— И не нужно прикасаться.
— Быстрее! — поторопила Кейт. — Фонарик совсем садится!
Тодд поднес фонарик поближе к блестящему предмету — чему-то маленькому, круглому, с цветочным рисунком на поверхности. С одной стороны крошечное колесико.
— Да это часы! — воскликнул он и, не задумываясь, поднял их из пыли. Затем нажал на кнопочку, и крышка открылась.
Кейт склонилась над часами, лежащими на ладони мальчика. На кремово-белой поверхности циферблата выделялись черные римские цифры, не тронутые ни грязью, ни ржавчиной. Стрелки остановились на половине восьмого.
— Это надо сохранить как доказательство, — сказала она.
Тодд щелкнул крышкой и положил часы в карман.
— Ты прекрасно понимаешь, что это означает, — промолвил он. Тодд надеялся, что Кейт скажет что-нибудь вроде: «Да, это значит, что тело где-то рядом. Это Джеймс Мейсон. Мы узнали все, что хотели. Теперь можно возвращаться». Однако, хорошо ее зная, понимал, что ничего подобного не услышит.
И действительно, Кейт проговорила:
— Это подтверждает, что мы не ошиблись в наших предположениях и нашли тайный склеп. Теперь остается только одно — вытащить его отсюда!
— Кого? — он навел луч фонарика на ее лицо, вздрогнув от ужаса.
— Джеймса Мейсона. Нужно освободить его из этого многовекового заточения. Нельзя же его тут оставить!
— Но почему? Какая разница, где он лежит? — Тодд почувствовал, что его сердце готово выпрыгнуть из груди. — Это же просто труп! — Рот его пересох. Все происходящее походило на ночной кошмар.
— Для призрака Джеймса Мейсона это очень важно, — пояснила Кейт. — Помнишь его слова? «Ты будешь проклят» до тех пор, пока это убийство не будет раскрыто!» — Они это слышали в саду. — Наверное, он имел в виду, что кто-то должен выяснить обстоятельства убийства!
Тодд застонал от недовольства, но в глубине души он сознавал, что Кейт права. Старых часов будет недостаточно, чтобы доказать убийство. Их мог уронить кто угодно, рабочий например.
— Нашли что-нибудь? — донесся до них голос Ника из реального мира.
Ребята подскочили от неожиданности.
— Да! — крикнула Кейт. — Нам осталось совсем немного!
Она прижалась к Тодду, а тот стал шарить фонариком по полу. Они двинулись вперед, и опять его нога наткнулась на какой-то предмет, судя по звону, с каким он отлетел к стене, — металлический.
— Что это было? — спросила Кейт, вцепившись в рубашку Тодда.
Тот наклонился, а Кейт вдруг услышала за спиной шаги и тут же почувствовала, как чья-то рука коснулась ее плеча.
— Ник! — взвизгнула она, оборачиваясь.
— Извини! Я не хотел тебя пугать. Просто понял, что не могу больше ждать. Покажите, что вы нашли, — попросил он. воцарилась тишина. Потом Тодд передал Кейт свою последнюю находку, а она протянула ее Нику.
Это был длинный, тяжелый и холодный предмет.
— Кинжал! — прошептал Ник, чувствуя, как его голова начинает трястись.
— Наверное, Оливер Мейсон обронил его здесь, когда замуровывал своего брата, — предположила Кейт. Они внимательно рассмотрели клинок, но кроме грязи, ничего не обнаружили — никаких пятен крови. — Должна заметить, это самое безопасное место для хранения такой вещи!
Кинжал тускло поблескивал в руке Ника. Он оплел пальцами его рукоятку — удивительное, страшное ощущение…
— Надо взять его с собой! — прошептал Тодд. Он понимал, что теперь им осталось только обнаружить тело, и боялся этого.
Ник словно очнулся от кошмара. Продолжая держать кинжал в руке, он пошел назад по узкому коридору. Дойдя до дыры, передал находку Тезу и вылез наверх.
— Все? — спросил Тез, торжественно передавая нож Люси.
Ник кивнул. У него было такое чувство, будто его только что выпустили из собственной могилы. Он даже говорить не мог от страха.
— Это же орудие убийства! — заключила Люси, взвешивая на рук. е тяжелый кинжал.
— А где ребята? — поинтересовался Тез. Но ему пришлось встряхнуть Ника за плечо, чтобы заставить его заговорить. — Все еще внизу, — выдохнул тот. — Ищут.
— По-моему, мы уже дошли до конца, — прошептала Кейт.
Тодд поежился и встряхнул постепенно гаснущий фонарик. Фонарик мигнул, потом снова зажегся, но еще бледнее, чем раньше.
— Тупик, — подтвердил он.
— Посвети на землю, — посоветовала Кейт, поеживаясь. — Давай, Тодд, свети!
Мальчик неохотно направил луч фонарика в темный угол.
— Вот он! — воскликнула Кейт, заставив своего спутника вздрогнуть.
Они уставились на то, чего больше всего боялись, — купол черепа, пустые глазницы, страшный оскал зубов. В слабом свете фонарика груда костей выглядела грязно-желтой. Многие из них рассыпались в пыль. Рядом кусок кожи с пряжкой, подошва туфли…
Тодд ахнул, задрожал и отвернулся. Кейт представила себе последние часы жизни этого человека — замурованного, истекающего кровью, задыхающегося от недостатка воздуха. Она как будто увидела, как Оливер Мейсон кладет последний кирпич в кладку, а Джеймс лежит на полу и стонет: «О брат мой, я ранен, тяжело ранен!» В последние минуты он, наверное, колотил кулаками по стене, обливая кровью этот страшный каменный мешок. «Не закрывай меня в этой могиле!» Затем темнота. Смерть. Переполненная жалостью, Кейт наклонилась к скелету. Тодд стоял, прислонившись к стене, стараясь не закричать от ужаса. Девочка без страха взяла в руки хрупкий, маленький череп. Тодд подался к ней, чтобы его рассмотреть.
— Пойдем, — прошептала она, — мы нашли то, что искали.
Не обращая внимания на то, что фонарь погас, Кейт уверенно двинулась назад, держа череп обеими руками. Почуяв свежий воздух, она подняла голову и увидела лица ребят.
— Все это правда, — сказала девочка. — Легенда подтвердилась. Оливер Мейсон убил своего несчастного брата и похоронил его заживо в этом склепе.
И вдруг подул страшный ветер, причем он исходил из склепа. А его сила была такова, что череп вылетел из рук Кейт, упал на пол, разломился на маленькие кусочки. По всему дому захлопали двери, заскрипели оконные рамы. Но ветер все нарастал. Тодд, который начал вылезать через узкое отверстие вслед за Кейт, почувствовал, что порывы холодного воздуха отрывают его от пола и швыряют на стену. Кейт поймала его руку, ребята ухватились за нее, и совместными усилиями они вытащили Тодда наружу.
А ветер не утихал. Все кругом скрипело, шаталось, из окон вылетали стекла. Казалось, порывы ветра хотят вырваться наружу.
И тут ребята услышали голос, поднявшийся до крика: «Месть! Месть!» Голос звучал в каждом темном углу, над развалинами лестницы, в открытых дверях. «Да пребудет кровь на твоих руках, и голос мой да преследует тебя веки вечные!» Стены дома задрожали, как будто под ним прошла волна землетрясения. «Да, и твоих детей! И детей твоих детей!»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
