Он прислонился к стене у лифта и ослабил галстук, который, словно удавка, мешал говорить и дышать.
— Извини, Элли, но я ухожу. Это такая вещь, от которой, — Чанс вздохнул, — я стараюсь держаться подальше.
У Элли вдруг заурчало в животе, и он обрадовался, что есть повод сменить тему разговора.
— Проголодалась?
— Умираю от голода. Что за дурацкий вечер!
Лифт поднялся на девятый этаж, но дверцы открылись лишь на несколько дюймов. Чанс с силой раздвинул их руками, чтобы пропустить Элли.
— Да… Вечер был организован так же скверно, как и вся техника в этом здании.
— Здесь вообще все службы работают из ряда вон плохо, — поморщилась Элли, вынимая из сумочки ключ от комнаты.
Лучшим подтверждением ее словам был Харвей, все еще сидевший на кровати в компании телемастера, копающегося в чемоданчике с инструментами.
— Еще не починили? — спросила Элли.
— Не получается.
— Неужели ничто не может исправно работать в этой чертовой гостинице!
— Все проблемы начинаются с постояльцев! — усмехнулся Харвей.
Мастер решил исправить положение.
— К сожалению, я не смогу починить его сегодня. Вам придется немного подождать.
— Оседлай меня, мой ковбой! — закричала Вики.
— Сколько идет этот фильм? — спросил Чанс.
— О, все части по-разному, — ответил Харвей со знанием дела. — Например, третья — «Супервлажная Вики» — многосерийная. В программе было написано, что сексуальный марафон Вики будет длиться всю неделю.
— Ты говоришь так, будто рад этому. — Элли повернулась к мастеру: — Почему вы не можете закончить с ремонтом сегодня?
— Потому что придется вскрывать стену этой пагоды, а мои инструменты не подходят.
— Но можно хотя бы передвинуть телевизор из спальни?
— Естественно, — заверил он, даже не подняв глаз от своих инструментов. — Если вы хотите потрогать ток голыми руками — это то что надо. И сотни жизней на вашей совести, в том числе и мистера Уилсона.
Элли с грустью посмотрела на телевизор, вмонтированный в стену и закрепленный толстым проводом.
— Неужели ничего нельзя сделать?
— Только не сегодня. Нет подходящих инструментов.
— Так достаньте подходящие!
Мастер кивнул:
— Постараюсь, но не сегодня.
— Но вы не можете уйти, оставив технику в неисправности! — Элли закрыла проход к двери руками.
— Вы платите за эту комнату?
— Нет. Но какое это имеет отношение к поломке телевизора?
Мастер окинул ее снисходительным взглядом.
— Вы слишком наивно рассуждаете, — добавил Харвей.
После ухода мастера, который остался равнодушен к мольбам Элли, Чанс спросил, не хочет ли она сходить перекусить.
— Нет. У меня разболелась голова. Лучше приму успокаивающую ванну и позвоню в службу доставки.
— Не стал бы так поступать на вашем месте, — посоветовал Харвей. — Еда тут отвратная.
— О Боже!
— А служба работает еще хуже.
— Господи, но почему тогда этот проклятый отель забит до отказа? — закричала Элли, смертельно устав от мальчишки, телевизора и фокусника.
— Потому, что он заполнен всеми вами. Обычно у нас не бывает столько гостей.
— Уилсон, должно быть, уже разделся, — сказал Чанс, расстегивая сорочку. — Фу, ненавижу эту светскую одежду!
Элли окинула глазами его мускулистый торс. Почему-то в животе снова защекотало.
— А может быть, обойдусь без службы доставки и скорее лягу в кровать. Господи, сегодня был сумасшедший день!
Чанс посмотрел ей в глаза.
— В кровать, — повторил он задумчиво. — Ты выбираешь вон ту, правую, у окна?
— О да! — закричала Вики.
— Да. У окна.
Элли зевнула. Может быть, стоит сжевать гамбургер где-нибудь в шумном месте под светом неоновых ламп? Мысль о предстоящей ночи в одной комнате с Чансом и оргазмическими вскриками Вики приводила ее в ужас.
— Харвей, тебе пора, — сказал Чанс.
— Да? Ох как жалко. Можно, я хотя бы дождусь того момента, когда Вики будет обедать? Это показывали в рекламе, и там такой момент…
— Посмотришь потом на видео. — Чанс открыл дверь. — Спокойной ночи, Харвей.
Глава 5
Чанс переступал с ноги на ногу, подставляя тело холодным струям воды, надеясь, что душ придаст ему силы для напряженного дня, сменившего ужасную ночь. Самую долгую ночь в его жизни.
Элли сидела за шатким столиком у окна, подъедая остатки завтрака, доставленного службой заказов. Она набросилась на еду с жадностью человека, голодавшего целые сутки, — впрочем, так оно и было. Чанс не был так голоден и думал лишь о том, чтобы выпить побольше крепкого кофе и не мечтать о сне.
Он не ожидал, что близость Элли будет столь мучительной. Всю ночь, с того самого момента, как она, сняв платье, переоделась в мешковатую ночную рубашку, Чанс с трудом сдерживал себя, чтобы не броситься неистово целовать ее тело.
Вспоминая, как она в халатике уселась у столика перед телевизором, чтобы скоротать время до завтрака, он глубоко вздохнул и сделал воду похолоднее.
Вечером они закрыли тяжелые двери «развлекательного центра» в стене пагоды. Звуки голосов Вики и ее партнеров стали почти не слышны, и тишина нарушалась лишь сексуальными стонами и вскриками, мешая Чансу считать бесчисленных овец или в тысячный раз прокручивать в уме детали предстоящего выступления.
Он старался не смотреть на соблазнительные формы Элли, просматривающиеся сквозь тонкую простыню в свете полной луны, падающем на подушки и освещающем ее чуть смуглую кожу и темные волны струящихся волос, когда она лежала, закинув руку за голову.
Дальше было хуже. Она заговорила.
— Интересно, сколько снято фильмов про эту Вики? — спросила Элли, когда в спальню ворвался душераздирающий женский вопль.
— Я не думал, что ты уже проснулась, — удивился Чанс.
— Зато я знала, что проснулся ты. Ты всегда столько ворочаешься в постели?
— Нет, я… в общем… только сегодня.
Потом они лежали молча, стараясь не замечать вздохов и стонов, которые кружились по комнате, электризуя воздух, пытаясь не обращать внимания на растущее желание, чувствуя, как мало расстояние между кроватями, и инстинктивно его сокращая.
Наступило долгожданное утро, и Чанс отправился на ежедневную пробежку. Все тело противно ныло после бессонной ночи. Элли наконец заснула и проснулась, лишь когда он снова появился в номере, раскрасневшийся и взмыленный. Однако одного только взгляда на ее спутанные волосы и прекрасное заспанное лицо хватило, чтобы напрочь уничтожить освежающий эффект от пробежки. Он надеялся, что пятнадцать, нет — лучше двадцать минут холодного душа помогут вернуть работоспособность.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
