Алекс покачал головой.
– Вы отстали от времени, милорд. Никто теперь не устраивает браков. Я сам выберу себе жену.
– Ты отказываешься жениться на Молли Пикок?
– Да, сэр.
– Что ж, отлично! Я знаю, как поступить. Титул, разумеется, переходит к тебе, вместе с замком, землей и рентой. Но мое состояние принадлежит мне. – Барон потер руки. – Ты не будешь получать содержания, пока не образумишься и не женишься на Молли Пикок. А я помещу в газетах объявление, что я, лорд Девайз, более не несу ответственности за твои долги. Пердита, дорогая...
– Да, папа?
– Ты получишь двадцать тысяч фунтов. Прямо сейчас. Я предполагал разделить их между моими тремя детьми, но теперь вижу, что мои сыновья недостойны этого.
– Как мило с твоей стороны! – воскликнула Пердита в восторге, затем после неловкой паузы виновато улыбнулась. – Прости, Алекс, но, поскольку у меня семеро детей, причем все мальчики учатся, кроме Генри, боюсь, у меня не хватит благородства отказаться.
– Рад за тебя, – пожал плечами Алекс. Пердита поцеловала отца в лоб.
– Жаль, что ты не мальчик, Пердита, – заметил барон с нежностью. – Ты единственная из моих детей, кто был зачат в любви. По крайней мере, с моей стороны. Сердце вашей матери всегда было закрыто для меня. Каким же дураком я был, думая иначе. Ей был нужен только мой титул.
– И много ли добра он мне принес! – огрызнулась баронесса. – Мне следовало выйти замуж за графа.
– Ха! Вам еще повезло, что вы заарканили барона, и вы это отлично знаете, мисс Александра Линдон.
– Довольно, Джордж. А то тебя хватит удар. – Баронесса повернулась к своему старшему сыну. – Ты вернешься со мной в Лондон. Я найду тебе подходящую жену с приличным состоянием.
– Мадам! – вскричал барон. – Я хочу, чтобы он женился на мисс Пикок.
Она тонко улыбнулась.
– Кто такая мисс Пикок? Ее отец всего лишь деревенский сквайр. А ее мать? Дочь фермера! Александр – наследник баронского титула. Когда станет известно, что он ищет жену, нас завалят приглашениями из лучших домов. Представляю, как я буду, популярна весь остаток сезона. Мы сейчас же выезжаем. Пойдем, Александр. Пойдем, Пердита.
Она направилась к двери. Пердита деликатно кашлянула.
– Пожалуй, мама, я не поеду в Лондон с тобой. Я слишком надолго оставила Тони с детьми. Спасибо за деньги, папа, но мне пора возвращаться домой, в Гемпшир.
– Ты тоже покидаешь меня, – расстроился барон.
– Если бы ты тяжело болел, папа, я бы, конечно, осталась, – улыбнулась Пердита, целуя его на прощание. – Но дети нуждаются во мне.
– И во мне тоже, – быстро сказал Алекс. – Пожалуй, мне следует навестить племянников, чтобы они не забывали своего дядюшку.
– Чепуха, – заявила баронесса. – Пердита может делать все, что ей угодно, а ты поедешь со мной в Лондон. В Гемпшире ты не найдешь жену.
– Во всяком случае, во время лондонского сезона, – согласилась Пердита.
Барон откинул одеяло и встал с постели, облаченный в ночную рубашку.
– Он останется здесь и женится на Молли Пикок. – Он поедет в Лондон! – возразила баронесса.
– Он останется здесь!
Перепалка набирала силу, и Алекс с Пердитой потихоньку вышли из комнаты.
– Ты ведь не собираешься прозябать с нами в деревне? – спросила Пердита.
– Почему? – Отозвался он. – Ты теперь богатая. Самое меньшее, что ты сможешь сделать для меня, это дать мне приют.
– Ты умрешь со скуки, – предупредила она, когда они двинулись вниз по лестнице. – В это время года в Гемпшире нет никого, кроме тех, кто не может позволить себе поехать в Лондон.
– Есть немало приличных людей, которые не могут позволить себе поехать в Лондон, – заметил он. – Я, например.
– О, мама даст тебе деньги, если...
– Вот именно... «если», – перебил ее Алекс. Внизу слуги все еще вносили в дом их багаж.
– Как ты думаешь, может, нам нанять карету? – спросила Пердита.
Он покачал головой:
– Нет. Мы похитим карету у мадам и свежих лошадей у отца. Это будет только справедливо после всего, через что они заставили меня пройти. Отнесите чемодан леди Чевиот назад, в карету. Мы отбываем прямо сейчас.
– Нужно написать письмо Джулиану, – запротестовала Пердита. – Он думает, что папа болен.
– Черкнем ему пару строк на первой же остановке, – пообещал Алекс. – Не хотелось бы оставаться здесь, когда наша мать выйдет из спальни отца.
– Да уж, – поспешно согласилась Пердита.
– Кто, по-твоему, победит? – поинтересовалась она спустя некоторое время, когда карета катила в ночи. – Мама или папа? Пикок или юная дебютантка?
Алекс фыркнул.
– Ни та ни другая! Я не женюсь на Молли Пикок, чтобы отец мог прихватить еще немного земли, и не собираюсь жениться на какой-нибудь невоспитанной наследнице, чтобы наша мать могла вернуть себе место в обществе.
Пердита вздохнула.
– Вряд ли ты найдешь подходящую особу в Гемпшире. Все хорошенькие девушки отбыли на сезон в Лондон. Остались только дочери викария, их пятеро.
– Тебе следует дать бал, – сказал он, зевнув. – Иначе мне придется встречаться с каждой по отдельности. Правда, Пердита. Теперь, когда ты стала на двадцать тысяч фунтов богаче, ты не должна жадничать, лишая своих соседей маленького развлечения.
– Хорошо, – рассмеялась она. – Я дам бал, но ты должен обещать мне, что не пропустишь ни одного танца.
– Что? Я должен станцевать со всеми пятью дочерьми викария?
– Боюсь, все гораздо хуже. – В голубых глазах Пердиты заплясали веселые искорки. – Там есть еще несколько девиц на выданье. И мисс Рэмплинг, конечно. – Она тяжело вздохнула. – Терпеть не могу устраивать балы. Приходится искать джентльменов, которых всегда не хватает.
Алекс нахмурился.
– Что еще за мисс Рэмплинг? – осведомился он почти грозным тоном.
Пердита расхохоталась.
– Только не говори, что ты забыл ее. Конечно, она всегда была очень скромной, и прошло несколько лет, с тех пер как вы встречались. Но ты наверняка помнишь ее мать, леди Кэролайн Рэмплинг. Ужасная особа, вечно занятая интригами.
– Как я мог забыть?
– Так вот, теперь они наши соседи. Пять лет назад все окрестности стояли на ушах, поскольку Гэмбол-Холл наконец-то сдали в аренду, но оказалось, что это всего лишь леди Кэролайн и ее дочь, старая дева. Нам приходится общаться с ними. Будь я уверена, что леди Кэролайн откажется, пригласила бы их.
– Разве у леди Кэролайн две дочери? – поинтересовался Алекс, побледнев.
– Нет, только бедняжка Люси, которую ты забыл, – рассмеялась Пердита.
– Я не забыл ее, – отозвался Алекс. – Я не знал, что она жива.
Пердита залилась смехом.
