приеду, — кидает он и вешает трубку. Делает глоток кофе, а я почему-то спрашиваю:
— Лиза?
Влад смотрит на меня, делая еще один глоток.
— Нет, — отставляет чашку на стол. — Потеряли важный документ, придется ехать в офис переподписывать.
— Понятно.
Я опускаю глаза, и уже сама не рада, что спросила, чего полезла? Даже если и Лиза, он имеет право ехать к ней, когда ему заблагорассудится. Чувствую на себе внимательный взгляд и старательно пялюсь в кофе с целую минуту. Но не помогает, когда поднимаю глаза, Влад все еще на меня смотрит.
— Что? — выдавливаю я улыбку.
— Тебе не нравится Лиза.
Я фыркаю, качая головой.
— Как она может мне нравиться или нет, я ее в глаза не видела.
— Тогда почему такая агрессия? Осуждаешь за то, что она спит со мной из-за денег?
Я резко поднимаюсь с места.
— Мне все равно кто и из-за чего с тобой спит, понятно? Это твоя жизнь, и меня она не касается. Можешь себе хоть с десяток Лиз завести, лишь бы о них никто не знал.
Я иду в сторону коридора, когда слышу слова Влада:
— О ней никто и не знает. А вот твой парнишка постит твои фотки в интернете. Не очень осмотрительно, Арин, как считаешь?
Ну ничего себе. Он сам заметил, что та сториз от Макса, или маркетолог подсказал, интересно?
Я оборачиваюсь.
— Между мной и Максимом ничего нет. Мы просто общаемся. Или мне теперь нельзя выпить кофе ни с одним существом мужского пола?
Яров разворачивается на стуле, смотрит на меня.
— Я видел, как ты на него смотрела, если парень будет настойчив, то секс — только вопрос времени. Поэтому лучше не свети того, с кем собралась спать. Большего я не прошу.
Смотрю пару секунд тяжелым взглядом, потом ухожу к себе. Даже комментировать это не хочу. Он всерьез считает, я начала встречаться с Максимом, чтобы предложить ему стать моим любовником в будущем? У него хоть какие-то моральные границы существуют?
Яров заходит через десять минут в джинсах и футболке, я пытаюсь читать книгу, но мысли то и дело уползают в сторону. Слежу, как он проходит в комнату и усаживается на край кровати.
— Ладно, Арин, давай не будем сеять вражду. И постараемся меньше судить друг друга. Это значительно упростит жизнь нам обоим. Ну что, мир?
Он протягивает руку, я смотрю на нее пару секунд, потом кладу свою ладонь в его. Влад легонько сжимает и отпускает.
— Ты надолго? — спрашиваю примирительно. Он прав, уверена, у нас и так найдутся поводы для ругани, не стоит выискивать их специально.
— Надеюсь обернуться часа за два, как пробки будут.
— Хорошо.
Я провожаю Влада, возвращаюсь в гостиную и надумываю что-нибудь приготовить. Все равно делать особенно нечего. Готовлю рис с курицей, а потом решаю принять ванную. Честно сказать, давно на нее засматриваюсь: она такая большая, и просто создана для того, чтобы в ней лежать с удовольствием. И пена имеется, вряд ли Влад ее покупал, наверное, домработница.
При Ярове я как-то смущалась зависать там на долгое время, а без него можно насладиться по полной.
Я успеваю набрать полную ванную с большим слоем пены, когда вдруг раздается стук в дверь.
— Да? — спрашиваю растерянно.
— Задвинь занавеску, — слышу приглушенный голос Влада, звукоизоляция тут на высоте.
— Зачем?
— Задвинь. Задвинула?
— Ну… Да, — отвечаю, не двинувшись с места и пытаясь понять, что вообще происходит.
И тут поворачивается замок, я распахиваю глаза, а когда приоткрывается дверь, зачем-то прикрываю грудь, хотя под таким слоем пены ее все равно не видно.
— Ты что, совсем с ума сошел?
— Я же сказал, закрой занавеску.
— И что? Она же полупрозрачная!
— Да я даже не зашел, мне в щель видны только твои коленки, торчащие из пены.
Потрясающе.
— Выйди из ванной, — цежу, призывая себя к терпению.
— Только скажу, зачем пришел. Ты там вся в слое двухметровой пены?
Я краснею и чувствую себя ребенком.
— А что такого?
— Ничего, я тогда зайду?
— Нет!
Яров с улыбкой входит, я подаюсь вперед, но тут же оседаю обратно.
— Интересное времяпрепровождение, — замечает, оглядев ванную.
— Говори, что хотел, — цежу, не глядя на него.
— Твой отец сегодня устраивает благотворительный ужин от своего фонда. Приглашение мне прислал, но секретарь благополучно отсеяла его, потому что я обычно такие мероприятия не посещаю. Сейчас увидел его и подумал, нам с тобой туда надо.
— Зачем?
— Там будет пресса, много известных людей, жертвующий в фонд. Ты его дочь, я почти сын, так что наше появление не вызовет удивления, зато получим отличный пиар наших отношений.
— О боже мой, — я тру виски, — и это не могло подождать, пока я помоюсь?
— Нет, потому что вечер начинается в четыре, а тебе еще нужно купить платье, сделать прическу и макияж.
— Это обязательно? Мы можем заехать домой, я надену что-то из своего.
— Ты была на таких вечерах?
— Нет, — качаю головой.
— Тогда доверься тому, что я говорю. Как водичка, тепленькая?
Яров опускает руку в воду, а я тут же шикаю, оглядывая ванную. Кажется, за пеной моего тела не видно, но все равно я чувствую себя крайне неуютно.
— Убери руку. И не забывай, что не имеешь права по договору касаться меня без моего согласия, — напоминаю на всякий случай.
— Я помню, как и ты меня.
— Я бы и так не стала, — фыркаю на это. — Я согласилась стать фиктивной женой, только чтобы помочь отцу, если ты до сих пор не понял. Такие мужчины, как ты, меня не интересуют.
— Такие, это какие?
— Бабники и эгоисты.
— Не чета примерным девочкам, — хмыкает Яров. — Ладно, я не могу тебя касаться, но ты-то себя можешь.
Смотрю в удивлении, а потом доходит. Краснею до кончиков волос.
— Ты нормальный вообще? — цежу сквозь зубы.
Яров чуть подается вперед, опираясь руками на бортики ванной и тихо говорит:
— Если включить кран посильнее и раздвинуть ноги, то оргазм наступит очень быстро. Ты даже не успеешь начать думать о том, что ты хорошая девочка, которая не мастурбирует, потому что это аморально.
Усмехнувшись, он поднимается и идет на выход:
— Только сильно не увлекайся, нам еще в магазин.
Он уходит, даже обратно поворачивает замок, закрывая меня, я лежу с пунцовыми щеками, часто дыша. Нет, что бы там Яров ни говорил, он неисправим. Невозможно с ним находиться в мире, просто невозможно! Потому что мы с разных планет, он считает нормальным вломиться ко мне в ванную, говорить такое…
Я открываю заглушку, чтобы вода начала спускаться, поднявшись, закрываю занавеску и
