Советское командование ранней весной 1942 г. разработало планы операции на весну — начало лета, исходя из главной идеи активной стратегической обороны, накопления резервов, а затем перехода в решительное наступление. Вместе с одновременным переходом к стратегической обороне намечалось провести на ряде направлений частные наступательные операции, чтобы закрепить успехи зимней кампании, удержать стратегическую инициативу и сорвать подготовку нового немецкого наступления летом 1942 г. Обоснованные данные советской разведки о подготовке главного удара врага на юге не были учтены: на юго-западное направление выделено меньше сил, чем на западное, стратегические резервы сосредотачивались в основном возле Тулы, Воронежа, Саратова, Сталинграда. Как пишет А.М. Василевский, «…самым уязвимым оказалось (в плане. — Примеч. авт.) одновременно обороняться и наступать»[77].
Для проведения отдельных наступательных операций на северо-западном, западном, юго-западном направлениях и в Крыму Ставка ВГК направила в штабы фронтов соответствующие директивы[78]. Однако их наступление встретило организованное сопротивление, особенно в Крыму и в районе Харькова, где оно совпало с операциями немецко-фашистских войск по подготовке к главному удару на южном направлении. Такое совпадение, вероятно, не случайно. После войны стало известно, что гитлеровский агент по кличке Макс до 1943 г. передавал в Берлин сообщения о решениях Ставки. Долгие годы личность агента оставалась неизвестной, но в 1990-х гг. в печати появилось сообщение, что им якобы был офицер, работавший на узле связи Ставки, хотя эта версия остается одной из многих возможных.
В Крыму противник 8 мая внезапно перешел в наступление, нанес поражение Крымскому фронту и занял Керчь. Перебросив затем все силы против Севастополя, вражеская группировка сломила девятимесячную оборону его героических защитников, город был оставлен, часть войск эвакуирована морем, часть ушла в партизаны. Весь Крым оказался в руках противника, немецко-фашистские войска высвободились для наступления на других участках фронта. На харьковском направлении майская наступательная операция Юго-Западного фронта также встретила подготовленное контрнаступление противника и закончилась тяжелым поражением. Эти и другие наступательные операции весны 1942 г. серьезно ухудшили обстановку перед началом тщательно подготовленного гитлеровским командованием мощного наступления на южном крыле советско-германского фронта.
Готовя главное наступление глобального плана кампании 1942 г. на юге СССР, фашистское руководство развернуло наступательные операции на других театрах Второй мировой войны. В мае перешли в наступление в Северной Африке итало-немецкие войска — 8 итальянских и 3 немецкие дивизии. Англичане потерпели поражение, и 8-я армия откатывалась к египетской границе. Положение стабилизировалось лишь 31 июля у Эль-Аламейна, западнее Александрии.
Японское командование продолжало наступательные операции в Бирме, в Индийском океане и на подступах к Австралии. Положение на Тихом океане стабилизировалось лишь в июне 1942 г. после победы американского флота в сражении у о. Мидуэй, чему способствовала расшифровка сообщения с полным планом наступления японского военно-морского командования в этом районе. Согласованными действиями фашистский блок стремился распылить силы антифашистской коалиции и обеспечить возможность нанести СССР решающее поражение в 1942 г.
В конце июня, к началу главного наступления немецко-фашистских войск соотношение сил на южном крыле фронта резко изменилось в пользу противника. Советские войска после больших потерь, понесенных в Крыму и в районе Харькова, не успели получить пополнение и закрепиться на новых оборонительных рубежах. Мощная группировка врага в составе до 80 дивизий 28 июня перешла в наступление в районах Курска и Харькова, а затем и в Донбассе. Прорвав оборону на широком фронте, немецко-фашистские войска продвинулись вглубь советской территории к 25 июля на расстояние от 150 до 400 км. Создалась непосредственная угроза Северному Кавказу и Сталинградскому экономическому району. Однако врагу не удалось окружить силы Юго-Западного и Южного фронтов, которые отступили за Дон в его нижнем течении.
Захватив стратегическую инициативу, гитлеровское командование развивало наступление на двух направлениях: группа армий «А» (41 дивизия) — на Кавказ; группа армий «Б» (30 дивизий) — на Сталинград. Главным считалось кавказское направление, а сталинградское должно было прикрыть его с севера и прервать связь южных районов СССР с центром по Волге. Развернулись тяжелые оборонительные сражения на сталинградском, северокавказском, а затем и новороссийском направлениях. Германское командование бросало в сражение все свои резервы, чтобы захватить Сталинград и прорваться к Баку, выйти на границу с Турцией и Ираном.
Советское руководство вводит стратегические резервы на сталинградском направлении, создавая угрозу флангу и тылу группировки, наступающей на Кавказ, и организует упорную оборону на всех направлениях. Так начались две гигантские битвы: Сталинградская битва и битва за Кавказ. Сталинградской битве по ее итогам предстояло занять место величайшего события в мировой истории войн.
В этот критический момент высадка союзников в Европе могла, как предполагали и советское руководство и военные специалисты англо-американских штабов, не только изменить обстановку на советско-германском фронте, но и обеспечить в 1942 г. коренной перелом во Второй мировой войне, значительно сократив сроки достижения победы над Германией и ускорив окончание Второй мировой войны.
Однако 18 июля Сталин получил послание Черчилля с сообщением о трагической судьбе конвоя PQ-17, об отмене следующего конвоя, а главное — косвенное признание, что второй фронт в 1942 г. открыт не будет. Ответ Сталина 23 июля был резким, в послании Черчиллю говорилось, что вопрос открытия второго фронта «…начинает принимать несерьезный характер. Исходя из создавшегося положения на советско-германском фронте, я должен заявить самым категорическим образом, что советское правительство не может примириться с откладыванием второго фронта в Европе на 1943 г.»[79].
Переговоры Черчилля со Сталиным по вопросу второго фронта
Встревоженные Рузвельт и Черчилль (призрак Брестского мира маячил перед ними) принимают решение провести личную встречу Черчилля и представителя Рузвельта А. Гарримана со Сталиным. В послании 31 июля Черчилль пишет: «Я хотел бы, чтобы Вы пригласили меня встретиться с Вами лично… Мы могли бы совместно обсудить вопросы, связанные с войной, и в дружеском контакте принять совместные решения. Я мог бы сообщить Вам планы наступательных операций, согласованных мною с президентом Рузвельтом»[80].
Переговоры состоялись в Москве 12–15 августа. «Главная цель поездки в Москву (Черчилля. — Примеч. авт.) состояла в том, чтобы ознакомить советских руководителей с англо-американскими стратегическими планами на 1942 г. и добиться их согласия, а может быть, одобрения этих планов, хотя последнее было маловероятным. Во всяком случае, нужно было избежать открытой критики планов со стороны русских и не допустить раскола в военном союзе. Другой целью Черчилля было получение информации о планах русских и о перспективах их действий на Кавказе…»[81], — пишут английские историки.
В сложившейся обстановке глобальных военных действий англо-американцам важно было не только, чтобы «русские продолжали сражаться», но чтобы они могли удержать Кавказ. Овладение немцами Кавказом резко меняло обстановку, открывая путь на Ближний и Средний Восток, а также в Индию. В июле 1942 г. министр иностранных дел Японии X. Того дал указание японскому послу в СССР Н. Сато создать основы для японского посредничества между Германией и Советским Союзом[82]. Гитлеровское руководство отклонило предложение. Успех немецкого наступления на юге и перспектива овладения Кавказом дали основание руководителям фашистского блока согласовать в августе немецкие и японские планы совместного продвижения в Индию с разграничением сфер интересов по меридиану 70°. Японское руководство сообщило также своему союзнику о планируемом внезапном нападении на Владивосток и захвате территории СССР до озера Байкал. Таким образом, овладение немцами Кавказом ставило под угрозу весь англо-американский план длительной войны путем создания «кольца вокруг Германии», а вместе с ним — и судьбу Британской империи. Над Советским Союзом нависла угроза вторжения Японии на Дальнем Востоке.
Сложные переговоры в первой личной встрече со Сталиным Черчилль начал с «козырной карты» — плана открытия второго фронта в Северо-Западной Европе в 1943 г., ранее изложенного англо-американскими союзниками на переговорах с Молотовым. Он старался убедить Сталина в невозможности и нецелесообразности десанта в 1942 г., чтобы в 1943 г. провести мощное наступление, для которого американцы сосредоточат 1 млн. человек, а группировка войск составит 27 американских и 21 английскую дивизии. Позже Черчилль изложил план операции по высадке десанта в Северной Африке («Торч») 30 октября 1942 г. При этом он старался представить «военные преимущества освобождения Средиземноморья и возможности открытия в этом районе еще одного фронта» ударом в «„мягкое подбрюшье“ Германии»[83]. «Мы могли бы осуществить смертельное нападение на Гитлера в следующем году»[84], — заявил он, что было явным лицемерием. (Следует заметить, что Черчилль ничего не сообщил Сталину о принятом на конференции «Аркадия» общем плане длительного ведения войны путем «сжатия кольца вокруг Германии» и вторжения на континент лишь тогда, «когда моральный дух противника будет окончательно подорван».)
