чешуйки становятся совсем тонкими, нежными… Потому что именно там червь растёт в длину. И именно там эти чешуйки можно поддеть.
А дальше главное удержаться.
К счастью, нервные импульсы у такого огромного животного доходят до мозга, если у него вообще он есть, очень медленно. И пока червь поймёт, что ему кранты, ему уже кранты. Это как ткань распарывать. Вот она прочная-прочная, а стоит с одной стороны надрезать — и поползла. Я просто бежал по червю, запустив меч глубоко в кольцевые мышцы, и они лопались, как натянутые канаты.
Со стороны это выглядело так, будто червь лопнул по шву, как джинсы на толстой заднице.
Единственный недостаток — я при этом оказался весь в крови с ног до головы, и пришлось отмываться, отстирываться, а потом ещё и натягивать мокрую одежду на мокрую кожу.
Гоблины начали нагуливать жирок и слепили рядом с нашим домом статую в форме меня. Из чего слепили — не знаю, и знать не хочу, но приятно. Любят меня…
Третья ночь, четвёртые сутки.
Выспался до упора, а по темноте снова вышли на охоту и малость охренели.
Пустыня зацвела.
На расстоянии примерно десяти метров друг от друга из песка выросли толстые сочные стебли без листьев и с одним-единственным цветочком. Цветочек был похож на закрытый тюльпан, вот только в темноте светился ядовито-зелёным светом.
Вместо пестиков и тычинок, под лепестками оказались ягодки. Где одна, а где и три сразу. Жрать я их, конечно, не стал, и правильно сделал. Если сжать ягодку достаточно сильно, она взрывалась облаком пыльцы и… чёрт! Она взрывалась сильно! Если бы я по привычке не напитал щиты, мне бы ко всем хренам оторвало пальцы.
Но больше всего меня заинтересовала реакция Ариэль. У рогатой загорелись глазки.
— Давай наберём ягод⁉ Пожалуйста!
Я аж в ступор впал от этого «пожалуйста». Повелительный тон, с которым я долго и безуспешно боролся, исчез сам собой. Видимо, принцесске припёрло. Видимо, ей действительно нужны эти ягоды. Вот только зачем?
— Как думаешь, — ни с того ни с сего спросила Ариэль, — а если вынести их отсюда и занести в другой разлом, они так и будут взрываться?
— Ты агроном что ли? — и задумка, и сам вопрос показались мне странными. — Хочешь культивировать этот сорняк по всей Многомерной Вселенной?
— Э-э-э… да!
Инферняха сказала «да», однако я почему-то услышал «заткнись и делай, что говорю».
— Так, — я демонстративно сел на песочек. — Давай рассказывай. Кто ты такая?
— Мы же вроде договорились, — Ариэль надула губки. — У всех свои секретики. Помнишь?
— Помню. Но это было до того, как ты решила пронести в мой любимый мир этот гибрид физалиса и бешеного огурца. Выкладывай давай.
В ответ рогатая нахмурилась, посмотрела на меня исподлобья и демонстративно скрестила руки на груди. А у меня начала вырисовываться одна догадка.
Тот список… что там было после блендера? Химические реагенты, колбочки и горелки. Плюс небоевая одежда барышни, в которой она направилась в разлом. Плюс четыре мужика-инферна в качестве охраны. Дай угадаю: щитовик, лекарь и два дамагера. Полная пати в сопровождение, ага.
Ну а теперь ещё и этот нездоровый интерес к взрывным ягодам.
Ой неспроста принцесска по разломам шастает, ой неспроста…
— Ты коллекционер? — спросил я, специально, чтобы поддеть её.
— Ха!
Не «ха!» в смысле «ха!», а такое прям… то ли уязвлённое, а то ли вообще оскорблённое.
— Коллекционер? — она закинула голову назад и расхохоталась. — Нет, Артём. Я учёный!
— В молоке мочёный, — сбалагурил я, но тут же понял, что на языке инфернов это звучит не в рифму и почувствовал себя немного глупо. — Так. И что же ты изучаешь, учёный?
— А вот это тебя не касается! — вздёрнула принцесса носик. — Будешь помогать или нет⁉
— Если объяснишь для чего тебе это, — я тоже встал в позу.
Девушка фыркнула, развернулась и пошла собирать ягоды в одну каску. Не знаю, каким чудом я подоспел вовремя и успел выбить ягоды у неё из руки прежде, чем она додумалась засунуть целую горсть в задний карман джинс.
Учитывая… м-м-м… скажем так, крутые бёдра принцессы, после первого же шага ей вполне могло оторвать всю филейную часть. А эта часть мне нравилась в ней чуть ли не больше всего. Было бы жаль её потерять.
Ну ладно, оторвать не оторвало бы, всё же эти ягоды — не динамит, но посекло бы. Да и джинсам хана бы пришла.
— Ты чего⁉ — возмутилась она.
Я объяснил. Рогатая сказала «спасибо», а потом расплакалась. Ох уж эти её эмоциональные качели.
— Помоги собрать, ну пожалуйста. Мне нужно много!
— Да не нужно тебе нисколько, — вздохнул я. — Дай кинжал.
Я положил одну ягодку себе на ладонь, не забыв напитать доспех, собрал пальцы в кулак, только не слишком плотно, и, просунув клинок между пальцев, надколол ягоду. Она рванула так, что чуть пальцы мне не оторвала.
Открыв ладонь, я показал её рогатой учёной.
— Что видишь?
— Сок… волокна… кожицу… — присмотревшись, определила она.
— А следы окислительных процессов видишь? — усмехнулся я.
— Нет…
До неё, кажется, дошло.
— Не ты одна такая умная, красавица, — я приобнял её за плечи. — Тысячи лет гении всех разумных рас ищут вещество, способное взрываться в разломах. Но никто ничего до сих пор не нашёл. А эти ягоды… В них просто внутри давление очень большое. Не удивлюсь, если все эти цветочки к утру сами повзрываются.
Пятый день прошёл как по накатанной. Сон, гоблины, изжога, охота и перетаскивание предметов с места на место. Из интересного — гулял по городу и нашёл настоящий тронный зал, с колоннами, позолотой, рунными надписями и прочим-прочим. Там же нашёлся и разломный кристалл. Наряду с сапфирами и алмазами, гномы инкрустировали им трон своего почившего короля или кто он тут у них был, может, управляющий горной компании.
Или, скорее, кристалл вырос на троне.
Камушки, конечно же, выковырял…
По моим прикидкам, сейчас я набрал где-то половину необходимой энергии. А вот лут забарахлил уже два лестничных пролёта. Как бы мне всё это теперь успеть вынести… А хотя чего это я? Сначала выносим, а потом уже разбиваем кристалл. И никак иначе.
После ночной охоты начал проваливаться в сон и тут вдруг аж подскочил. Белки! Едрить твою мать!
