его никогда не увидите. Считай, что это та самая ульта последнего шанса, которую лучше не применять.
Копьё Летаргии спустилось передо мной в толстом саркофаге из железного дерева. Этот материал из растительных работал лучше всего, но всё ещё уступал свинцовому щиту.
Дерево отвергло части ветвей, которые соприкасались с саркофагом.
Поток маны с радиацией никак не взаимодействовал, потому я послал в него энергию жизни и изменил форму древесным скульптором.
Артефакт выпал из плена и с шумом ударился о каменный пол.
А ведь когда-то это была простая рея от кровати!
Работу броши Белой я почти не заметил. Остаточная фоновая радиация вовсе не была жутким магическим огнём, как на существе, и пряталась от обычного зрения. Копьё выглядело сейчас самым обычным.
Изменила ли что-то в нём волна лёгкого ветра, как выглядела работа предмета, на взгляд было сложно определить.
Для это у меня была Сайна Синица.
— Хм, радиация в норме.
— Значит, магия времени в какой-то мере контрит эту дрянь, — со вздохом сказал я. — Возможно проблему с ней стоит искать здесь.
— Позволь мне? — послышался голос Тумора.
— Зачем?
— Не доверяешь? Я ведь смогу убить им и тебя.
— Не сможешь. Сам знаешь.
— Да шучу я. Больно мне. Дереву то есть. Знаешь, как зуд в пятке. Хочется уже поскорее что-то сделать с ними!
— Бей два раза, — напомнил я.
— Помню, — лоза дерева забрала артефакт и в ту же секунду метнула его в ближайший шар с техноцитовой тварью. А затем и второй, контрольный.
Я прямо почувствовал облегчение дерева.
— Покажи копьё, — приказал я, и Тумор поднял на лозе артефакт поближе ко мне.
— Алый свет ионитов, — кивнул я. — И что-то ещё.
Чего-то подобного я и ждал. С этим светом оружие уже было знакомо, потому обнаружив схожую уязвимость, переключилось на него.
— В чём суть света ионитов? — спросил я вслух. — Чем он отличается от любого другого? К примеру, от инфракрасного?
— С инфракрасным они очень похожи. И даже некоторые общие свойства есть, задумалась Сайна. — Думаю, здесь дело именно в свете. Они на любое изменение режима освещения реагировали.
— На свет ионитов сильнее, да и копьё как бы намекает, — покачал я головой.
— Скорее всего, и то и то верно. Работает любой, но этот лучше.
— В бою техноцита с корвитусом они стабильно тупили раз в пару минут, — припомнил я.
— Потому что корвитусы постоянно используют свет, — неожиданно сказала очнувшаяся Тия. И судя по тому, что её речь была нормальной, она для этого пришла сама, запустив таймер в девять минут.
— Разве?
— Они могут общаться друг с другом вспышками и пульсацией свечения, — пояснила шаманка.
— Нам нужен Мерлин, — сказал я.
— Сейчас? — уточнила она.
— Предлагаешь призвать его сразу в бою?
— Это возможно, — кивнула Тия.
— Лучше сейчас. И так слишком долго откладывали.
— Я не знаю, насколько разумным он будет, — вздохнула шаманка и обернулась к стене.
Подняла руки, выставив на манер магической печати, и напротив неё стена окрасилась чернотой. Затем чернота стала подниматься выше, приобретая форму плотного облака, которое начало собираться в фигуру Всадника.
Жутковатый аллюст встал на одно колено пред Тией и склонил голову.
— Мерлин, ты понимаешь меня?
Ничего.
— Кто ты? — спросила Тия. — Помнишь своё имя и личность?
— Я — Голод на службе у Далахан, — прошелестело существо, в котором слабо угадывался голос друга.
Тия подошла к нему и положила левую руку на голову.
— Я чувствую боль твоих снов, — тихо произнесла она. — Видишь существо рядом со мной? Мой приказ — выполнять его приказы, как мои.
— Повинуюсь, — прошелестел Всадник и замер, как кукла.
— Всё не так плохо, — не смотря на жутковатое зрелище, сказала Тия.
— Не так плохо? С Принцем он был намного разумней.
— Зато Принц не мог вытянуть его в сильное личное измерение, которое способно заглушить голос Стены и помочь зависнуть между человеком и монстром.
— Хочешь сказать, он сможет как ты, управлять телом из твоего мира?
— Нет. Он не сможет находится у меня слишком долго. Но я смогу вернуть ему часть личности. Просто голос Стены заглушает всё прочее. Ты уверен, что действуешь по своей воле, а её цели — твои.
— Понял.
— В таком случае, я ухожу. Время на исходе, — сказала Тия, и почти сразу за этим на её лице расплылась широкая улыбка. Поза и осанка изменились, давая понять, что внутри моей девушки больше нет.
— Продолжай, Тумор, — бросил я в сторону дерева.
Говорить дважды не пришлось — лоза с зажатым копьём метнулась к телу следующей техноцитовой твари.
Хорошо, свет ионитов, но что было на копье вторым?
— Эстель, удалось распознать тип магии?
— Да. Магия света.
— Снова свет? Хотя, логично, это же некротическая цепь. Но что происходит с телом? И почему к обычному магическому свету нужен свет ионитов? Или это скорее копьё подобрало такой тип урона, создав подобие света ионитов из магии?
— Тумор, как выглядят тела убитого техоцита?
Вместо ответа две лианы подняли на уровень глаз тело мертвеца, закованного в стальную броню.
— Он выглядит неактивным, — задумался я вслух. — Они вставали с куда большими повреждениями.
— Дай-ка сюда, — Сайна махнула рукой к себе, и лианы потянулись в её сторону, закидывая монстра ей под ноги. — Мне нужно минут пять.
— Смотри осторожней, — на всякий случай бросил я, и механистка беспечно кивнула.
Сняла с пояса мультитул и привычно подбросила, перехватывая другой рукой.
— Начинай пробой на пянадцатый, — добавил я Тумору. — Любые новости сразу передавай мне или Сильвану.
Старик кивнул.
С техноцитом мой терминал не работал. Несколько простых фрагментов я скормил на анализ, но не хватило даже до одного процента. Сайна предположила, что дело в том, что природа этих существ была совершенно чужда природе.
В этом был смысл — механизмов мы тоже перебили знатно во время Гона. Правда, часть ещё отжала сама же Сайна.
На вид, к слову, фрагмент техноцита сильно отличался от привычных. Это была деталь, пребывавшая в постоянном движении. Простенький механизм с шестернями из грубой стали, который ни на миг не прекращал двигаться.
