Карлос Кастанеда получает докторскую степень в 1973 году.
Летом в гостях у Неда Брауна он знакомится с писателем, автором многих бестселлеров Ирвингом Уоллесом. Уоллес не читал ни строчки из Кастанеды. Однако между ними проскочила искра. За столом Карлос чрезвычайно оживлен. Он высмеивает своего агента, который не читал его книг, чтобы не иметь о них мнения, а также Майкла Корду, который донимает его вопросом: правда ли, что он все выдумал, или нет? Рядом с Кастанедой красивая девушка Мэриэн Симко, известная под именем Анна-Мария Картер. Она студентка УКЛА и принадлежит к узкому кругу близких друзей.
Несколько дней спустя вся семья Уоллес снова приглашена к Неду Брауну. Дочери Ирвинга Уоллеса, Эми, семнадцать лет. Эта хорошенькая и уже довольно образованная хиппи очень интересуется книгами Кастанеды. Тот, в свою очередь, проявляет к девушке интерес. Весь вечер он пожирает ее глазами и ловит каждое слово из ее рассказа о студенческой жизни. За ужином он упражняется в самоиронии. Охотно щеголяет нецензурными выражениями, вставляя в свою речь звонкое и озорное carajo («член»)…
На следующей неделе после дружеской трапезы Эми Уоллес получает экземпляр «Отдельной реальности» с трогательной надписью: «Эми Уоллес с наилучшими пожеланиями. Как сказал дон Хуан, «Путь к свободе — это иногда шепот на ухо». Карлос Кастанеда».
Подарок удивил девушку. Эми дочь известного писателя и знакома с издательской кухней. Она обратила внимание, что на письме Карлос изъясняется тяжелым шероховатым слогом. В книге воспоминаний «Ученица мага» Эми задает неожиданный вопрос: могло ли быть, что Карлосу Кастанеде помогали писать, т. е. переписывали за ним, а его рукописи подвергались «чистке»? Как бы там ни было, в 1973 году у Карлоса и Эми завязываются необычные отношения, они будут дружить много лет, пока дружба не перейдет в страстную мучительную любовь.
Познакомившись с юной Эми Уоллес, Карлос Кастанеда окончательно порывает с Маргарет Раньян. Осенью 1973 года он официально подтверждает их мексиканский развод у местных властей. Страница перевернута.
Во время одной из последних телефонных бесед Маргарет напоминает Карлосу, что скоро его день рождения. Ответ поверг ее в изумление: «У меня больше нет дня рождения».
Кастанеда как никогда раньше пытается стереть свое прошлое. Но можно ли без конца отталкивать воспоминания?
В том же году писатель покупает в квартале Вествуд красивый дом по адресу 1672, Пандора-авеню. Выбор пал на Вествуд отнюдь не случайно. Это тенистый жилой квартал, расположенный неподалеку от университетского городка УКЛА. Здесь царит одновременно буржуазная и богемная атмосфера. Домик напоминает испанские постройки. Двери в сад постоянно открыты, как в деревне. Украшения самые скромные, никакой внешней роскоши. Кастанеда выбрал скромный образ жизни.
Поселившись в нескольких кабельтовых от университета, который вывел его в люди, прежде всего он тем самым подчеркивает свою привязанность к нему. В Вествуде он проживет до самой смерти в 1998 году.
«СКАЗКИ О СИЛЕ», ИЛИ КОНЕЦ ЦИКЛА
Среди всех книг Карлоса Кастанеды «Сказки о силе» считаются самой напряженной, лиричной и самой насыщенной. Некоторые считают ее своего рода апофеозом. Что еще можно написать после такого успеха?
Эта книга завершает тетралогию. Она заканчивается волнующим описанием «исчезновения» дона Хуана после эксперимента со смертью и воскрешением. Как следует воспринимать такую трагически-романтическую и философскую развязку? Действительно ли индеец умер в 1973 году? В «Колесе времени» Карлос подтверждает это: «Сказки о силе» отмечают мой полный провал. В период, описанный в книге, я переживал тяжелый кризис (…). Дон Хуан только что покинул этот мир, оставив четверых учеников, предоставленных самим себе».
Что же, в конечном итоге, известно о смерти дона Хуана? Он растворился в тумане. Хотя, возможно, никогда из него и не возникал…
Книга рассказывает о последнем этапе обучения, проходившем осенью 1971 года, когда Карлос начинал свою преподавательскую работу в Ирвине.
Произведение очень насыщенное и глубокое. Каждое слово, кажется, содержит в себе тайный смысл. На первых страницах дон Хун порицает употребление психотропных растений. Кастанеда пользовался ими потому, что был «заторможен» и не мог самостоятельно выйти за пределы чувственного мира. В конечном счете, наркотик — средство для дураков.
Разговор очень быстро переходит на высокие материи: «Тебе известно, что в этот самый момент ты окружен вечностью?» — спрашивает дон Хуан. Имеется в виду, что необходимо ощутить тысячи граней реальности: «Мы — светящиеся существа, — сказал он, ритмично покачивая головой, — а для светящихся существ важна только личная сила».
Эта пресловутая сила не имеет ничего общего с честолюбием. Она состоит в повышении уровня сознания:
«Изменить наше представление о мире — вот ключевой момент магии».
Чтобы изменить видение, надо помимо прочего «прекратить внутренний диалог». В этом приеме нет ничего нового. Он напоминает способ, который советуют великие христианские мистики. Остановить поток мыслей, сосредоточиться на пустоте, достичь безмолвия души и очутиться один на один с пустыней… Здесь дон Хуан соперничает с Сан-Хуаном де ла Крусом, которым зачитывается Кастанеда.
Знание не может возникнуть благодаря дедуктивному рассуждению. Оно раскрывается по мере визуализации. Или лучше сказать, оно возникает из глубины словесного ритма: «Знание — это ночная бабочка», — говорит дон Хуан, выводя формулу, под которой подписались бы Гераклит и Рене Шар: «Мы — восприимчивые существа. Мы являемся сознанием, а не предметами, в нас нет твердости. Мы ни к чему не привязаны. Мир предметов и твердых тел нужен лишь для того, чтобы облегчить наш путь на земле».
Твердый мир — иллюзия. Волокна света. Газообразность.
По причинам, известным лишь ему одному, дон Хуан ведет Карлоса в центр города Сонора. Обучение впервые происходит на городском фоне.
Старик рисует карту реальности, впервые употребляя термины «тональ» и «нагваль».
Тональ означает «бытие» в том смысле, который ему придает Хайдеггер. Это все, что существует, — я, Бог, локомотив, город, небо, булыжник. Этот мир упорядочен: «Тональ устанавливает правила, следуя которым, он постигает мир». Тональ — это бытие, но в то же время и сознание бытия, внешнее проявление, воплощение. Тональ — видимая часть, воплощение, проявление.
А что же такое нагваль? «Нагваль — та часть нас, для которой не существует (…) слов (…)». Нагваль — за пределами бытия, это бессознательное, невыразимое, невидимое. Является ли нагваль существом? Кастанеда стирает разницу между субъектом и объектом. Нагваль — одновременно часть каждого человека и нечто необъяснимое, скрытое в дальнем уголке видимого. Это — запредельный мир, сущность, ничто.
Пара тональ-нагваль упоминается впервые. Являются ли эти термины выдуманными?
В книге «Смертельный цветок» Кристиан Дюверже объясняет, что ацтекские слова с корнем «тона» означают жару, солнце. Например, слово «тоналли» значит солнечное тепло, лето. Как подчеркивают Венсан Барде и Зено Биану в книге «Опыт шаманов и современность»: «Очень может быть, что загадочный тональ, о котором говорит дон Хуан, соответствует ацтекскому тоналли».
Конечно, если понимать это как символ. Летняя жара подразумевает проникновение солнечных лучей, то есть связь с космосом. Можно ли в данной связи считать тоналли одним из воплощений божественного слова?
Нагваль также окружен тайной. Не существует ли некой родственности между термином «нагваль» и словом «науатль», границы которого изо всех сил пытается очертить Жорж Бодо в книге «Письменность до Колумба»? «Говоря о языке, культуре или литературе науатль, мы подразумеваем древних мексиканцев». Науатль — языковое пространство, в котором, в том числе, существует народ ацтеков. Сегодня мы знаем, что слово «ацтек» датируется девятнадцатым веком. Однако многие исследователи, говоря об ацтеках, употребляют термин производный от науатль — науа.
Таким образом, возможно, слово «нагваль» относится к языку науатль, также, как и к цивилизации науа.
Однако в своей книге «Учение дона Карлоса» Виктор Санчес предлагает другую версию. По его мнению, диптих тональ-нагваль отсылает нас к слову «Ометеольт»: «В пантеоне науа Ометеольт (от «теольт» — боги и «оме» — два), бог двойственности — одновременно мужчина и женщина, день и ночь и т. д. Его воплощением является Тонакатекутли — владыка всего земного, первое существо, кто своим дыханием разделил небесную воду и земную».
И все-таки описание Кастанеды отличается от доко-лумбовой космологии. Ометеольт и тоналли не раскрывают тайну острова тональ, окруженного океаном нагваль. Способность видеть позволяет достичь нагваля. Но маг прежде всего должен расчистить путь сквозь абсурдность».
