на свое место и заводя машину.
— У меня будет нормальный парень, которого не надо подозревать в измене, потому что он на нее будет не способен.
— В таком случае ты рискуешь остаться старой девой, — усмехается Яров, — пока будешь ждать своего идеального и не существующего принца.
Он выезжает на дорогу, я молчу, снова глядя в окно. Как теперь пережить этот ужин? Там будут люди, они будут смотреть и шептаться. Папа будет…
— Она хотела перепихнуться и стала расстёгивать мою рубашку, — произносит Влад, — я ей отказал, и на этом все закончилось.
Бросаю на него взгляд, он отвечает своим, тормозя на светофоре.
— Я не пытаюсь оправдаться, просто на вечере мне нужна нормальная девушка, а не вот это унылое существо. И давай проясним один момент, чтобы в будущем не возникало недопониманий. Наши отношения уже подлежат огласке, а потому я не планирую иметь необдуманных связей с женщинами. Как я тебе и говорил, у каждого есть право на любовника, в котором он уверен. Но не более того, иначе весь наш план развалится очень быстро. И я это осознаю, на тот случай, если ты считаешь, что при виде каждой второй женщины я готов бежать с ней трахаться. Я понятно объяснил?
— Понятно, — выдаю, глядя перед собой. Помедлив, добавляю: — Извини.
— Проехали.
До ресторана, где проходит вечер, мы едем в полном молчании, я пытаюсь усмирить очередной раздрай в мыслях. И чего я на него набросилась? Подумаешь, какая-то баба что-то бы обо мне подумала, да и плевать на нее. Даже если бы Влад с ней переспал.
Это его трудности, как выбираться из подобных проблем, если что. И он выбирается, так-то. Все понимает, и отказался от секса. Отказался, а я повела себя, как неадекватная.
Выдыхаю, прикрывая глаза. Так, нужно собраться. Мне нужно улыбаться, радоваться и изображать влюбленную. Вот на этом и сосредоточусь, а не на том, что случилось. Проехали, как сказал Влад.
Количество людей в первое мгновенье вгоняет меня в ступор, я топчусь на месте, не зная, что делать, Влад берет меня за руку, и сейчас я ему даже благодарна за это.
— Не тушуйся, — говорит тихо.
Я киваю, иду с ним рядом, осматриваясь. Я не интересовалась делами отца вот так детально, и даже не думала, что он устраивает подобные, как по мне, масштабные мероприятия. В этот момент я им горжусь: он большой молодец, что не взирая на проблемы в бизнесе, не бросает фонд и продолжает помогать болеющим людям.
Отмечаю краем глаза, что на нас обращают внимание, и уверена: в этот раз мне не кажется. Сложно не верить своим глазам, когда половина людей застывает, разглядывая нашу пару. И следом нас начинают фотографировать. Яров идет спокойным уверенным шагом, я стараюсь держаться так же.
Вижу отца, он не удивлен, значит, Влад успел ему сообщить, что мы будем. Выходит к нам с улыбкой на лице, хотя в глубине глаз я вижу беспокойство, направленное в мою сторону. Улыбаюсь ему ободряюще, чтобы он понял: у меня все в порядке. Мужчины пожимают руки, я папу приобнимаю.
— Ты молодец, пап, — говорю быстро, — отличное мероприятие.
Улыбка озаряет его лицо, очерчивая морщины у глаз, я почему-то думаю, что за последние пару лет он заметно постарел, и от этой мысли становится немного больно где-то далеко внутри.
— Хорошо, что пришли, — говорит папа, и добавляет тише уже Владу: — Ты уж не давай ее в обиду.
— Конечно, — спокойно отвечает Яров.
Когда мы отходим в сторону, я спрашиваю:
— А кто меня может обидеть?
Влад неопределенно качает головой.
— Для многих ты будешь казаться не подходящей мне парой. Социальный статус, разница в возрасте — это будут обсуждать.
— И все тычки мне, — усмехаюсь на это.
— Ну мне, наверное, тоже прилетит. Припишут кризис среднего возраста, или скажут, что встает уже только на молоденьких.
Я хмыкаю.
— А как же любовь?
— В этом обществе такого понятия не существует, Арин. Потому и будем целиться в наш дорогой электорат, задолбавшийся от рутины и жаждущий сказки.
— Играешь на низких энергиях? — улыбаюсь язвительно.
— Разве это низкая? Бог, как говорят некоторые знатоки, есть любовь. Так что чувство высокое, выше некуда.
— Влад, привет!
Мы оборачиваемся одновременно. К нам подходит мужчина около сорока, на его локте блондинка лет тридцати с небольшим в светло-голубом платье. Рассматривает меня с высокомерием, и я тут же внутренне собираюсь.
Нас представляют друг другу, мужчины перекидываются несколькими фразами, и когда я решаю, что обойдется, дамочка выдает:
— Неожиданно увидеть тебя в такой компании, Влад.
— В компании красивой девушки? — уточняет Яров невинно, хотя конечно, прекрасно все понимает.
— Красивой… Молодой… Из другого круга. Простите, милая, — она улыбается мне так фальшиво, чтобы я сразу поняла: ей вовсе не жаль оттого, что она это сказала. Ответить Влад не успевает, потому что отвечаю я:
— Я не обижаюсь, — натягиваю широкую улыбку, — глупо обижаться на человека, когда он специально хочет тебя обидеть, так ведь?
Она меняется в лице, на мгновенье теряется, потом начинает злиться. Я перевожу взгляд на Влада и вижу в его глазах удивление.
— Я пока посмотрю картины, — говорю Ярову и, потянувшись, целую в щеку, а потом неспешно иду в сторону небольшой выставки, устроенной в углу зала.
Яров присоединяется ко мне через пять минут. Встает рядом и замечает, разглядывая картину:
— А ты молодец. Умеешь постоять за себя.
— Ну ты же говорил, что у меня есть зубы, — я поворачиваю к нему голову. — Не люблю, когда оскорбляют. Тем более незаслуженно.
Он несколько секунд рассматривает меня, потом снова отворачивается к картинам.
— Придется вложиться в фонд твоего отца, — замечает мне.
— Почему придется?
— Ну зачем-то же я сюда пришел.
— В такое дело стоит вкладываться. Разве нет?
— Конечно. Часть моей прибыли всегда расходится по фондам. Слишком много людей болеет, к сожалению, всем не поможешь. Ну ладно, не будем о грустном. Пойдем еще поболтаемся тут полчаса, и можно валить. Шампанского хочешь?
— Нет.
— Точно, забыл, станешь неадекватной и начнешь танцевать на столе.
— Очень смешно.
Мы уходим через сорок пять минут, на улице приятная теплая погода, и я вдруг предлагаю:
— Может, пройдемся немного, набережная недалеко.
Влад только пожимает плечами.
— Почему бы и нет.
Вскоре мы идем рядом неспешным шагом, пока мимо нас снуют люди и едут машины.
— Любишь Москву? — спрашиваю Влада. Он думает, потом отвечает.
— Не знаю. Привык к ней, она, как компьютерная игрушка, втягиваешься в ее ритм и уже не можешь остановиться. Постоянно надо куда-то бежать, что-то делать, двигаться. И постоянно
