Она выключила свет и стала подниматься по лестнице. Часы в холле пробили три. Добравшись до своей комнаты, она облегченно вздохнула. В этом доме она и днем-то чувствовала себя неуютно. Бродить по нему ночью было попросту страшновато. Закрывая дверь, Лора уловила в темноте едва различимый звук. Ошибки быть не могло: кто-то еще вернулся в свою комнату и осторожно прикрыл дверь.
Глава 21
В двадцать минут девятого дворецкий Дин вышел из северного флигеля и прошел через столовую в кабинет мисс Фейн, чтобы раздвинуть портьеры. В комнатах было темно и, проходя через столовую, Дин включил там свет. Согласно правилам светомаскировки, свет в комнатах с незашторенными окнами можно было оставлять с восьми утра до двенадцати ночи. Дин всегда считал, что для города, оно, может, и хорошо, но в деревне сидеть все утро в темноте просто нелепо.
Дворецкий вышел в холл, открыл дверь в гостиную мисс Лэйл и включил там свет. Широкое окно напротив двери и два других были плотно закрыты — тяжелые серебристо-зеленоватые портьеры обвисли безжизненными складками, но откуда-то все равно веяло холодом. Дин огляделся. Дверь в восьмиугольную комнату была приоткрыта. Холод шел именно оттуда.
Дин нахмурился: он сам запирал эту дверь, когда вчера вечером обходил дом перед сном. Первой его мыслью было, что в дом пробрались грабители. Он окинул гостиную беспокойным взглядом. Верхний ящик бюро мисс Лэйл и впрямь был выдвинут. На самом виду, поверх пачки писем, лежал маленький автоматический пистолет — похоже, тот самый, из которого мистер Хейзлтон расстрелял вчера канделябр в холле. Дин с досадой подумал, что найти точно такой же будет ох как непросто. Мистер Хейзлтон, конечно, был смертельно пьян, но Дин твердо считал, что это еще не повод пугать женщин и портить дорогие вещи. Он не раз говорил своей жене: «Если джентльмен не может вести себя по-джентльменски, будучи пьяным, трудно ожидать, что ему удастся это, когда он протрезвеет».
Дворецкий покачал головой. Удивительная беспечность со стороны мисс Лэйл оставлять оружие вот так, у всех на виду. А если в дом заберется грабитель? Лучшего подарка для него просто и не придумать.
Дин сокрушенно вздохнул и прошел в восьмиугольную комнату. Дверь, ведущая в церковь, была распахнута настежь. Из нее дул холодный ветер и сочился серый утренний свет. Дин остановился на верхней ступеньке и посмотрел вниз. Солнце еще не взошло, и все тонуло во мраке, но ему удалось разглядеть, что у подножия лестницы что-то лежит. Большой темный предмет, напоминающий по очертаниям человеческое тело. Ощущая легкую тошноту, дворецкий нехотя спустился вниз. Он уже догадывался, что именно там найдет.
Судя по всему, Тайнис Лэйл была мертва. Она ничком лежала на полу разрушенной церкви, вытянув вперед правую руку. На ней была черная ночная пижама и черный халат. Дину всегда становилось немного не по себе, когда он видел ее в этом траурном наряде.
«Не иначе, упала в темноте с лестницы», — подумал дворецкий и тут же разглядел в пижаме маленькое круглое отверстие чуть пониже левой лопатки. Похолодев, он с трудом опустился на разом ослабевшие колени и, осторожно приподняв руку Тайнис, попытался нащупать пульс. Рука была ледяной и безжизненной.
Дин отпустил руку и с трудом поднялся. Он старался не думать ни о чем, кроме того, что должен позвонить в полицию и предупредить остальных. Вернувшись в гостиную Тайнис, он снял с телефона трубку.
Глава 22
Когда прошел первый шок, заработал отлаженный до совершенства тоскливый и будничный полицейский механизм. Полицейский врач, полицейский эксперт и полицейский фотограф по очереди сделали свое дело и исчезли. Потом полицейский фургон увез тело и появился инспектор Рэндал Марч из ледлингтонской полиции. Обосновавшись в кабинете мисс Фейн, он принялся изучать показания свидетелей, уже собранные для него сержантом Стеббинсом.
Марч был высоким красивым мужчиной лет тридцати пяти, умело скрывавшим упрямый и властный характер за приятными дружелюбными манерами. Единственное, что скрыть было невозможно, так это упрямый и гордо вскинутый подбородок.
При виде мисс Мод Силвер инспектор расплылся в улыбке. Сержант Стеббинс, не веря своим ушам, услышал, как та назвала Марча «моим маленьким Рэнди» и осведомилась о здоровье матери и сестер. Впрочем, потрясенного до глубины души сержанта тут же отправили допрашивать беженцев, и он так и не узнал, что в свое время мисс Силвер была гувернанткой Рэндала Марча и его сестер.
Она сохранила прекрасные отношения со всей семьей, а три года тому назад ухитрилась спасти жизнь Марчу, проявившему изрядную небрежность в расследовании дела о ядовитых гусеницах. Марч не любил говорить об этом, но и осенью тридцать девятого года он едва ли управился бы с темным и запутанным делом Джернингхэма без помощи мисс Силвер. В общем, мисс Мод Силвер оставалась для инспектора все тем же непререкаемым авторитетом, каким была когда-то для маленького и, по правде сказать, удивительно ленивого Рэнди.
Когда мисс Силвер уселась и выложила на стол моток розовой шерсти и очередную кофточку, Марч подумал, что она совершенно не изменилась. Разумеется, она постарела, но, с другой стороны, еще в детстве Марч был твердо уверен, что мисс Силвер так и родилась пожилой. При этом она была умна, добра, религиозна, удивительно чопорна и старомодна, обожала вязание, Альфреда Тэннисона, прекрасно разбиралась в людях и отличалась невероятной наблюдательностью.
Откинувшись на спинку стула, инспектор охотно отвечал на ее вопросы.
— Маргарет с мужем сейчас в Палестине. Уехали туда еще в тридцать девятом. Малышка живет у бабушки.
— Она вылитая Маргарет, — вставила мисс Силвер. — Миссис Марч прислала мне несколько снимков.
— Изабель работает в военном министерстве, — продолжал инспектор. — Так что из всей семьи я один, так сказать, отсиживаюсь в тылу.
Мисс Силвер кашлянула.
— Служение закону не менее важно для победы, чем все остальное, — торжественно сказала она и тут же сменила тему: — Однако какое ужасное происшествие! Я рада, что здесь оказался именно ты.
— Взаимно, — улыбнулся инспектор. — Здесь у меня собраны все показания. Хотелось бы знать, что вы о них думаете.
С минуту мисс Силвер молча вязала.
— Жаль, я не застала тебя, когда приезжала в Ледлингтон, — промолвила наконец она. — В записке, которую я тогда оставила, говорилось только, что я гощу в Прайори. Это не совсем так. В действительности я здесь работаю.
— Что?!
Сделав скидку на возраст своего воспитанника, мисс Силвер не стала делать ему выговор за несдержанность.
— Это строго между нами, — спокойно продолжила она. — Меньше всего мисс Фейн хочет огласки. Видишь ли, последнее время я занялась детективной практикой.
Инспектор выпучил глаза.
— Боюсь, я не совсем понимаю.
— Разумеется, — улыбнулась мисс Силвер. — Сейчас объясню. Дело в том, что Люси Эдамс — моя старая школьная приятельница. Раньше я часто бывала в этом доме. Потом, как ты знаешь, стала давать уроки, которые отнимали почти все мое время, да, по правде сказать, у нас с Люси всегда были несколько разные интересы. В общем, наше знакомство — дружбой это едва ли можно назвать — постепенно сошло на нет. За последние тридцать лет мы встречались раз десять, не больше. И вот недавно в гостях у Лайл Джернингхэм я встретила ее снова. Мы разговорились, и я рассказала Люси о своем новом занятии. Тем же вечером мне позвонила мисс Фейн и попросила приехать. Утром я села на автобус и часом позже была здесь. Мисс Фейн рассказала мне, что в доме завелся вор. С некоторых пор в доме начали пропадать деньги. Суммы, разумеется, незначительные, и тем не менее мисс Фейн считала, что этим занимаются беженцы, которым она выделила несколько комнат, и попросила меня выяснить, так ли это. Я согласилась.
— Есть результаты? — улыбнулся Рэндал Марч.
