отутюжу!
— А, папа Вася — засомневался Славик
— А, что Вася? Это мой человек — вызывающим взглядом — да не бойтесь он не дома.
Слесарь Василий характер имел непокладистый, с людьми ладил плохо, но правда был мастером на все руки, прекрасным специалистом и стоял на хорошем счету у начальства. При всех своих пороках и недостатках он бешено любил свою дочь, которая внешностью и характером чем то походила на своего папашу. Мать Варвары умерла при родах.
Пока Сергей с Славиком сидели на диване в гостиной в одних трусах и ломали голову, с чего это она так раздобрилась, Варя в спальней со всей силы гладила их штаны и рубашку, делала она это так уверенно, что на штанах вскоре появились твёрдые стрелки, от мыла куда она заранее провела по линии, даже воротничок на рубашке стоял как накрахмаленный.
— Варя, а у тебя конфет нет каких нибудь? — протянул Славка
— А, может тортик тебе поднести, обжора!
Звук ключа в двери; да ключ издаёт своеобразный звук в зависимости от обстоятельств, может быть добрым, а когда и злым — не предвещающим ничего хорошего. Поскрипывая на петлях, открылась железная дверь и в дом ввалилась огромная фигура папы Васи, он быстро прошёл около ребят, вышел на балкон искать трехлитровую банку от пива и сразу же возвратился назад уставившись на обоих недоумевающим взглядом.
— Варвара! — взревел он бурым медведем, Серега почувствовал как у него голова втягивается в туловище
— Здравствуйте дядя Вася — шёпотом поздоровался Сергей, рядом сидел Слава положив руки на колени, не двигаясь словно сфинкс из Гизы, со стороны казалось, что он сидит тут уже не первое тысячелетие, настолько у него был окаменевший вид.
— Варвара, что это такое, я тебя спрашиваю — продолжал реветь, как раненый тюлень папа Вася, показывая красным указательным пальцем, напоминающим огромную морковку, на ребят
— Ни что, а кто — это, во — первых, во вторых — это мои друзья, и что ты шумишь, и почему не на работе, да и вообще здравствуй папенька (откуда она вытащила, это устаревшее папенька)!
— Варвара, обрати внимание, я ещё тебя не спросил, почему они без трусов, ой то есть прости Господи, в трусах тут сидят, на моём диване дооочка! — видя, что страсти накаляются до предела Варя, решила перейти в наступление, как лучший способ защиты.
— Вот пришёл папенька — (зная как ему нравится, когда она его так называет) — не спросил ничего, как у тебя день прошёл доченька, бегом на балкон за банкой для пива, друзей моих оскорбляет, а они в речку упали, чуть не утонули и как ты думаешь папенька (ещё раз назвала папенька), я должна была их выставить на улицу или помочь? А в трусах они потому, что я их одежду глажу, эх не любишь ты меня папенька (это уже третий раз), не доверяешь — в слезах. Зная слабые места отца, она била не в бровь, а в глаз в то время как парни молча сидели, прекрасно понимая, что только одно неверное слово в своё оправдание и все усилия Варвары пойдут насмарку. Проникновенная речь, подкреплённая весомыми доводами произвела особое впечатление на папу Васю, он не только утихомирился, но как-то даже в размерах стал меньше, по крайней мере так показалось Славе.
— Ну, что ты доченька — начал оправдывался он — ты же знаешь как я тебя люблю, ну представь себе, что я мог подумать когда увидел этих двух ахломонов сидящих на моем диване в одних трусах.
— Ну и что ты мог подумать — не унималась она
— Ладно, ладно я побежал за пивом, к моему возвращению, чтобы их не было тут — бросая косой взгляд на обоих.
Надев выглаженные штаны и рубашку на себя, ребята быстро превратились из псевдо-индейцев в неошкольников, готовых грызть гранит науки, по крайней мере так они смотрелись со стороны.
— Ну вот, одно заглядение — разглядывая их со всех сторон словно, Роден любуясь своим произведением, тайком заглядываясь на одного из них.
— Сержик, а тебе идёт белая рубашка в клеточку
— А, моя-ревниво взглянул Слава?
— И твоя тоже, только теперь убирайтесь отсюдова пока папа не пришёл и так он переволновался из-за вас — приглашая обоих к двери, одновременно пропуская Славку вперёд задерживая Сергея. Захлопнув дверь перед самым носом, она обернулась, обняла его за голову и поцеловала прямо в губы
— Ты, чё Варька — опешив от неожиданности — за ним последовал ещё один поцелуй и оторвавшись она прижалась к нему, разбросав кудри по его плечу — звонок как сумасшедший звенел над дверью
— Сержик, когда мы вырастим ты же возьмёшь меня в жены, любимый?
— Да, да — машинально ответил он, опешив от такого оборота событий, даже подумал может потрогать небольшие выпуклости напоминающие груди под кофтой, но тут же передумал, вспомнив её характер. Неизвестно сколько бы они простояли в позе влюблённых, если бы не дверной звонок сопровождающийся ударами ноги в дверь. Варя открыла дверь, слегка подтолкнув Сергея к выходу, где стоял стоял Славик с любопытством смотревший на обоих.
— Ты, что дверь ломаешь кретин! — покрутила она указательным пальцем у виска
— А, ничего, домой уже пора!
— Так иди, блин, тебя никто не держит! — отпарировала Варвара.
— Что, вы всё время спорите — вмешался Серьгей — пошли!
— Пошли, пошли — бросая колючий взгляд на средний палец который показывала ему Варя из-за спины Сергея. Дальше они шли молча, лишь только у самого перекрёстка, где должны были расстаться, смотря в сторону Слава не выдержал
— Ну и как?
— Что как?
— Да ладно тебе, что я дурак, что ли, ничего не понимаю?
— Меньше будешь знать, дольше жить будешь — подавая рукой знак, что разговор окончен.
К счастью день закончился, без лишних приключений, родители были полностью поглощены изучением инструкциею новой стиральной машины и вопросов как:
— А, что вы сейчас проходите в школе по физике — со стороны отца, или принеси дневник, что-то я его давно не видела — со стороны матери, не задавались. Обычно покупка новых предметов домашнего обихода заканчивалась небольшими скандалами, покупка новой стиральной машины, событие экстраординарное и предвещало крупный. Агрегат с мотором упорно не желал включаться, несмотря на все усилия, отец уже два раза был назван симпатичным животным с длинными ушами, а мамаша успела пару раз сходить туда куда обычно посылают. Вот иди и женись после всего этого подумал Сергей и всё таки легкая дымка призрачной грусти успела посетить его, сначала он вздохнул беспричинно,
