Почему никто не борется за меня?
Я чувствую себя здесь беспомощной и маленькой. Не с кем поговорить и довериться. Раздается стук в дверь, и внезапно появляется Стефани.
Конечно, два других доктора следуют за ней на всякий случай.
— У вас осмотр у врача, так что я отвезу вас в смотровую, — говорит она, завозя коляску.
Я сдерживаю свой хмурый взгляд.
Когда это стало моей жизнью ?
— Не надо так расстраиваться. Вам могут сегодня снять этот гипс. — она похлопывает по громоздкому гипсу на моей правой ноге. — Вы должны радоваться.
Я закатываю глаза.
— Я буду радоваться, как только выберусь из этой дыры.
Везя меня по коридору, мы останавливаемся в главном зале, где кучка других пациентов в настоящее время наслаждается своим подобием свободы, пока она разговаривает с одним из охранников, который отвечает за наш доступ к лифту, который доставит нас на следующий этаж. Ожидая, пока она закончит разговор, я бегло оглядываюсь вокруг, рассматривая пациентов. Вглядываясь в лица окружающих, я пытаюсь разглядеть одного из Дикарей. Потому что в глубине души я знаю, что это был он. По какой-то причине он был здесь, и я почти уверена, что это было ради меня.
Один человек особенно бросается мне в глаза, женщина, наблюдающая за мной. Она пожилая, хрупкая женщина с волосами цвета соли и перца. Она тасует колоду карт в руках, не сводя с меня глаз. Дрожь пробегает по моему позвоночнику.
— Не беспокойся о ней. Это Костас, королева таро больницы.
Я бросаю взгляд в сторону голоса, натыкаясь на женщину, немного тяжеловатую, с платиновыми светлыми волосами и глубоко посаженными зелеными глазами. Кажется, на ее лице навсегда запечатлелась угрюмая гримаса. Она пугает. Я не собираюсь лгать. Она из тех женщин, которых не стоит злить в реальной жизни, потому что, скорее всего, она раскачает твое дерьмо одним ударом. Я в этом уверена.
Мой желудок сжимается, понимая, что это та же самая женщина, которая смотрела на меня в последний раз, когда меня везли сюда. Она выглядела сердитой, будто хотела оторвать мне голову. Я сказала себе, что буду держаться от нее подальше, во избежание каких-либо проблем, но, очевидно, это не сработало.
— Ты только что сказала королева таро? — спрашиваю я, стараясь сохранять спокойствие.
Может, она не так плоха, как я сначала подумала. Я оглядываюсь на пожилую женщину, которую, по-видимому, зовут Костас.
— Ага. Она очень интересный персонаж.
Я собираюсь спросить, что она имеет в виду, но один из докторов встает, между нами, сердито глядя на женщину. Я чувствую, как Стефани цепляется в ручки инвалидного кресла позади меня, очевидно, закончив разговор.
— Возвращайся к своему столу, Джонс, или я попрошу кого-нибудь отвести тебя в твою палату.
Она ухмыляется ему, наслаждаясь, как он приходит в бешенство. Подняв руки в знак капитуляции, она встречается со мной взглядом, и ее ухмылка медленно рассеивается.
— Увидимся, Маккензи, — кричит она мне вслед, когда меня увозят.
Все волосы на моем теле встают дыбом, и у меня перехватывает дыхание. Моя липкая рука сжимает ближайшее запястье для поддержки, заставляя Стеф перестать толкать меня. Я бросаю взгляд через плечо, пытаясь найти пугающую женщину, и когда нахожу, она смотрит сквозь узкие глаза.
— Откуда ты знаешь мое имя?
Она улыбается. Не по-дружески.
— Знаешь, он сказал мне, что с тобой будет весело поиграть, но я до сих пор не понимала, насколько. Следи за своей спиной.
— Джонс! — рычит доктор.
Ее смех звучит издалека и искажается, когда мой разум обрабатывает ее слова.
В животе образовывается глубокая яма.
Кто он?
Ужас клубится глубоко в моем животе, внезапное предчувствие затрудняет дыхание.
На протяжении всего визита к доктору мои мысли на самом деле не здесь. Мои мысли сосредоточены в другом месте, пытаясь понять, что, черт возьми, происходит. Могут ли ее слова быть простым совпадением? В конце концов, это психушка. Но что-то здесь не так. Тем более что я могла бы поклясться, что на днях заметила одного из Дикарей. Может, это он, о ком она говорит?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Но почему?
Он еще не закончил с тобой. Разве это не очевидно? — замечает голос в моей голове. По спине пробегает дрожь. Голос странно похож на голос Мэдисон.
Она вернулась?
![]()
На следующее утро Стефани выкатывает меня из палаты, чтобы еще раз навестить доктора. После вчерашней странной встречи я не обратила внимания на его слова. Если бы обратила, я бы вспомнила, что он хотел сделать еще одно МРТ, просто чтобы убедиться, что у меня все в порядке с головой после аварии и сотрясения. Головные боли стали реже, но усталость и чувствительность к свету никуда не делась. Так же, как и шум. Этот раздражающий щелкающий шум, который приходит и уходит.
Он также снимает сегодня один из моих гипсов. Минус один, осталось еще около восьмидесяти процентов, пока мое тело не придет в норму.
Кого я обманываю? Этого никогда не случится. Во мне нет ничего, что когда-либо вернется в норму. Каждый раз, когда я смотрю на свое отражение в зеркале, все, что я вижу, это боль и ущерб последних нескольких месяцев. Последних девяти лет.
Мое лицо все еще покрыто синяками и ссадинами, глаза выглядят тусклыми и безжизненными, мешки под ними, заполняют все мое лицо и делают цвет лица желтым и бледным. Мои волосы, должно быть, худшая часть моей внешности прямо сейчас.
Я потеряла счет тому, как долго я была заперта в этой дыре, но этого достаточно, чтобы мои настоящие корни начали проявляться. В прямом и переносном смысле. У меня не было возможности подкрасить корни волос черной краской, так что натуральный блонд уже начал проступать.
Я выгляжу сумасшедшей.
Как только меня снова вкатывают в общую зону, я начинаю высматривать странную женщину со вчерашнего дня, которая угрожала мне. Я также внимательно слежу за каждым проходящим мимо, кто выглядит как один из парней.
Я нигде не вижу ни одного из них, поэтому думаю, что это безопасно. Я вздыхаю с облегчением, пока не замечаю пожилую женщину со вчерашнего дня. Кажется, ее зовут Костас. Видимо, королева таро этого места.
Она снова смотрит на меня. Перетасовывая карты, которые, как я теперь предполагаю, являются колодой таро, вместо обычной колоды карт. Любопытство берет верх надо мной, и я обнаруживаю, что отворачиваюсь от Стеф к пожилой женщине. Это борьба, попытка управлять собой одной здоровой рукой и одной рукой в гипсе, но я справляюсь. К тому времени, как я добираюсь до нее, я задыхаюсь, и на лбу у меня бисеринки пота.
Когда я подъезжаю, лицо пожилой женщины остается бесстрастным. Ее руки все еще перетасовывают колоду, когда она смотрит на меня. Костас ни разу не взглянула вниз, чтобы проследить за ее движениями. Она так искусна, что ей и не нужно. То, как она тасует, так аккуратно, не теряя ни одной карты, впечатляет. Особенно для пожилой женщины ее возраста. Руки у нее костлявые и обветренные. Возможно, у нее даже артрит, учитывая, что некоторые кости в ее руках торчат в странных направлениях. Можно подумать, что она не сможет тасовать так хорошо, как это делает из-за боли в руках.
Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но замираю, когда она внезапно перестает. Она вытаскивает несколько карт из колоды, переворачивая каждую, показывая картинки на них. Мои брови хмурятся, когда я смотрю вниз на карты, пытаясь понять, какой смысл за всем этим должен стоять. Она переводит взгляд на меня, и что-то в ее глазах заставляет меня остановиться. В них страх.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Что? — спрашиваю я, быстро оглядываясь на карты.
— Духи говорят. Проводники предупреждают меня. Ты в опасности.
Скептицизм заставляет меня задуматься, но, несмотря на это, по моему телу пробегает холодок.
