— Ну да, конечно.
— Зря ты хихикаешь, Любовь. Я ведь серьёзно говорю. Лет пять назад потянул бы и работу, и второе высшее, а сейчас уже никак.
— А сколько вам лет? — вдруг спросила я, но тут пришла официантка собирать пустые тарелки, а следом появился её коллега с подносом. На освободившемся месте появились тарелки с рыбой и отбивными, ещё одна корзиночка с хлебом, изящные плошечки с соусами. Всё это быстро, бесшумно, как будто незаметно. Таким же образом, словно материализовавшись из воздуха, возле тарелок встали два бокала с вином: красным для меня, белым для Игоря. Он плотоядно улыбнулся:
— Как я люблю здешнюю рыбу!
— Во всяком случае, выглядит она аппетитно.
Я вооружилась вилкой и ножом, отрезала кусочек отбивной. А вот это оказалась настоящая симфония! Николай бы даже композитора указал, небось, но мне такие детали ни к чему. Идеальной мягкости и сочности отбивная таяла во рту, вино приятно будоражило голову, а свежий хлебушек с отрубями щекотал вкусовые рецепторы. Ох ты ж! Ещё немного, и заговорю стихами — всего лишь от одного ужина!
— Вкусно? — спросил Игорь, промокнув рот салфеткой. Я кивнула, не в силах говорить. А потом вспомнила, что так и не получила ответ на свой вопрос, прожевала и повторила:
— Сколько вам лет?
— Какая разница?
— Никакой. Просто хочу знать.
— А сколько дашь? — он усмехнулся, отпив вина, и весёлые морщинки разбежались от уголков глаз к вискам. Невольно улыбнувшись в ответ, я качнула головой:
— Нет, я в такие игры не играю! Это некрасиво. А вдруг я ошибусь?
— Думаешь, обижусь?
Он всё ещё смеялся, но я решительно отказалась:
— Нет уж. Скажите сами. Или вообще не буду знать.
— Трусиха, — хмыкнул Игорь. — Двадцать восемь. А тебе?
— А мне пятнадцать, — бросила и отрезала ещё кусочек отбивной. Игорь сразу выпрямился, упершись руками в стол:
— Ты что, серьёзно?
И оглядел с головы до ног. Ну, не до ног, а до того, куда дотянулся взгляд. Я засмеялась, склонив голову:
— Шучу, конечно! Восемнадцать мне, в августе девятнадцать будет. Не бойтесь.
Он не расслабился, а наморщил лоб:
— Паспорт покажи.
— Паспорт надо было спрашивать вчера, — вздохнула и полезла в сумку. Протянув документ, попробовала вино. Кисленькое, приятное, но совсем не такое, как Николай принёс. Благороднее, что ли.
Игорь вернул мне паспорт и буркнул:
— Пугаешь. Вредная, да?
— Это было так заманчиво, — усмехнулась я. — Не обижайтесь.
— Я не обижаюсь.
Он прищурился, отпивая маленький глоток вина, и добавил:
— Я продумываю план мести.
— О! Какой ещё мести? — забеспокоилась я. — Не надо мне мстить! Это же просто шутка…
— Не обижайся, — рассмеялся Игорь. — Ешь, а то остынет.
Покончив с ужином, мы потягивали вино в ожидании десерта, и мне в лоб прилетел вопрос:
— О чём ты мечтаешь?
Я непонимающе уставилась на Игоря. Это к чему сейчас было?
— Ну, что смотришь? Я спросил, что-то неприличное?
— Нет, просто неожиданно…
— Разве у тебя нет мечты?
Вопрос с подвохом. Сразу Зая вспомнилась. О чём я мечтаю-то? О жизни, просто жизни без финансовых проблем. О том, чтобы Аришка в следующем году пошла в садик, а Катерина постриглась, накрасилась, нашла бы работу… О том, чтобы, выплатив все долги, я смогла бы купить крутую машинку для кожи и шить сумки на продажу…
— Есть, — вздохнула я. — Но пока рано о ней говорить.
— Ну почему же? Никогда не рано.
— Спугнуть боюсь, — улыбнулась виновато, но непреклонно. Ни за что не спугну свою главную мечту. Ни за какие коврижки!
— Ладно, — он допил вино и оглянулся: — Ну, где там эта официантка? Мороженое сама делает?
Мороженое — три разноцветных шарика, ибо я не могла решить, какой сорт люблю больше — вкупе с кофе для Игоря и алтайским чаем с мёдом для меня появилось на столе буквально через пять минут. Мой рабовладелец глянул на часы:
— Давай, доедай по-быстренькому, и поедем.
— Спешите? — протянула я, наслаждаясь ароматом чая, чуть нос не сунув в чашку. Божественно! Как бы узнать рецепт сбора? Дома бы заваривала…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Завтра рано вставать.
— Совет директоров?
Проигнорировав мою иронию, он в один глоток выпил обжигающий эспрессо и ответил серьёзно:
— Выезд на завод. Лучше раньше, чем позже.
— У вас есть завод? — я даже поперхнулась. Игорь не производил впечатления директора завода. Что бы тот не производил. Скорее, какая-нибудь компания купли-продажи и импорта-экспорта. А тут… Завод!
— Есть. Молоко «Барыня» покупала?
— Ага, кстати, так себе молоко… Ваше?
— Наше, — склонил голову Игорь. — Почему это «так себе»?
— Есть лучше, — пробормотала смущённо. Неловко получилось… Молоко и вправду не очень, зато творог вкусный.
— Обговорим, — коротко кивнул он, а я принялась торопливо есть мороженое. Даже вкуса не почувствовала, ещё и в мозг холод вступил. Даже рот раскрыла, чтобы согреть, а Игорь усмехнулся:
— Ну, чего ты? Не спеши так, у нас вся ночь впереди.
— Как ночь? Что, прямо сегодня? — удивилась я. — Мне же вещи собрать… Ну, и предупредить…
— Позвонишь и предупредишь, ты же большая девочка. Мужа и детей у тебя нет, а мамка уж не заругает, наверное. А вещи завтра съездишь соберёшь.
В кандалы и в постель. Со вздохом облизала ложечку и взяла чашку. А что поделать… Кто платит, тот и заказывает время.
Через полчаса мы уже подъехали к небольшому угловому дому недалеко от Невского. В сумраке уходящей белой ночи оказалось непросто сориентироваться, но вроде недалеко от станции метро. Тем лучше, завтра быстрее скакну до дома и обратно. Андреич вскочил из машины и распахнул дверцу:
— Прошу.
И руку подал даже. Игорь выбрался за мной и кивнул шофёру:
— Завтра в семь.
— Будет сделано, Сергеич.
— Спокойной ночи, Андреич.
Игорь повернулся ко мне и широким жестом пригласил:
— Ну, пошли, покажу тебе квартиру.
В парадной мне уже стало не по себе. Дом богатый для богатых людей начинается с богато отремонтированной парадной. Тут явно не поскупились на лоск. Плитка блестящая, зеркала на всю стену, стойка консьержа — прямо рецепшн в отеле! И за стойкой не толстая бабушка с вязанием, а молодой мужчина в костюме. В полдесятого вечера! Нифига себе…
— Добрый вечер, Игорь Сергеевич, — вежливо поздоровался консьерж, а Игорь кивнул:
— Добрый, Виктор. Запомните вот эту девушку, её зовут Любовь. Я дам ей ключи от квартиры, и до особого распоряжения она должна пользоваться полной свободой передвижения.
— Разумеется, Игорь Сергеевич.
Мужчина оглядел меня с ног до головы, чуть ли не сфотографировал глазами, но всё же ответил:
— Мне бы паспортные данные записать…
— Потом, Виктор, завтра.
— Порядок такой, Игорь Сергеевич.
— Хорошо, мы позвоним из квартиры и продиктуем. Любовь, у тебя же паспорт с собой?
Я кивнула. Могла бы, кстати, и сразу показать… Но Игорь слишком спешил, я так понимаю. И даже понимаю, почему именно. Прямо так спешит, что аж ногами сучит в направлении лестницы. Вот прямо даже интересно — какая у него квартира при таком парадном?
Квартира оказалась вполне под стать. Коридор прямо как у меня. По размерам, ага, но не по ремонту. Всё в бежевых тонах, где-то темнее, где-то светлее. Встроенный шкаф с зеркалом, дверь изнутри отделана под гранит, а электроники на стенах больше, чем на электронном заводе! Неужели нельзя сделать розетки попроще? Но красиво, ничего не скажешь.
Игорь захлопнул дверь, бросил связку ключей на затейливый волнистый столик — будто толстый половик сложили в три слоя — и отправил пиджак на вешалку:
— Проходи, сейчас организую что-нибудь…
— Да не надо ничего, — ответила я. Аккуратно поставила свой пакет у стены, скинула кроссовки и пошла под арку в зал. Ох нет, такое, наверное, надо называть гостиной. Или кухней-столовой? Справа кухня, слева телик в стенке и фигня какая-то непонятная рядом. Разделено всё барной стойкой с табуретами — можно есть и фильм смотреть. Две двери в торцевой стенке. Беж, тёмно-коричневый, кофейный, кремовый цвета, всё гармонично, всё на своём месте…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
