Какой-то нахрен бесконечный день.
Достаю из кармана сигареты, делаю спасительную затяжку, выпуская с дымом всю тяжесть, залегшую на груди.
— Рус?! Божечки, как я рада видеть тебя! — раздается женский голос совсем рядом, а я и не заметил, когда ко мне кто-то подошел. Надо же, как крепко задумался.
Поворачиваюсь на голос, а бывшая девушка Егора виснет у меня на груди.
Сто лет ее не видел и еще столько бы не встречал.
— Все такой же здоровяк! Возраст тебе к лицу, — восхищается Таня и осматривает меня с ног до головы. — Ты с кем тут? Просто невероятно, что встретились здесь, да?
— Вот так случай, ага, — пожимаю плечами и снова затягиваюсь, отгораживаясь от Тани сизым дымом.
Они с Егором встречались лет пять — еще со школы, и их бурный и страстный роман вымотал мне столько нервов, что вовек не восстановить. И, честно признаться, когда они расстались с полгода назад, чуть не напился на радостях.
— Ты в ресторане отдыхал? С девушкой? — засыпает никому не нужными вопросами и хитро прищуривает голубые глаза, а я курю.
Понятия не имею, о чем нам разговаривать.
— Тань, иди, а? Вон тебе машут уже нетерпеливо.
Указываю подбородком в сторону припаркованной неподалеку наглухо тонированной машины представительского класса, возле которой курит какой-то мужик. Ему лет сорок, не меньше. Впрочем, мне какая разница?
— Да-да, побегу я, — спохватывается Таня, но что-то ее держит рядом.
— Ты что-то хочешь от меня? — озвучиваю очевидное, а Таня быстро заправляет светлую прядь за ухо. Будто бы время тянет или мысли формирует.
Она неплохая девушка, просто с Егором они отчаянно не подходили друг другу.
— Тань, я тороплюсь.
На самом деле, мне меньше всего хочется, чтобы Кира и Таня столкнулись. Мало ли, чем закончиться может.
— Да, я понимаю. И сама спешу, — тарахтит, оглядываясь по сторонам. — Может быть, ты мне поможешь.
— Я ж, вроде бы, не спасатель Малибу, — усмехаюсь, а Таня улыбается как-то кисло.
— Нет, это Егора касается. Ты же его брат. Передай, пожалуйста, Егору, что я больше не хочу его видеть. Может, хоть тебя послушается?
— В смысле?
— В смысле он делает все, чтобы привлечь мое внимание. Таскается за мной по барам, в гости напрашивается, подарки дарит. Я устала от него, понимаешь?
Дурдом какой-то.
— Ты ему пыталась объяснить? Что все кончено? — Горькая слюна тошнотой подкатывает к горлу, и я глотаю ее, вязкую.
— Конечно, каждый раз! Позавчера снова выследил меня, напился, сволочь. Целоваться лез, — на хорошеньком лице проступает отвращение, и Таня ежится. — Еле отбилась, всю помаду о его шею стерла. Но он не понимает.
У нее в голосе отчаяние, а у меня в голове пазл складывается.
— Представляешь, он нашел какую-то заучку, правда, красивую, и даже жениться собрался на ней, — Таня морщится и протягивает мне руку. — Ты знал об этом? Хочет мне больно сделать, но это вообще ведь за гранью. Рус, мне не нужны эти проблемы, я Виталика люблю. — Жест в сторону машины и хмурого мужика рядом с ней. — Он мне кольцо подарил, замуж позвал. Я люблю его, а Егора нет. А тот не понимает.
Я фокусирую взгляд на ее руке и действительно замечаю внушительный каратник на безымянном пальце.
— Передай ему, хорошо? — настаивает, а я машинально киваю. — Девочку эту несчастной сделает, меня доведет. Пусть не лезет ко мне, иначе придется Виталику сказать. Я и так держусь из последних сил, в память о прошлом. Не хотелось бы разборок, конечно, Виталик убьет его, но как еще Егора вразумить?
И, послав мне воздушный поцелуй, убегает к заждавшемуся дарителю бриллиантов, а я поднимаю глаза к небу.
Пиздец какой-то. Самый настоящий пиздец.
23 глава
Руслан
Похоже, у меня входит в привычку втаптывать окурки в асфальт, давить ни в чем не повинный фильтр каблуком. Какое-то извращенное удовольствие получаю, выплескивая злость и бессилие таким способом.
Во всяком случае, это лучше, чем давить каблуком чью-то голову.
Таня уезжает, Кира все еще внутри, и это дает мне немного времени, чтобы отдышаться. Аккумулировать свою ярость, которая штормовыми волнами сносит нахер все мои бастионы.
Я, блядь, такой злой на Егора, что ничего, кроме матов, мой мозг продуцировать не может. Перед глазами темная пелена в красных прожилках, и если бы не необходимость подождать Киру, сорвался и на хуй разбил голову этому трусливому чмошнику.
Так, Валевский, терпи. Просто потерпи, пока не доберешься до дома. И вот тогда…
Что тогда? Убить его? Разбить нос? Вырвать ноги и в уши вставить?
Когда картинки перед глазами становятся уж слишком кровожадными, дверь ресторана распахивается и оттуда выпаривает Кира. Она улыбается немного смущенно, а я задерживаю дыхание.
Ну вот что она за чудо такое? И какого хера этот ушлепок решил, что можно вот так играть людьми? Больной ублюдок — заявляю это на правах старшего брата.
Очень злого старшего брата.
— Все хорошо? — с опаской интересуется Кира и бочком-бочком идет к парковке.
Взгляд от меня не отводит, словно я атомный реактор — вот-вот рвану оглушительно, отравлю все на сотни километров вокруг.
Я бы хотел ей сказать, что не буду ее больше пугать. Хочу пообещать, что со мной она будет в безопасности, но…
Но боюсь, черт возьми, сорваться. Если я открою рот, не удержусь ведь. И тогда первой зацепит именно Киру — только ее.
Хочу ли я этого? Хера с два и третьим сверху.
Мать его, как машину-то в таком состоянии вести?
— Все… нормально. Не бери в голову.
Я отмахиваюсь от явного волнения Киры — оно написано на ее лице, бежит по лбу неоновой яркой строкой. Но на самом деле я пытаюсь отгородить эту девочку от правды.
Правды разрушительной в своей сути. Она так крепко вцепилась мне в горло, что больно дышать. Она рвется наружу матами и яростью, но я глотаю горечь слов, насильно запихивая эмоции поглубже.
— Тогда ладно. Поехали? Я устала немного…
Кира проводит рукой по волосам, зябко ежится, а я нащупываю в кармане ключи от машины. Противный писк сигналки, щелчок замков, как выстрел.
Кира тянется к ручке, но я оказываюсь быстрее: распахиваю дверь, джентльмен чертов.
— Спасибо, — благодарит тихо, а я борюсь с желанием увезти ее подальше.
Увезти… зачем? Чтобы защитить, оградить, спасти? Что за бред воспаленного сознания?
Но я сдерживаюсь. Лишь провожу напоследок костяшками пальцев по ее щеке и отдергиваю руку. Я обязательно подумаю над всем этим, но пока во мне лишь праведный гнев кипит.
Хрупкую тишину тревожит звук телефонного звонка, и Кира, сев в машину, копается в сумочке.
Главное, чтобы это был не Егор. Иначе вырву нахрен телефон и выброшу его в окно. Но, кажется, подружка.
Кира болтает о чем-то с невидимой Наташей, слушает, смеется, а я занимаю свое место и завожу мотор. Рассекаю фарами ночную темень, кручу баранку, в этом находя свое спасение и покой.
— Руслан, — трогает Кира меня за плечо, вырывая из марева дорожного гипноза. — Отвезешь меня к общежитию? Ребята из клуба возвращаются, будем вместе прорывать оборону.
Кира смеется, и я бы тоже с удовольствием хотя бы улыбнулся, если бы мои щеки, губы не онемели от злости.
И стыда. Потому что мне стыдно за Егора. Черт бы его побрал с его одержимостью Таней. А ведь клялся сам себе, что с бывшей девушкой покончено, а теперь решил испортить жизнь всем, до кого дотянуться может.
— У тебя точно все хорошо? Ты бледный. Не хочешь говорить? Ну, ладно, — сдается Кира и затихает. И я благодарен ей за это.
Выкручиваю руль в нужном направлении, а челюсть ноет от того, как крепко я сцепил зубы. Тяжелая тишина затапливает салон, как болотная вязкая жижа, но плевать.
— Спасибо за ужин. И за поддержку, — тихо говорит Кира, когда я останавливаю машину все у того же магазина, что и накануне. — Без тебя мне было бы сложнее.
Пожимаю плечами, мол, было бы о чем говорить.
