К пристани спускались несколько человек. Невысокий полный вельможа в ярко-красном, вышитом золотом камзоле и черных туфлях, блеску которых мог позавидовать благородный меч. Рядом с толстяком шагал угрюмый тип в капитанском мундире. Два небольших шрама делили его правую бровь на три равные части; кисти рук и лицо имели болезненный желтоватый оттенок. Замыкал процессию рослый мужчина в форме ополченца со свитком в руках.
– Толстый – это губернатор, а тот, с желтым лицом, – капитан корабля, – проявил осведомленность кто-то из каторжан.
Порыв ветра донес до Заред обрывок разговора двух господ:
– Говорю вам, последняя партия никуда не годилась. Пришлось потратить уйму денег, чтобы привести их в чувство. И какую благодарность я получил взамен, как вы думаете? – с нескрываемым негодованием спросил городской глава. Не дожидаясь ответа, он вернулся к обвинениям: – Эти мерзавцы, как только почувствовали себя лучше, тут же бросились в бега.
Заметив, что узники прислушиваются, губернатор понизил голос и продолжил что-то доказывать собеседнику, а свои слова время от времени подкреплял темпераментными жестами. Городской глава стучал себя кулаком в грудь, словно в религиозном экстазе, закатывал глаза, прижимал руку к сердцу.
О чем беседуют вельможи, теперь мог понять один-единственный каторжанин, умеющий читать по губам, – Ланс Торнтон.
– Господин Мигель, это не мои проблемы, – вяло отмахнулся собеседник. – Мы с вами давно обговорили цены, и я не вижу веских причин их снижать. Вы можете купить у меня десять человек, но рассчитывать, что я проникнусь вашими проблемами, по крайней мере, глупо. Не забывайте, мне еще предстоит неприятный разговор с комендантом, – привел очередной довод капитан. – За последний год рудные запасы существенно оскудели, людей не хватает. Кому понравится, что у него из-под носа уводят рабочую силу?
– Но, Грегори, войдите в мое положение! – не унимался вельможа.
– Предлагаете оплатить ваши издержки? – Собеседник господина Мигеля выглядел удивленным.
– Ну зачем вы так? Я надеялся на понимание, – начал сдаваться губернатор. – Хорошо. Я заплачу как обычно, – вконец сник он.
Городской глава не любил кому-либо уступать, но с Уайтлоу приходилось считаться. И губернатор, и капитан – они оба нуждались друг в друге.
Контрабанда таниевой рудой в Артуане считалась занятием весьма прибыльным. Разворовыванием рудных запасов не брезговал никто: начиная от рудокопа и заканчивая губернатором Мерсела господином Мигелем. Рудокопы рассовывали самородки по карманам в надежде достать пропуск на «утренний рейс» – так между собой называли они побег с рудников; рядовые надсмотрщики помогали пополнять личные запасы старшему командирскому составу, а те, в свою очередь, отплачивали той же монетой коменданту крепости – Гердту Де Йонгу. На континент руду сбывали через хмурого желтолицего капитана Грегори Уайтлоу, командующего галеоном «Долгий путь». Прибыв на Кролл, капитан сдавал командиру городского ополчения новую партию заключенных и забирал товар; в Мерселе передавал часть таниевой руды господину Мигелю, который продавал ее правителям соседних королевств. Царственным особам этих крохотных феодов, конечно же, хотелось независимости. А что еще может так в этом посодействовать, как не мощь собственной армии? Разумеется, никто из них не собирался затевать войну с Артуаном, но отстаивать личное мнение в препирательствах с такими же мелкими правителями, как и они сами, становилось для многих самоцелью. В результате до трети общего количества добываемой в Таниевой Долине руды уходило на сторону.
Губернатор капризно поджал губы и, сопровождаемый дородным ополченцем, приступил к осмотру. Грегори раскурил трубку и, спасаясь от палящих лучей, направился к зданию таможни. Наблюдать как господин Мигель, обливаясь потом, обходит строй, вглядывается в лица людей, ощупывает мускулатуру, иногда требуя показать зубы, желания не возникало, все это капитан видел уже неоднократно.
Внутри помещения оказалось ненамного прохладнее: дышала жаром раскаленная крыша, даже стены на ощупь были теплыми.
В зале, заставленном многочисленными столами, находилось всего два человека – таможенники перекидывались в карты, а горка выросших перед ними медных монет говорила, что на этот раз хорошую масть заполучили оба игрока. Уайтлоу подошел к стоявшей в углу лохани, снял со стены жестяную кружку и зачерпнул воды. Опустошив ее в три глотка, он зачерпнул еще и, согнав с насиженных мест стайку изумрудных мух, развалился на пустовавшей скамье.
– Извини, капитан, вина нет, – бросил один из игроков, с радостью сгребая деньги, – старший запретил.
Его напарник недовольно хмурил брови и молчал.
Когда опустела третья кружка, а Грегори почувствовал, что неплохо бы прогуляться до нужника, появился губернатор. Картежники мигом убрали карты и занялись уборкой помещения. Утирая вспотевший лоб, городской глава шел прямиком к Грегори, протягивая ему свернутый трубочкой пергамент:
– Вот список, господин капитан. Я хотел бы забрать этих.
Грегори принял из рук вельможи документ и бегло его просмотрел. Напротив некоторых имен стояли пометки. В число отобранных губернатором людей попал и Ланс Ремар.
– Этого не могу, – решительно отказал Уайтлоу. – За него лично просил герцог Награ. Он же его ко мне и определил, – усмехнулся капитан. – Согласитесь, странная забота. Сперва отправляет человека на каторгу, а потом беспокоится, чтобы в дороге с ним ничего не случилось. Выберите другого.
Губернатор пожевал губами. Его самолюбие было задето, но он уже придумал на чем сможет отыграться.
– На этот раз среди заключенных есть девушка, – вкрадчиво начал он.
– Она не продается!
– Я дам двойную цену!
– Повторяю: она не продается. Пропажу женщины обязательно заметят. Зачем мне рисковать головой?!
– С вашими-то связями и вашим талантом?! – Губернатор потер большой палец об указательный и добавил: – Неужели у вас не отыщется для комиссии пара-тройка позвякивающих доводов? Чего проще сказать, что заболела в дороге и умерла?
– Вот сами им и объясняйте, а я, уважаемый, не хочу сменить капитанский мундир на робу рудокопа.
– Ну, на ночь-то вы мне ее можете одолжить?
Грегори неприязненно поморщился. Господин Мигель во время беседы слышал только себя и лишь свое мнение считал весомым. Вот и сейчас, не обращая внимания на доводы противоположной стороны, он изо всех сил старался получить желаемое. И ему было совершенно безразлично, какую историю расскажет Грегори комиссии, и сколько потребуется денег, чтобы чиновники смотрели сквозь пальцы.
– Хорошо. Завтра, не позднее шести утра она должна быть на корабле. И упаси вас бог, если вы ее мне покалечите! – многозначительно предупредил губернатора капитан.
И без того суетливые глазки господина Мигеля забегали еще сильнее. То, что ему нравится бить своих любовниц, давно стало в Мерселе поводом для сплетен. Догадаться, на какой прием может рассчитывать бесправная каторжанка, не составляло особого труда.
– Ладно, не будем об этом, – внезапно смягчился Грегори. – Давайте лучше пропустим по кружечке эля. У вас такой замечательный эль, якорь мне в глотку! – произнес он, подражая интонации актера, исполняющего роль пирата в дешевой провинциальной постановке.
* * *
Солнце, столь желанное короткими зимними днями, стало для заключенных испытанием. Изнуренные долгой дорогой люди пошатывались от усталости, кто-то негромко рыдал. В основном это были увязшие в долгах крестьяне, мошенники-торговцы, самовольно покинувшие поле брани воины, бродяги. Среди этой разношерстной толпы особо выделялся один человек. На полголовы возвышаясь над остальными, всем своим видом он излучал спокойствие и уверенность. Заред показалось, что стоящие рядом каторжане жмутся к его могучим плечам, словно ищут защиты. Но чем он мог им помочь? Через каждые три ярда вдоль шеренги выстроились закованные в латы и вооруженные алебардами конвоиры. Один неверный шаг, и острая сталь обрушилась бы на голову дерзнувшего ослушаться. Но девушка прекрасно знала, что даже невооруженный человек может оказаться серьезным противником.
Когда-то очень давно в их городе появились двое пришлых: невысокие, с узкими раскосыми глазами и широкими лицами. Чужаки остановились в гостинице. Хозяин не стал задавать лишних вопросов, утолив любопытство двойной оплатой. А вечером, будто стая волков, примчались в Лайен королевские всадники. Раздувались от бешеного бега ноздри их скакунов, с гнедых боков хлопьями стекала пена. Слово за слово указали жители спокойного города королевским гонцам на гостиницу, где остановились пришлые, да таверну, что стояла поблизости. Заред как раз туда заглянула.
На сковородках поджаривалось нарезанное ломтями мясо, в камине весело горел огонь. Похожие друг на друга как родные братья незнакомцы заканчивали вечернюю трапезу. Внезапно дверь с грохотом распахнулась, в таверну ворвались слуги короля. И началось тут самое удивительное. Вскочили «братья» со своих мест, прижались друг к другу спинами. Наглядно продемонстрировали в той стычке чужаки, что даже пустая рука может противостоять отточенной стали. Так и не смогли схватить безоружных путников королевские гонцы. Запомнила Заред тот случай, хорошо запомнила.
