Чет не представляю, куда это надевать? На нижнее белье, или на одежду сверху или вообще как?
Морена фыркнула и сложила руки на груди.
- Сын, что-то я не пойму, зачем твоей девушке защита? У тебя есть опасения за ее жизнь?
Зыркнув на мать, Кощей подошел ко мне и, держа одной рукой это бронебелье, второй приобнял меня за плечи и чмокнул в висок.
- Она у меня боевая девчонка! – довольным голосом сказал он и ущипнул меня слегка в районе ребер, чтоб не смела рот открывать. – Пригодятся.
- Хм, - с подозрением посмотрела на нас бессмертная мать. – У меня такое нехорошее предчувствие, что вы меня обманываете. А ты знаешь, сын, что мои нехорошие предчувствия меня еще никогда не подводили.
Повисла пауза. Тягучая такая пауза. Я переводила взгляд с Морены на Кощея, поворачивая голову к нему, но что сын, что мать только смотрели друг на друга, играя взглядами. Эй, что происходит, а?
- А можно мне какую-нибудь одежду другую? – брякнула я, желая и разрядить обстановку и получить свое.
Тут же три пары глаз уставились на меня. Андрюшенька всплеснул руками.
- Ой, голова с дырой! – запричитал он, а я хихикнула.
Не просто с дырой, а со всеми анатомическими отверстиями. Наглядное ходячее пособие для студентов. Еще и говорящее.
- Я ж все приготовил еще вчера, а с этими любовными переживаниями совсем забыл.
- А я все думаю, дорогая, отчего ты в своем тряпье ходишь, - Кощей отстранился от меня и слегка сморщил нос, давая понять, что мне давно следовало сменить одежду. – Прям филиал больницы в моем доме.
- Так ты бы, дорогой, почаще мной интересовался, - оскалилась я, покосившись на Морену.
Ишь ты, так и сверлит меня глазами. Подозрительная наша.
Странно, кстати, я думала, что боги должны быть всемогущими. То есть – бац! – и все знаешь сразу. А тут прям какая-то недобогиня. Чудеса.
- Пройдемте! – Скелет заторопил нас и посеменил к выходу, а мы втроем направились за ним.
Дверь, как только мы вышли, сама захлопнулась, а я чуть не подпрыгнула от неожиданности и поежилась. Блин, к этому дому не привыкнуть! Как тут можно жить вообще? Мрачнота!
На обратном пути я разглядывала коридор, оказавшийся длинным, и ответвления от него, зияющие мрачными темными провалами. Вот не люблю я всего этого. В нашем больничном подвале всегда горел свет. Да, потолки там были низковаты, по ним проходили трубы и провода, но стены были покрашены голубой краской, пол всегда чисто вымыт, пахло хлоркой и никаких подозрительных шорохов. А тут прям казематы какие-то. Того и гляди выскочит зомби и утащит меня к себе в нору.
В этот самый момент позади меня что-то как зашуршит и грохнет! Я резко обернулась и увидела огромную тень на стене. Мама!
- Ааааааа! – завизжала я так громко, как только смогла.
Кощей, его маменька, Андрюшенька кинулись ко мне.
- Что? – грозно схватил меня за руку Коша.
- Там! Там! – я тыкала пальцем в один из коридоров, а потом громко и протяжно икнула. –Иииик!
Зажав рот рукой и выпучив глаза, я переводила взгляд с хмурого «моего парня» на его мамочку и скелетину.
- Ииииик! – да что ж такое?
- Никого нет! – коридор будто по мановению волшебной палочки осветился весь. – Видишь?
- Иииик! – я кивнула и набрала побольше воздуха в себя, раздув щеки, а потом резко выдохнула. – Кры-Иииик!-са?
«Рука-лицо».
- Идемте уже.
Кощей резко развернулся на каблуках и затопал к выходу, я пристроилась следом, оставив позади Морену и Андрюшеньку. По дороге я все также икала, разрывая эту могильную тишину подвала мрачными звуками, а уже оказавшись наверху, резко прекратила. Это все от страха, не иначе!
27
Оставив меня со скелетом перед лестницей на второй этаж, бессмертное семейство удалилось быстрым шагом в библиотеку, там сначала что-то грохнуло, потом шарахнуло, потом послышались ругательства, но слов разобрать было нельзя.
- Не задерживайтесь, госпожа, - бормотал Андрюшенька, подталкивая меня в спину. – Пусть выпустят пар. Им это полезно.
При этих словах что-то то ли взорвалось в библиотеке, то ли просто упало с такой силой, что дом содрогнулся, потом стало тихо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- А они там друг друга не того?.. – я провела ребром ладони по шее.
- Нет! – покачал головой скелет. – Они ж бессмертные. Сейчас поорут, поскандалят, пар выпустят, потом госпожа Морена через Навь к себе уйдет со смертельной обидой. Так и помирятся.
- Странные отношения, - буркнула я. – Разве так сыновья с мамами должны обращаться?
- Так то обычные сыновья, а то наш, - возразил Андрей. – Обычные-то, конечно, по-другому общаются, а здесь вот так.
- Слушай, а что ты там про одежду говорил? Откуда она? – решила я перевести тему.
- А, так это… - замялся Андрюшенька. – Нет, вы не подумайте, все новое, я перебрал!
- И чье же? – с одной стороны было смешно от смущения этого говорящего набора с костями, с другой, как-то подозрительно – кому принадлежала одежда.
- Ээээ, - тянул скелет.
- И? – вопросительно обернулась на него я.
- Ну, была тут одна, - проблеял он. – Давно еще. Все замуж хотела за господина.
- И не удалось? – с любопытством обернулась я на Андрюшу.
- Неа! – он так истово помотал головой, что я подумала – сейчас еще креститься начнет и говорить «чур меня». – Это была бы катастрофа!
- И кто же эта неудачница? – усмехнулась я, а скелет втянул голову в плечи и заозирался, будто опасался прослушки.
- Марья Моревна, - прошелестел Андрюшенька. – Вцепилась она в нашего господина, ужас как! Даже слух по миру пошел, что в плену его держит. Тут-то нам на радость Иван Царевич явился, да и спас Кощея. Вернее, он-то думал, что Марью спасает, а нам того и надобно было – погрузили девицу на коня ретивого, да и хлопнули его, значится, по жо… посильнее, в общем, хлопнули, да и сразу же морок на дороги навели, чтоб вертать взад эту вертихв… Эту невесту, в общем, чтоб не вернул. А там, конечно, по блюдечку отслеживали первое время, чтоб женился, значится, там обратно-то ходу нет. Иван, конечно, потом приезжал, слезно молил забрать Марью обратно, но господин наш – кремень, порченных девок ему не надобно!
- Вот, значит, как, - задумчиво постучала я пальцем по губам. – Невинных овечек, значит, ему подавай.
- Только вы господину-то не говорите, что я вам рассказал! – с опаской оглянулся на лестницу скелетина. – А то он меня опять развеет без права восстановления. На расправу-то он ох как скор!
- Не бойся, своих не сдаем! – хмыкнула я и вошла в свою комнату. – Где там наряды твои?
Андрюшенька подошел к одной стене и нажал на какой-то камень. Тут же часть кладки отъехала куда-то вглубь, обнажив проход в соседнее помещение. Ну надо же! А я думала, тут гардеробные вообще не предусмотрены! А тут вон оно что!
Дальнейший остаток дня я помню плохо, будто в тумане. Поначалу обилие нарядов вызвало в моей душе неописуемый восторг – столько тряпья и все мне! Разом захотелось и синее платье примерить и красное и вон то белое, подозрительно похожее на свадебное! Верный слуга Кощея скромно стоял в сторонке, изредка подавая голос и восхваляя мои достоинства. Кстати сказать, скелета я отчего-то не стеснялась, раздевшись до трусов и с наслаждением примеряя платья. И не только платья – туфли тут тоже нашлись моего размера! И белье нижнее было – только не привычные мне трусики и лифчики, а какие-то бабушкины панталоны, да непонятные конструкции типа топов, но без лямок. Их следовало надевать на голое тело, а дальше, что удивительно, топ этот принимал форму груди и задирал ее кверху почище всяких пушапов. Зачетная вещица!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
- Марья Моревна сама это изобрела, - похвастал скелет, сверкнув глазницами. – Волшебница она знатная.
Оглянувшись недовольно на него, я полезла дальше и обнаружила целую полку с аккуратно сложенными невесомыми чулками и подвязками.
- Интересно, - произнесла я задумчиво, стоя в одних трусиках посреди гардеробной, - и как в этих нарядах я могу идти в поход? Нет ли чего-то более… хм… подходящего?
