Он покачал головой и прижал пальцы к глазам, словно пытался стереть эти воспоминания.
— Наконец, их стало ещё больше, они бежали по улицам. Они убегали из дворца и кричали остальным, чтобы те спасались бегством. Стражники Короля бежали за ними.
— Меня тоже напугали несколько солдат, которых я видела…
— Многие сбежали. Хотя я слышал, что некоторые всё ещё находятся среди нас. Думаю, одного из них удалось посадить в тюрьму. Ма говорила, что они ищут что-то, но никто не знает что.
— Я знаю, что они ищут.
— Правда?
— Им нужен трон моего отца. Матин пытался убить его.
Он пожал плечами.
— Может быть. Я слышал, что среди людей Короля есть шпион, так что они ещё вернутся.
— Шпион?
Я вспомнила о том, что мама знала о моих походах. Может быть, ей рассказал тот самый шпион?
Он пожал плечами.
— Что ещё ты знаешь о алтамаруках?
— Немного. Подозревают, что они с севера, так как они прибыли с караваном, но я не знаю, откуда конкретно.
— Отец сказал, что Матин с севера. Думаешь, он с края пустыни?
Фироз скептически посмотрел на меня.
Я продолжила:
— Ты веришь в легенды? В те, где говорится о магии? Думаешь, это правда? Думаешь, Рафалю можно верить?
— Я не знаю. Если магия существует, вряд ли она добралась до нас. Кроме Рафаля я не встречал ни одного путешественника, который сталкивался с ней.
Ашик говорил то же самое.
— Рафаль сказочник. Уверен, что большая часть его историй — выдумки.
Я осмотрела шатер, а затем наклонилась к Фирозу.
— А ты веришь, — я понизила голос, — что джинны существуют?
Фироз растерянно повернулся ко мне. О джиннах часто говорили в поселении. Многие старики предупреждали о том, что не следовало упоминать джиннов всуе, словно само слово могло вызвать одного из них.
— Почему ты спрашиваешь?
Я помедлила, а потом сказала:
— Ну, раз уж мы заговорили о сказках.
— Я помню эти истории, — он грустно улыбнулся. — Мои любимые истории были о джиннах, которые исполняли желания. Чего ты бы пожелала?
— Я бы не стала доверять джинну и загадывать желание, — солгала я, осознав, как глупо я повела себя с джинном.
Мне не следовало разговаривать с ним после того, как я узнала, кто он такой. Соль у меня на бедре стала ещё тяжелее.
Фироз нахмурился.
— Это было бы глупо. Тебе-то что терять?
Я уставилась на свои ноги и ничего не ответила.
Он продолжил рассуждать:
— Я бы хотел уйти отсюда. И жить где-нибудь, где я смог бы быть самим собой… где мне не надо было бы разыгрывать весь этот фарс.
Фироз швырнул свою повязку через весь шатер, неожиданно впав в ярость.
Мне захотелось отвлечь его, подавить эту вспышку гнева.
— Я бы загадала ванную, в которой я могла бы мыться каждый божий день. Неограниченное количество лепёшек для Тави. Дождь.
А для Ашика. Я бы освободила его от своего отца. Чтобы он мог сказать ему «нет» без каких-либо последствий.
— Это так по-детски, — фыркнул он. — Представлять то, что мы могли бы пожелать. Это как жить в иллюзорном мире, и надеяться на то, чего не может быть.
— Ну и куда же делись твои смелые надежды? — мягко сказала я.
Он только слегка улыбнулся.
Мы замолчали на долгое время, и сидели так в невыносимой жаре, наслаждаясь роскошью уединения. Затем прозвучал полуночный горн, и мы пошли послушать, с какой же речью Король обратится к своим людям.
Мы были в огромном шатре, который располагался недалеко от дворца Короля. Касаясь друг друга плечами, мы столпились перед импровизированной, шатающейся деревянной сценой, где мой отец должен был произнести речь. Несмотря на большое количество людей, которые набились в шатер, чтобы увидеть короля, там было прохладно, так как на возвышении находилась кучка рабов, которые неустанно махали пальмовыми ветвями, гоняя воздух по помещению. По всему периметру сцены плечом к плечу стояли солдаты, держа наготове свои клинки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Мы протиснулись сквозь толпу и встали лицом к задней части шатра.
Взволнованный ропот прокатился по толпе, и я поняла, что отец прибыл. Он был облачен в экстравагантные темно-бордовые одежды, украшенные рубинами, Нассар шёл сразу за ним и нёс с собой туго свернутый свиток, склянку с чернилами и огромное перо.
Нассар. Как мог этот человек, которого никто не знал, когда тот прибыл в нашу деревню, так быстро обойти всех этих льстецов и заполучить свою должность? Три или четыре года назад он приехал в наше поселение, не имея ничего, кроме одежды, в которую он был одет, и небольшого количества вещей, которые он привёз на спине своего верблюда. Мой отец был так сильно им впечатлён, что прошлой весной Нассар был возведен в ранг партнера и советника Соляного Короля, а также стал его первым визирем. Жестокость и коварство Нассара — как и его приторная лесть — явно привлекали моего отца, но, Боги, где было всё это, когда к нам приехал Матин? Если бы он хоть немного обращал внимание, он мог бы спасти кого-то из стражников. Он мог спасти Ашика. Гнев вспыхнул у меня внутри, когда я поглядела на него.
Отец забрался на сцену, на голове его была надета чалма в форме луковицы, украшенная тяжелым украшением из яшмы. Он поклонился, а Нассар встал у него за спиной. В помещении стало тихо, все задержали дыхание, ожидая обращения своего Короля.
Благодаря пиршествам, его грудь и живот округлились, проверяя на прочность пуговицы на его рубашке. Я с отвращением смотрела на него, вспоминая то, каким неопрятным и каким пьяным он был, когда Матин напал на нас. В тот день он не смог продемонстрировать свое знаменитое умение владения мечом. Точно такая же волна гнева, как и та, что была вызвана несостоятельностью Нассара, накрыла меня.
Ашик умер из-за их беспомощности. Моё будущее было уничтожено из-за них.
— Мой преданный и горячо любимый народ! Надеюсь, что Эйкаб сделает ваши дни тёплыми, а оливковые деревья плодоносящими! — прогремел голос Короля.
Его жирное лицо блестело, словно отполированное серебро, а широкая улыбка обнажила почерневшие зубы, которые сверкали, точно мокрые камни. Люди зашумели. Откуда-то снизу к моему горлу подступил комок, кислый и едкий. Какого Бога восхваляли сейчас эти люди: Эйкаба или своего Короля?
— Я знаю, что вы боитесь. Знаю, что до вас дошли грязные слухи о тех людях, алтамаруках, которые дерзнули бросить мне вызов.
При упоминании Матина и его солдат жители деревни зашипели и заговорили наперебой.
— Никогда не бойтесь, — продолжал Король. — Эти люди никто.
Он ударил кулаком по невидимой преграде.
Толпа одобрительно закричала.
Нассар что-то яростно писал на развернутом свитке, его перо кружило по пергаменту.
— Они не представляют угрозы. Это была небольшая армия, которую раздавили, словно комара между пальцами. Это недостойное племя, и они, как дети, напали на нас, будучи слабыми и неподготовленными. Моя сильная армия — ваша армия — прогнала их из поселения и убила всех до одного. Те трусы, что сдались, были брошены в тюрьму.
Мой отец продолжил говорить о своей мощи, и смелости солдат. Я уже устала слушать его. Я мало что могла почерпнуть из его речи, пропитанной ложью. Я переместила своё внимание на людей, окружавших меня, в поисках предполагаемых шпионов.
Короля охраняли две дюжины солдат. Никто не был настолько глуп, чтобы нападать на него сейчас. Я оглядела их лица, и мой взгляд упал на человека, который показался мне знакомым, хотя и странным. От волнения мурашки побежали по моей шее. Он стоял рядом с моим отцом. Я вроде бы раньше не видела этого стражника, но что-то настойчиво говорило мне о том, что это было не так. Словно почувствовав мой взгляд, он нашёл меня глазами среди сотен людей в толпе. Лёгкое покалывание превратилось в огонь, который прожёг меня до самых пальцев ног. Я ахнула. Его глаза горели золотом. Он не сводил с меня взгляда, пока, наконец, с невероятной деликатностью, не опустил голову в лёгком кивке.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
