Он уже покинул пределы Уровня и направляется к Перепутью один-два.
— Что ж, можно спокойно выдохнуть, я прав? — поинтересовался Бэбил.
— С тех пор, как ты нас покинул, чрезвычайных случаев при использовании Перепутья давно не было, не считая парочки казусов. Хотя никогда не нужно расслабляться.
— С Чуви никогда нельзя расслабятся, — вывел мудрость Бэбил.
В то же время, то, чем стал Чуви покинуло подпространство и погрузилось в глубинную часть межпространства — внутренний космос, наполненным изначальным хаосом, всем и ничем. Здесь не было времени в обычном его понимании, а расстояние было подобно миражу. Звук, как таковой, отсутствовал, были лишь отголоски чего-то бурлящего, скрипящего и стонущего вперемешку с перворождённым ничем. Не было и логики. Геометрия была бесформенной, а арифметика необъяснима ничем, кроме болезненной абстракции.
Чуви лучом света проносился через арки вечно меняющихся узоров холодных и раскалённых до белизны газов, а затем перед ним выросла необъятная стена ослепительного света, и он стал ничем. Может прошла вечность, а может всего лишь мгновение, но вот он почувствовал, что у него вновь есть тело. К нему вернулось чувство осязания и равновесия, но прочие чувства по-прежнему как будто бы отсутствовали. Чуви был гол и покрыт слизью. Он почувствовал, что слизь то ли испаряется, то ли впитывается кожей, а его что-то покрывает и облегает от стоп до самой головы. Голову слегка сжало, дышать стало тяжелей. В этот момент о себе дали знать другие чувства. Сначала мозг распознал запах стерильного воздуха, пропущенного через фильтры респиратора. Потом ожил слух и Чуви услышал, как пульсирует в нём кровь и работает сердце, а в остальном его обнимала гудящая пустота. Наконец с глаз спала пелена, и он увидел через стекло шлема колеблющую лёгкую дымку.
Чуви поднялся, чуть пошатываясь, снял шлем и внимательно осмотрелся. Он понял, что попал туда, куда следовало — в Перепутье.
Это была круглая светлая комната, освещённая развешанными по всему потолку светильниками, полными холодного голубого света. Стена гладкая, без узоров и украшений, но с множеством дверей без ручек. Она медленно и беззвучно двигалась справа налево. Чуви стоял в центре зала. Он посмотрел вверх и увидел небольшое отверстие в форме глаза. Там отражался далёкий и холодный внутренний космос, украшенный разноцветьем триллионов холодных миражей звёзд. Чуви повернулся вокруг своей оси и увидел, что сзади него стоит длинный стол, покрытый белой скатертью, и тяжёлый резной стул с высокой спинкой. На столе располагалась простая, но самая необходимая еда, и пластмассовая бутыль, наполненная прозрачной, чуть красноватой жидкостью. Чуви усмехнулся, подошёл к столу, взял питье, и только он начал отвинчивать крышку, как из его уха вылезла золотая раздвоенная нить — одна поползла к его глазу, а другая ко рту.
— Чуви! Меня слышно? — раздался в его голове приятный баритон.
— Ба! А я думал первым, что засвербит у меня в ухе, будет занудный скрежет Старика! — удивился Чуви.
— Ну, так как я теперь твой начальник, пусть и официально лишь с завтрашнего дня, поэтому мне было дано право контролировать тебя.
— Неплохо, неплохо, но если я посчитаю твои команды неубедительными, то тогда я буду действовать по собственным представлениям. Ты ведь не против?
— Против, но ведь я таких команд не даю, как и не давал их Петрос до этого, кстати.
— Ладно, ладно, — отмахнулся Чуви. — Так, как там поживает наш шалунишка? Добрался до нечестивых? А то мы и так не слишком спешили, а он уже мог устроить там маленький геноцид.
— Не переживай. Как я понял, он весьма избирательный и педантичный и не будет устраивать настоящую массовую резню, по крайней мере, при свете дня. Кроме этого, за ним следит Па. Плюс к этому, нам удалось настроиться на его жизненные ритмы, и ты не поверишь в каком он блаженстве, но при этом в смятении. Но ты прав, если мы задержимся хоть ещё на сколько, то кто-то обязательно пострадает.
— Тогда не тяните удава и открывайте проход.
Бэбил, чьё ухо теперь также оплетала золотая паутина, посмотрел на Гарибальди, а тот на первого Инженера. Инженер переглянулся со своим напарником, и они начали рисовать в воздухе очередные сложные фигуры. Пространство вокруг них стало наполнятся электричеством. Но вдруг инженеры замерли и вновь переглянулись.
— Что-то не так? — подал голос Петрос, с подозрением посмотрев на Инженеров, но те ответили не сразу, предпочтя о чём-то безмолвно спорить меж собой.
— Да что там у вас происходит? — прорычал Гарибальди, спускаясь вниз. — Отвечайте, кальмары калеченые!
— Произошло небольшое ЧП, — спокойно ответил первый инженер, но в его голосе присутствовала фальшь. — Это обычное дело. Мы уже связались с нашими операторами для устранения проблемы. Вы как никто другой должны понимать, что внутренний космос непредсказуем. Как только всё устроиться, мы продолжим.
В этот момент, на противоположном краю от Сестры Квинквэ Каиньи, Сестра Квинквэ Абелия схватилась за голову, начав трепыхаться и изгибаться всем телом. В головы людей примешался новый звук, тревожный и пугающий. Раздался настоящий сигнал тревоги. Гарибальди круто повернулся в сторону страдающей Сестры и со страхом и подозрением уставился на неё. Затем он, нахмурившись, воззрился на старшего диспетчера Абелии. Вокруг него уже толпились помощники и что-то ему объясняли, а сам он очень быстро что-то вычислял. Почувствовав на себе взгляд главнокомандующего, он замер и снял с себя маску. На его бледном лице застыл страх и просьба о том, чтобы к нему подошёл Гарибальди. Петрос не о чём не спрашивая быстро поднялся к диспетчеру. Тот склонился к Гарибальди и начал что-то объяснять, пока занявший его место помощник успокаивал Сестру Квинквэ Абелию, вводя ей обезболивающее. Бэбил вначале обеспокоенно наблюдал за страданиями Сестры и уже собирался подойти к Гарибальди, чтобы выяснить, что случилось, как он вдруг услышал в своём ухе голос Чуви. Как только Сестра подняла тревогу, связь с ним пропала и лишь сейчас восстановилась.
— Пепе, Чуви интересуется что у нас тут происходит? Говорит, что стены Перепутья остановились и свет на мгновение потух, и ни одна из дверей так и не открылась. К тому же его там неплохо так тряхануло.
— Нормально говорите?! — резко обернувшись к Инженеру, свирепо прорычал Петрос. Он что-то шёпотом сказал старшему диспетчеру Квинквэ Абелии, быстро спустился к Инженерам, подойдя к ним вплотную.
— Да, нормально, но есть одна проблема, — спокойно ответил ему первый Инженер.
— Какая же?
— Сбилась координационная трёхмерная матрица. Нужно время, чтобы её перенастроить.
— Так приступайте!
— Мы уже приступили. Точнее приступили наши коллеги. Сейчас никто не сможет путешествовать между Уровнями в течение двух-трёх часов. Даже центральный
