Саттон грустно усмехнулся. В это мгновение за ближайшим холмом раздался душераздирающий вопль, небо озарила яркая вспышка пламени, поток огня устремился к болоту, и там пламя быстро опало.
Взвизгнули тормоза. Но еще до того, как машина окончательно остановилась, Саттон выпрыгнул из нее и помчался по склону к странному черному предмету, полыхавшему в трясине.
Вода хлюпала под ногами, острые листья болотной осоки резали кожу. Лужицы отливали масляно-черным блеском в лучах пламени; странный корабль – если это был корабль – догорал. На другом краю болота взахлеб орали лягушки.
Кто-то барахтался в грязной воде всего в нескольких футах от горевшего корабля. Вспышка пламени озарила это место, и Саттон понял, что там – человек.
Огонь осветил лицо несчастного. Блеснули выпученные глаза. Человек с трудом приподнялся на локтях, пытаясь отползти подальше от горевшего звездолета. Еще одна вспышка – его лицо исказила гримаса ужаса и боли. До Саттона донесся жуткий запах горелого мяса. Он подбежал, подхватил несчастного под мышки и потащил через болото к дороге. Грязь чавкала под ногами.
Наконец он ступил на твердую почву и стал карабкаться по склону вверх, где стояла его машина. Голова страдальца моталась из стороны в сторону. Он что-то пытался говорить, но вряд ли звуки, вылетавшие из его рта, можно было назвать словами.
Саттон резко оглянулся и увидел, как языки пламени взметнулись до самого неба. Ярко-голубая вспышка разогнала ночной мрак. Вспугнутые болотные птицы покинули свои гнезда и, ослепленные огнем, в страхе метались во все стороны, оглашая тишину криками ужаса.
– Ядерный двигатель, – прошептал Саттон. – Сейчас взорвется!
– Нет, – прохрипел человек. – Нет, не взорвется. Я поднял стержни…
Саттон наступил на корень дерева, споткнулся и упал на колени. Руки его разжались, и он выпустил несчастного. Тот ткнулся лицом в землю, Саттон помог ему перевернуться на спину. Он тяжело дышал и смотрел в небо обезумевшими от ужаса глазами.
Молоденький совсем, огорченно подумал Саттон.
– Ядерный двигатель не взорвется, – бормотал человек. – Я его заблокировал…
В его словах была гордость человека, который хорошо сделал свое дело. Говорить ему было трудно. Когда он замолчал, Саттону показалось, что все кончено. Мгновение спустя он снова начал дышать, в горле у него хрипело и булькало. Кожа на висках потрескалась от ожога, из трещин сочилась кровь. Челюсти двигались медленно, изо рта со свистом и хрипом вырывались слова.
– Было сражение… в восемьдесят третьем… я видел, как он шел… хотел совершить прыжок во времени…
Он глотал окончания, набирал воздух, вновь пытался говорить:
– У них были новые пистоле… Они подожгли кора…
Он повернул голову набок, и наконец увидел Саттона.
Он приподнял голову, потом откинулся назад, тяжело дыша.
– Саттон! – прошептал он.
Саттон склонился над ним.
– Я понесу вас. Отвезу к доктору.
Человек смотрел на него, не отрываясь, и шептал только два слова:
– Эшер Саттон… Эшер Саттон…
На краткий миг в глазах умирающего вспыхнула гордая радость, какой-то фанатичный восторг. Он с трудом приподнял правую руку, и сложил пальцы в непонятном знаке. Было непохоже, что он собирается перекреститься…
Но блеск в его глазах быстро угас, рука упала, пальцы разжались.
Можно было и не слушать сердце, и так было ясно, что страданиям его пришел конец.
Саттон медленно поднялся на ноги.
Пламя утихало, птицы улетели. Сгоревший корабль наполовину затянула трясина. Очертания его показались Саттону незнакомыми, а уж он на своем веку звездолетов повидал немало.
Человек назвал его по имени. Перед смертью взгляд его на мгновение загорелся, он пытался подать какой-то условный знак. И «…в восемьдесят третьем было сражение…
В восемьдесят третьем году? Или – веке? Кто-то там пытался совершить прыжок во времени. Белиберда какая-то. Какие еще прыжки во времени?
Я-то точно знаю, что с этим парнем никогда в жизни не встречался, сам себе говорил Саттон, как будто оправдываясь. Боже правый, я его не знаю! А он назвал меня по имени – значит, он меня знал и хотел сделать рукой какой-то знак. Похоже было даже, что он рад меня видеть.
Саттон опустил взгляд и посмотрел на мертвое тело, лежавшее у его ног, и сердце его сжалось от горечи и сострадания.
Он осторожно опустился на колени и стал ощупывать безжизненное тело – нет ли какого-нибудь пакета, документов, или хоть чего-нибудь чтобы можно было понять, кто перед ним.
Он знал меня, думал Саттон. И мне нужно понять, откуда.
В нагрудном кармане комбинезона оказалась небольшая книжка. Саттон осторожно вытащил ее.
Обложка была из черной кожи с золотым тиснением, так что даже при свете луны Саттон смог прочесть буквы, сочетание которых резануло по глазам:
Эшер Саттон
ЭТО СУДЬБА
Саттон просто окаменел. Сгорбившись, сидел он на корточках и, не отрываясь, смотрел на золотые буквы на обложке.
Книга!
Книга, которую он собирался написать, но еще и не начинал!
Книга была перед ним, зачитанная, видимо, не раз переходившая из рук в руки…
С болота поднимался холодный туман. Кричала одинокая выпь…
Странный звездолет свалился в болото и сгорел. Из него успел выскочить человек. Перед смертью он узнал Саттона и назвал его по имени. В кармане у него оказалась книга, которая еще не была написана. Таковы факты. Несвязные, непонятные факты.
В темноте послышались голоса. Саттон встал и прислушался. Голоса послышались вновь, на этот раз ближе. Кто-то шел к месту происшествия.
Саттон быстро пошел вверх по склону к машине.
Больше мне здесь делать нечего, сказал он себе.
17.
За кустами сирени прятался человек, в тени забора притаился другой.
Саттон медленно шел вперед. Тянул время, по пути соображая, как быть.
– Джонни! – беззвучно произнес он.
– Да, Эш, – беззвучно ответил голос.
– Как ты думаешь – их там только двое или еще есть?
– Похоже, Эш, что где-то есть еще один, но пока непонятно, где именно. Все вооружены.
Саттон ощутил радостную уверенность в себе. Ему помогали, он был не одинок. У него был друг.
– Подскажешь, если что, Джонни!
Он шел вперед, насвистывая куплет из песенки, которую на Земле давным-давно забыли. Машину он оставил в гараже в двух кварталах отсюда, и до «Пояса Ориона» оставалось еще два квартала. Между ним и гостиницей было препятствие в виде двух вооруженных мужчин. Двух, а может, и больше.
Между гаражом и гостиницей построек не было. Там тянулся парк – стриженые кусты, газоны, аккуратные клумбы – типичный образчик пейзажа административной Земли.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
