— Привет славному Атантаю, самому бесстрашному воину газавата, — громко выкрикнул он, прижав руку к сердцу и склонившись в седле.
— Шайтан!!! — обрадованно воскликнул Атантай, узнав Тимура. — Из какой преисподней ты вылез?!
Он соскочил с коня и, подбежав к Тимуру, тоже успевшему спешиться, обнял его. Спешились и басмачи Атантая. Во двор въехали спутники Тимура и, соскочив с седел, перемешались с басмачами. Всех лошадей увели под навес. Ворота снова крепко заперли.
— Ты неосторожен, — начал дружелюбно выговаривать Атантай Тимуру. — Барабанишь в ворота, как будто аллах лишил тебя разума. Наших здесь мало, а кишлачная голытьба сразу же кинется предупреждать красных собак.
— Красные сюда не сунутся, — хвастливым тоном ответил Тимур. — Видел, с какими джигитами я приехал? Таких у меня сейчас пятьсот человек.
— Пятьсот?! — недоверчиво переспросил Атантай. — Откуда ты их взял? Где они сейчас?
— В Зеленом распадке ночуют. А я вперед проскочил.
— Да где ты их взял? — нетерпеливо допытывался Атантай. — Уж не стал ли ты курбаши?
— Доблестный Гаип Пансат поручил мне привести его головной отряд на помощь ляшкар-баши, благородному Насырхану-Тюре. Сам он идет следом, — важно ответил Тимур.
— Гаип Пансат скоро будет здесь? — ахнул Атантай.
— Да, — подтвердил Тимур, — мы идем налегке. А у Гаип Пансата большой обоз и больше двух тысяч воинов.
Этот разговор с Атантаем Тимур вел полным голосом, так что его хорошо слышали все басмачи. Весть о прибытии пятисот воинов газавата привела их в отличное настроение. Раздались обрадованные возгласы. Но Атантай все еще не верил Тимуру.
— Если бы я не видел, как ты держался в Ренжитском бою, я бы подумал, что ты сумасшедший, — пробормотал он. — Почему же ты не привел сюда всех своих воинов?
— Разве в таком паршивом кишлаке, как Ак-су, можно хорошо разместить пятьсот воинов, — презрительно ответил Тимур. — Кроме того, у меня-то в Ак-су есть дело, а всему отряду зачем такой крюк делать. Завтра из Зеленого распадка пройдем прямо на Босбутау, к Истамбеку.
— На Босбутау тебе делать нечего, — понизив голос, чтобы не слышали басмачи, проговорил Атантай. — Истамбека там нет.
— Как нет?! — сделал изумленное лицо Тимур.
— Об этом поговорим в комнатах, — прекратил разговор Атантай. — Пойдем.
— Надо, чтобы хозяин позаботился о пище и для моих джигитов, — намекнул Тимур.
— Об этом не беспокойся, — фамильярно обнял Тимура Атантай. — Сегодня мы пируем. Но теперь, пожалуй, надо послать дозор. Мы-то сидели тихо, а ты поднял такой шум, что красные могут услышать.
— Красные не придут, — усмехнулся Тимур, — они не могут миновать Зеленый распадок, а там мои джигиты. И дозоры там стоят надежные.
* * *
Мулла Амин-Ходжа — высокий, поджарый, похожий на старого исхудавшего козла старик, — вначале был смертельно перепуган приездом Тимура. Но, услышав, что юноша ведет на помощь Насырхану-Тюре пятьсот басмачей, мулла воспрянул духом:
— Всякий гость — это милость аллаха, — заюлил он около Атантая и Тимура, — но, видно, я, недостойный, чем-то особенно угодил аллаху, и он сегодня послал мне величайшую радость — сразу двух знаменитых гостей. Прошу вас, дорогие гости, не обижать меня и разделить со мной мою скромную трапезу.
— Пойдем, Сабир, — пригласил Тимура Атантай, — в комнате поговорим. О джигитах и лошадях не беспокойся. Все будут накормлены.
Атантай и Тимур в сопровождении муллы поднялись на веранду и вошли в михманхану. Опрокинутые пиалы и рассыпанные по скатерти конфеты говорили о том, насколько поспешно вскочили из-за достархана Атантай и мулла, вспугнутые неожиданным приездом Тимура.
— Так что же случилось с Истамбеком? — спросил Тимур, войдя следом за Атантаем в комнату.
— Три дня тому назад у Истамбека было полтораста джигитов, добровольно пришедших к нему по призыву благородного Насырхана, чтобы восполнить потерю, которую мы понесли в Ренжитском бою, — ответил Атантай, опускаясь на ковер перед достарханом. Продолжая рассказывать, он взял со скатерти бутылку водки и налил до краев две пиалы. — А вчера к полудню Истамбек с тремя джигитами удрал в горы. Остальные же… — Атантай безнадежно махнул рукой… — Остальных проклятые кзыл-аскеры сделали мучениками за веру и отправили к престолу всевышнего, как говорит мулла Мадраим. Пей!
— Куда же ускакал Истамбек? — делая вид, что не особенно верит этому сообщению, спросил Тимур, поднимая пиалу с водкой.
— В горы!.. В Таласс! К своим киргизам!.. Набирает новых джигитов, — пренебрежительно ответил Атантай, наливая в пиалы новую порцию водки. — Эх, потеряли мы Мадумара, — горестно покачал он головой. — Вот это был воин. Не чета Истамбеку.
— Ой, бой!!! — сокрушенно схватился за голову Тимур. — Истамбека разбили!.. Благородный Насырхан-Тюря не знаю где!.. Куда же я завтра поведу воинов?!
— В Яс-Тепе, — подсказал ему Атантай.
— В Яс-Тепе? — поднял голову Тимур. — Разве благородный Насырхан-Тюря в Яс-Тепе?
— Приводи своих джигитов в Яс-Тепе. Оставь их, как и сегодня, километрах в трех от кишлака в каком-нибудь распадке, а сам приезжай в дом почтенного Мама-Закира Шукурбаева. Там найдешь того, кого тебе надо. Пей! — протянул он Тимуру пиалу с водкой.
В двери вошел Амин-Ходжа с блюдом дымящегося плова и поставил его перед Атантаем и Тимуром. Сам тоже подсел к блюду. Все трое, подтянув вверх рукава халатов, запустили руки в плов. Некоторое время в комнате было слышно только сосредоточенное чавканье проголодавшихся людей. Однако, если бы кто-нибудь внимательно вгляделся в лицо Тимура, тот заметил бы, что жадность, с которой он набросился на плов, лишь маска. Юноше было явно не по себе. Поддевая в горсть плов и выбирая себе куски мяса, Тимур чутко прислушивался к тому, что творится на дворе. Но оттуда не доносилось ни звука. Как бы между прочим Тимур передвинул кобуру нагана вперед и незаметно расстегнул ее.
— Да, ты сказал, что у тебя какое-то дело в Ак-су, — утолив первый голод, спросил Атантай Тимура. — Скажи, какое это дело, может, я помогу.
— Помогать-то тут не-е-чего, — протянул Тимур, делая вид, что опьянел. — Благородный Насырхан-Тюря обещал: если я приведу сюда джигитов Гаип Пансата, он отдаст Зульфию, девушку, которую вы захватили, наказывая Зоркент.
— Что-о-о! — рявкнул Атантай, от неожиданности поперхнувшись пловом. — Ты с ума сошел?
Со двора донесся винтовочный выстрел, шум. Атантай замер, прислушиваясь, но Тимур с подчеркнутым спокойствием сказал:
— Напрасно, почтенный мулла, вы дали водки и рядовым джигитам. Мой Турсун, как выпьет, так и начинает винтовку пробовать, не разучился ли стрелять. По звуку слышу, Турсун стрелял.
— Ишь ты, какой ученый, — с ненавистью взглянув на Тимура, процедил сквозь зубы Атантай. — Винтовки по выстрелам различаешь. Смотри… — угрожающе закончил он и, повернувшись к Амину-Ходже, сердито приказал:
— Посмотрите, кто там не выполняет моего приказа. Виновника сейчас же накажем плетями, чтобы навсегда запомнил.
Амин-Ходжа бегом кинулся из комнаты, бросив на остающихся собеседников испуганный взгляд.
— К этой девчонке лап не протягивай, — уже успокоившись, но с мрачной угрозой в голосе проговорил Атантай, — я ее захватил, я ее и возьму себе.
— Разве приказ благородного Насырхана для тебя не закон? — удивленно спросил Тимур.
— Насырхан — в Яс-Тепе, а нас здесь только двое, — мрачно усмехнулся Атантай. — Отсюда джигитов Гаип Пансата поведу я, а тебя закопают в саду Амина-Ходжи.
Он ударил Тимура ногой в грудь. Тот опрокинулся на спину. Атантай вскочил, одновременно расстегивая кобуру маузера, но, увидев, что Тимур лежа целится в него из нагана, растерялся.
— Не торопись, доблестный Атантай, — насмешливо проговорил Тимур, не опуская нагана. — Лучше посмотри, что творится у тебя за спиной.
Атантай оглянулся. В дверях стояли Бельский и несколько конников. За ними — радостный Турсун и Зульфия. Атантай медленно поднял руки.
Тимур отобрал у Атантая оружие. Еще не догадываясь, какую роль играет Тимур, Атантай зло зашипел на него:
— Почему не стрелял? Струсил, собака.
— По своим не стреляют, — смеясь, громко ответил Тимур, — ишак!
Двое красноармейцев увели Атантая. В комнате остались только Тимур и Бельский.
— Ну вот и все, — проговорил Тимур. — А я волновался, думал, не справитесь.
— Плохо справились, — хмуро ответил Бельский. — Один ушел. Стреляли, но не попали. Темно.
— Ушел! — встрепенулся Тимур. — Ведь он предупредит Насырхана!
— Ясно, предупредит. Снова волынка начнется.
— Поедем в Яс-Тепе, — предложил Тимур.
— Зачем в Яс-Тепе? — удивился Бельский. — Не близкий конец…
— Насырхан в Яс-Тепе, у муллы…