин в серых одеяниях.
Дилль увидел себя. Он стоял около шатра из войлока и шкур, и никто из хиваши не обращал на него внимания. Как он оказался глубоко в тылу у пустынников? И, что самое странное, никакой охраны рядом не было.
В прошлый раз он сумел попасть в собственное тело после того, как Тринн посоветовала вспомнить чувства, присущие организму. Дилль начал вызывать в памяти боль от жгучих ожогов после атак мастера Иггера — не помогло. Быть может, нужно вспомнить чувства приятные? Дилль попытался воспроизвести прикосновение тёплых губ Илонны и ту трепетную дрожь, которую вызывали в нём её ласки. Опять безрезультатно.
Он пробовал вспомнить усталость и ломоту в ногах после долгих пробежек, резкую боль от посоха безжалостного мастера Оквальда, чувство голода, сонное отупение после бесконечных ночных отработок штрафов. Его тело по-прежнему было рядом и оставалось недосягаемым. Словно невидимая стена отгородила бесплотный дух от физического тела.
Он кружился вокруг самого себя, тщетно пытаясь прорваться сквозь непонятный заслон. В полном отчаянии Дилль попробовал воспроизвести в памяти жар драконьей ярости, когда кровь превращается в кипящую лаву, магия рвётся наружу, а сознание мутится от нечеловеческого гнева. И чудо свершилось. Он почувствовал тихий шёпот — еле слышный и почти неразборчивый. Какое-то странное бормотание. Дилль потянулся в сторону зова и вскоре сумел разобрать, что ему говорит неведомый собеседник.
— Мастер, мы рады вновь быть с тобой.
От удивления Дилль едва не потерял контакт. Мастером его звали только муары. Но как они оказались здесь, в сотнях лиг от клоаки Тирогиса?
— Муары?
— Да, мастер. Возвращайся скорее, мы без тебя погибнем.
Дилль потянулся к непонятно как оказавшимся тут муарам. На мгновение его бесплотный разум словно окунулся в ледяную прорубь, а потом окружающее померкло. Дилль перестал чувствовать и видеть. Пропали и голоса муаров. А потом зрение вернулось.
Дилль стоял посреди хивашского лагеря. Пустынники занимались своими делами. В нескольких шагах от него три шамана о чём-то разговаривали, периодически бросая взгляды на женщин в сером. Надсмотрщик кормил здоровенных горбатых собак мясом и частями человеческих тел и длинной палкой бил по хребтам особо нетерпеливых. Псы громогласно рычали и огрызались, но на человека броситься не осмеливались. Шагах в пятидесяти находилась походная кузня, где два кузнеца лупили кувалдами по раскалённым заготовкам. Хивашские воины — те, кто не участвовал сейчас в штурме Григота, под руководством десятников фехтовали и стреляли из луков по мишеням.
К нему вернулись и чувства. Грудь ныла в том месте, куда он получил удар копьём. В нос било невыносимое зловоние от тысяч гниющих зомби. А ещё обоняние терзал дым от множества костров — он был едкий и нёс в себе незнакомый аромат.
Страшная мысль пришла ему в голову: он погиб во время вылазки, сопровождавшие вампиры не успели отрубить ему голову, а хиваши подняли при помощи некромагии. Дилль стал личем — вот почему он стоит посреди хивашского лагеря, а его охраной никто не занимается.
И, словно подтверждая эту догадку, один из шаманов обернулся к нему и гортанно крикнул:
— Принеси из шатра маленький барабан, что лежит у очага. Да поживей.
Дилль не успел удивиться, что понимает хивашский язык, как бросился выполнять приказ. Пальцами он ощущал ребристую поверхность небольшого барабана, его босую ногу пронзила резкая боль, когда он наступил на осколок кости, его плечо ожгла плётка, которую держал в руках шаман. Он всё чувствовал, но ничем не мог управлять. Словно кто-то действовал вместо него — сам же Дилль был простым зрителем. И он послушно встал у входа в шатёр, когда шаман это велел ему. Дилль не мог сопротивляться приказам. Вот так, оказавшись в своём теле, он обнаружил, что перестал быть ему хозяином.
Глава 9
* * *
Гарлик с удовлетворением подумал, что жизнь налаживается. Он, так и не ставший своим среди шаманов — в основном выходцев из главной школы Эрмелека, наконец-то начал пользоваться уважением. Причём, не только шаманов, но даже сестёр Ковена. Во всяком случае, после того памятного случая собратья по ремеслу уже не посмеивались над ним, а младшие и старшие сёстры перестали демонстрировать Гарлику открытое презрение. А всё благодаря Хозяйке Силлит.
Гарлик вспомнил вчерашнее утро и вздрогнул. Должно быть на него снизошло временное сумасшествие, иначе чем ещё можно объяснить то, что он сделал?
Когда осаждённые вампиры предприняли самоубийственную и дерзкую вылазку, Гарлик волею Великой Госпожи оказался среди тех, кого бросили против огненного мага. Десяток шаманов, около двадцати младших и старших сестёр во главе с Хозяйками Силлит и Квай устремились к атаковавшему лича магу. Гарлик видел, как лич отражал вражеские огненные шары, как он пытался убежать, как вытянул энергию из стоящих рядом зомби. Личу это не помогло. Невероятной силы огонь превратил поднятого колдуна в пепел. Кстати, Хозяйка Гилиан после этого упала без сознания, а потом целый день лежала без сил — всё-таки, магическая связь с личем — страшная штука. А Хозяйки Силлит и Квай возглавили атаку на сумасшедшего вампирского мага, который причинил столько неприятностей хиваши.
