— Гнусные шакалы! Дерьмо Нергалье! Клянусь Кромом, ни один не уйдет! Дхавана — добивай! Критана — к воротам!
И снова сверкали мечи, падали разрубленные тела, и вот уже не осталось спин, за которыми можно было укрыться от ярости пленника. Ваджран оказался один на один со своей смертью. Собрав последние силы, он вскочил на ноги и, выхватив из-за пояса кинжал, казавшийся детской игрушкой против огромного меча киммерийца, попятился в дальний угол двора, где был еще один потайной ход. Отчаяние придало жрецу сил. Уворачиваясь от выпадов неистового гиганта, он петлял по двору и постепенно приближался к заветной дверце. Но когда Ваджран собрался сделать последний шаг, ему в грудь и в спину уперлись сверкающие мечи. Пригрозив проткнуть жреца насквозь, Дхавана и Критана заставили его выйти на середину двора. Ваджран рухнул на колени и завопил:
— О, пощади, доблестный Сегир! Не убивай! Я отдам тебе все, чем владею! Я укажу тебе все тайники! Никто, кроме меня, не знает, какие богатства здесь хранятся! И все это будет принадлежать тебе! О, Сегир, не убивай!
Меч молнией сверкнул перед глазами Ваджрана, его голова покатилась в пыль, а тело, несколько раз дернувшись, осело набок.
Конан, Дхавана и Критана, переводя дух после тяжелой битвы, глядели на голову поверженного жреца. Вот он, долгожданный час расплаты и освобождения!
Весь двор был завален изрубленными телами и залит кровью, а посреди него лежало дивное покрывало. Ни одна нога в пылу битвы не коснулась его, ни одна капля крови не обагрила чудный узор. Дхавана бережно сложил парчу и спрятал в суму, потом подошел к Конану, который все еще мрачно смотрел на голову ненавистного Ваджрана. Наконец киммериец отвернулся, сдернул плащ с одного из убитых воинов и завернул в него голову. Дхавана удивленно спросил:
— Зачем она тебе?! Ее надо сжечь вместе с остальными телами, чтобы очистить это место от скверны!
— Потом узнаешь! А насчет этого места — ты разве забыл о подземелье? Нам еще предстоит горячая схватка! Вспомни, сколько там засело монахов, и какие там переходы и тайники! А сейчас — слышишь? — надо отпереть ворота, а то толпа разнесет их в щепки!
Действительно, ворота уже давно сотрясались от ударов. Горожане собрались на площади в ожидании торжественного выхода жреца, но, вместо музыки, услышали шум битвы, и, встревожившись, решили открыть ворота.
Братья обнажили мечи и встали по бокам ворот, и Конан решительно отодвинул засов. Возбужденная толпа ввалилась во двор. Задние напирали, по те, кто был впереди, в ужасе попятились: сжимая в одной руке огромный меч, а в другой — окровавленный топор, среди множества изувеченных трупов стоял их любимый боец, «непобедимый немой Сегир».
У ворот, обнажив мечи и не пуская толпу дальше, замерли два человека в забрызганных кровью одеждах. Наступившую тишину прорезал голос, громом обрушившийся на головы горожан:
— Вы собрались посмотреть на чудеса? Вы собрались посмотреть на бои во славу Кубиры? Вы собрались посмотреть на жертвоприношение своему божеству? Сегодня будут и бои, и чудеса, и жертвоприношения, клянусь Кромом, богом моей земли! Но сначала вы узнаете, что скрыто в святилищах ваших богов, а спрятано там немало! В глубоких темных подземельях томятся сотни искусных мастеров, чьими руками были созданы те дивные вещи, которые жрец объявлял чудом Кубиры, и чья кровь каждый день приносилась ему в жертву! Мы тоже были пленниками вашего божества, и лишь чудо спасло нас! И сейчас нам предстоит нелегкая битва с проклятыми монахами, охраняющими подземную тюрьму! Главный демон — ваш «святой Ваджран» — не укрылся от моего меча, и остальные тоже не уйдут! А сейчас — смотрите! — И Конан решительно направился к двери, ведущей в подземную тюрьму.
Толпа медленно двинулась за киммерийцем и его спутниками. Мужчины на ходу вынимали мечи из рук мертвецов, и вскоре перед дверью подземной тюрьмы стоял грозный отряд горожан. Потрясенные увиденным и услышанным, они сразу поверили гневным словам могучего воина и теперь были готовы броситься в бой, чтобы узнать все тайны мрачного подземелья.
Под напором толпы и под страшными ударами боевого топора Кована дверь дрогнула в, выворачивая камня кладки, сорвалась с петель. В полумраке сверкнули клинки стражников, сбежавшихся наверх со всех концов подземелья. Неистово орудуя мечом и топором, Конан прокладывал себе дорогу вперед, следом за ним шли разъяренные горожане. Не выдержав натиска, монахи бросились вниз. В большом зале среди кипящих котлов битва разгорелась с новой силой. Увидев, какие жуткое варево готовится в котлах, горожане пришли в неистовую ярость и начали бросать монахов в кипящую воду. Конан колол, рубил и швырял противников в смертоносные котлы, шаг за шагом пробиваясь к галерее, ведущей в дальние подземелья. Монахи оборонялись, пытаясь преградить ему путь. Они выстроились на страшной плите, закрывавшей колодец, а горожане плотной толпой наступали на них, намереваясь вступить в схватку.
Конан одним прыжком очутился у бронзового рычага, открывавшего колодец, и крикнул так, что затрепетали язычки пламени в светильниках:
— Стоять! Ни с места!
На мгновение все замерли, оглушенные мощным рыком киммерийца, и тут он изо всех сил нажал на бронзовый цветок. Вопли провалившихся в бездну монахов слились с изумленными возгласами горожан, отпрянувших от адского колодца. На своде галереи затрепетал багровый отблеск подземного пламени, и камень вернулся на место, закрыв огненную могилу.
Взмахнув мечом, Конан устремился дальше, в полумрак коридора, туда, где за тяжелыми дверями томились пленники, знавшие, что им не суждено более увидеть солнечный свет.
Но вот, не выдержав яростных ударов топора, одна дверь затрещала и распахнулась, за ней другая, третья… Перед горожанами предстали узники, похожие на оживших мертвецов. Они в страхе побросали работу и жались по углам своих подземелий, ожидая смертного часа. Но, когда несчастные поняли, что это не гибель, а избавление, слезы потекли по их впалым щекам.
Конан крушил дверь за дверью, а горожане одного за другим выводили пленников на площадь. Теперь уже весь город знал о страшной тайне монастыря. Сам правитель прибыл к храму и был потрясен, увидев бледных изможденных людей, которые прикрывали глаза от яркого света и едва держались на ногах. Сердобольные горожане предоставили освобожденным узникам кров в своих домах, сытно накормили их, напоили молодым вином и постарались сделать все, чтобы они поскорее забыли о своих недавних мучениях.
Глава десятая
Конан и братья-ткачи обследовали каждый уголок подземелья, отыскав множество пещер с сокровищами и потайной ход, который вел прямиком в храм. По этому узкому коридору и доставлялись к статуе Кубиры те прекрасные вещи, которые считались «даром небес».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
