— Сомневаюсь, — заметил Билль. — Впрочем, эти постоялые дворы не очень-то привлекательны. Может быть, будет лучше, если мы раскинем на эту ночь собственные палатки.
— Господа, — сказала Эдита, — которая со своих саней услышала этот разговор, — мы не хотим ничем стеснять вас.
— Стеснять! — ответил Сумми Ским. — В чем могли бы вы нас стеснить? У нас ведь две палатки. Одну из них мы предоставим вам, другая будет для нас.
— И с двумя нашими печками, которые будут топиться до утра, — прибавил Билль Стелль, — нечего бояться холода, хотя он и изрядный сейчас.
— Это отлично, — заметила Жанна, — но вы не должны беречь нас. Мы не почетные гости. Мы ваши товарищи, которые заслуживают не больше внимания, чем все остальные. Если нужно ехать ночью, мы поедем. Мы хотим, чтобы к нам относились как к мужчинам, и нам показалось бы оскорблением все, что было бы похоже на ухаживание.
— Будьте спокойны, — объявил, смеясь, Сумми Ским, — и не сомневайтесь, что мы заставим вас претерпеть и скуку, и трудности пути, в случае нужды мы их даже придумаем!
Караван достиг становища Шип около шести часов вечера. Когда он прибыл сюда, мулы оказались очень уставшими. Их поспешили распрячь, и люди Билля дали им корму.
Билль Стелль оказался прав, говоря, что постоялые дворы этой деревушки были лишены всякого комфорта. К тому же не было возможности найти свободное место. Поэтому Билль велел установить под деревьями обе палатки на таком расстоянии от лагеря, чтобы можно было не слышать его ужасного шума.
Эдита и Жанна выступили тогда в главной роли. Их стараниями в мгновение ока одеяла и меховые вещи были превращены в достаточно мягкие постели. Затрещали затопленные печи. Путешественники удовольствовались для ужина холодным мясом, но зато не было недостатка в горячих напитках — чае и кофе. Затем мужчины закурили трубки, и вечер прошел очень уютно, несмотря на то, что снаружи термометр упал до семнадцати градусов ниже нуля.
Какие муки должны были испытать те из эмигрантов — их были сотни, — которые не нашли себе пристанища в становище Шип! Скольким женщинам, детям, уже утомленным с самого начала пути, не суждено добраться до цели!
На другое утро, с рассветом, Билль велел собрать палатки, чтобы успеть опередить эмигрантов на перевале Чилькут. Погода стояла сухая и холодная. Но если бы даже термометр опустился еще ниже, все же это было бы лучше, чем ветер и снежные вьюги, которых так боятся в полярной части Северной Америки.
Палатка Жанны и Эдиты была снята в тот момент, когда оба кузена выходили из своей. Тотчас же был приготовлен горячий кофе; затем таким же образом исчезла и вторая палатка. Несколько мгновений спустя, без всякого участия мужского персонала каравана, все вещи были уложены в сани в самом строгом порядке, так что они занимали возможно меньше места и могли притом каждая выниматься независимо от других. Бен Раддль, Сумми Ским и даже Билль Стелль были восхищены этой виртуозностью. Первый из них, видя превосходные методы своих новых «товарищей», начинал даже думать, что заключенный им в целях человеколюбия контракт в конце концов может оказаться выгодным делом.
Что касается Сумми, то он с удивлением любовался работой молодых девушек, за которыми ходил с пустыми руками, причем на запоздалые предложения своей помощи получал от них отказ.
Двигаться вперед пришлось не быстрее вчерашнего. По мере приближения к вершине горы склон становился все круче. По неровной, каменистой и изборожденной колеями дороге, которую оттепель сделала бы еще более отвратительной, мулы с трудом тянули сани.
По пути попадалась все та же шумная и бранящаяся толпа, те же препятствия, которые делают таким трудным перевал Чилькут. Часто приходилось против воли надолго останавливаться, когда дорогу загромождало скопление саней. Несколько раз Биллю и его людям пришлось силой прокладывать себе дорогу.
По бокам тропы, по мере подъема, все чаще попадались трупы мулов. Они падали от холода, усталости и голода, и собаки, запряженные в сани, бросались на эту неожиданную добычу, с рычанием отбивая одна у другой остатки пищи.
Но что было еще печальнее, нередко попадались и трупы эмигрантов, умерших от холода и усталости. Снежный холм, откуда выглядывала рука, или нога, или клок одежды, — вот та временная могила, которую они находили здесь до весны. Сначала взгляд невольно приковывался к этим мрачным картинам, но мало-помалу привычка делала свое дело, и путешественники проходили мимо со всевозрастающим равнодушием.
Иногда по дороге встречались целые семьи: отцы, матери и дети, лежавшие на мерзлой земле и не имевшие сил двинуться дальше. Им никто не приходил на помощь. Эдита и Жанна при помощи своих спутников старались оказать помощь этим несчастным, привести их в чувство, влив в рот немного водки. Но что они могли сделать дальше? Приходилось бросать их и вновь продолжать тяжелый подъем по этой тропе смерти.
Каждые пять минут приходилось останавливаться или для того, чтобы дать вздохнуть мулам, или же вследствие загромождения дороги. В некоторых местах, на крутых поворотах, тропа была так узка, что некоторые возы не могли проехать. Нужно было их разгружать и перетаскивать вещи одну за другой, отчего терялось много времени для остальных саней.
В иных местах склон доходил до крутизны, превосходящей сорок пять градусов. Тогда животные, хотя и подкованные специально для льда, упрямились, а иногда и вырывались. Их можно было заставить идти вперед лишь усиленными криками, ударами кнута, и шипы их подков оставляли глубокие впадины в снегу, на котором появлялись кровавые следы.
Около пяти часов вечера Билль остановил свой караван. Выбившиеся из сил мулы не в состоянии были больше сделать ни одного шага, хотя по сравнению с другими санями их груз был и невелик. Направо от тропы проходил овраг, по которому во множестве росли деревья. Под их прикрытием палатки могли избежать напора метели, которую можно было ожидать вследствие изменения температуры.
Билль Стелль знал место, где он уже несколько раз останавливался на ночь. Здесь по его указанию был разбит лагерь.
— Вы боитесь метели? — спросил его Бен Раддль.
— Да, ночь будет скверная, — ответил Билль, — надо быть очень осторожными со снежными бурями, которые здесь разыгрываются довольно часто.
— Но благодаря местоположению этого оврага мы будем здесь в безопасности, — заметил Сумми Ским.
— Я поэтому и выбрал его, — ответил Билль Стелль.
Опытный Билль не ошибался. Буря, которая началась около семи часов вечера и продолжалась до пяти часов утра, была ужасна. Она сопровождалась такой метелью, что нельзя было разглядеть друг друга на расстоянии двух метров. Поддерживать топку печей оказалось делом трудным, так как ветер загонял в них дым назад, и, кроме того, трудно было собирать во время метели топливо. Хотя палатки и устояли, но часть ночи Сумми Скиму и Бену Раддлю все же пришлось сторожить, чтобы не унесло палатку, в которой приютились молодые девушки.
