плечах демоницы.
– Ты, косолапый, сейчас же отведешь меня к сыну и поэтому я спокойна! Да?! – прошипела сквозь зубы, полностью скидывая с себя человеческий облик.
– Дая, успокойся, давай сначала поговорим, – раздалмя за спиной тихий голос Даши, и демоница с ехидным оскалом повернулась, устремляя свой горящий огнём взгляд на белую ведьму.
– Ты?! Да как ты могла?! Ты держала его на руках ещё младенцем, целовала его щечки, а теперь позволила посадить моего сына в клетку?! – негодовала Даяна и отвесила подруге звонкую пощёчину, от которой на лице у ведьмы остался черный след от ожога.
Дарья испуганно схватилась за рану на щеке, но ничего не успела ответить, потому что ее резким движением оттолкнули в сторону, и над обезумевшей от горя Даяной возникла массивная фигура Дарткана.
– Еще раз тронешь мою жену… – хрипло прошептал, не обращая внимая на то, как напряглось тело Максима, готового немедленно встать на защиту своей истинной.
– О… и ты тут! Собрались все! – истерично рассмеялась Даян, уже не сдерживая слёз. – Пошли вы все к черту, предатели!
Демоница оттолкнула Дарткана и уверенно направилась к двери, чтобы своими силами найти камеру, куда упекли ее сына и во, чтобы то ни стало забрать его домой, потому что Самаэль не монстр!
– Даяна, Самаэль не может покинуть стены департамента! – рявкнул Михаил и тут же отлетел в сторону, получив мощный удар огненным шаром в грудь.
– Дая, прекрати! Ты не в себе! Успокойся! – с визгом крикнула Даша и бросилась на помощь начальнику.
– Я заберу сына. Он не будет сидеть в клетке, как животное! Если Самаэль, по вашему мнению, недостоин находится в этом мире, то мы вернемся на Красную землю, подальше от таких лицемеров, как вы, – уже более спокойно ответила Даяна, даже не глядя на ошарашенного таким заявлением мужа.
Демоница была зла на него за то, что он спокойно принимал происходящее, за то, что всегда был чрезмерно строг с их сыном и постоянно требовал от него слишком многого, за то, что не смог принять ни ее, ни Самаэля как равных себе.
Максим всегда пытался вытравить из Самаэля демоническую сущность, пытался сделать из него настоящего оборотня, волка, достойного своего отца, но их сын не просто оборотень! Он наполовину демон и это не исправить, и не изменить. Если бы только раньше ее кто-нибудь послушал, поверил в то, что не обязательно глушить одну из магических способностей, но департамент со старейшинами во главе с пеной у рта заявляли, что мальчик должен выбрать, обязан стать таким же как и все вокруг, но рождённый особенным, никогда не станет похожим на остальных…
– Я понимаю твои чувства, Даяна, но при всем уважении к тебе не могу отпустить твоего сына. Во-первых, ему предъявлено обвинение на основании того, что он осознанно причинил вред человеку. Во-вторых, нарушил запрет о неразглашении и сменил ипостась на глазах у людей. И, наконец, в-третьих, спустя столько времени он продолжает находиться в обличие зверя, и пока нет никаких гарантий того, что Самаэль сможет совершить обратный оборот, – придя в себя после удара, сказал Михаил, уже готовясь вызвать группу, чтобы утихомирить демоницу.
Никогда прежде Михаил не сожалел о чем-то, но сейчас его изнутри грызла совесть, потому что в том, что случилось, была и его вина. Мужчина знал, что рано или поздно подобное случится, но оттягивал момент ареста Самаэля, малодушно надеясь на то, что парень сможет найти этот гребаный баланс. Теперь сын его друга мог навсегда остаться тем, во что трансформировалось его тело, что значит пожизненное заключение в клетке, потому что Самаэль обернулся не в волка и не в демона, а в существо, неведомое раньше никому из присутвующих.
Даяна еще раз покинула находящихся в кабинете существ взглядом, и ярость заметно отступила. Огонь прятался внутрь тела, возвращая женщине человеческий облик. Максим тут же поспешил накинуть своей жене на плечи пиджак, чтобы скрыть от чужих глаз её наготу.
– Я… простите меня. Я не знаю, что на меня нашло, я просто… – растерянно пробормотала, глядя сначала на обожжённую грудь Михаила, а потом на щеку подруги. – Я просто не вынесу всего этого.
Даяна уткнулась носом в плечо Максима и громко всхлипнула, понимая, что попросту выжата эмоционально, как лимон.
Столько лет изо дня в день постоянное напряжение и страх за сына вымотали ее почти до помутнения рассудка. А когда позвонили и сообщили, что ее единственный сын бросился под колеса, мир вокруг потемнел, и кажется, только сейчас женщина начала немного приходить в сознание. Он жив и это единственное, что заставляло демоницу бороться с несправедливой судьбой, которая никак не могла оставить в покое ее семью.
– Дая, Самаэль получил многочисленные травмы, но благодаря тому, что он до сих пор находится в ипостаси зверя, регенерация идёт очень быстро. Думаю, уже сейчас его физическое состояние отличное, но… но он не реагирует на попытки пообщаться с ним, – осторожно произнесла Даша, касаясь пальцами спины подруги.
– Но тут же целый магический отдел с кучей специалистов! Неужели никто не знает, как вытащить моего сына из зверя? Максим! Ты же оборотень, должен знать, как быть в таких ситуациях, как вернуться! – отчаянно прошептала, вцепляясь пальцами в воротник рубашки Зверева, но Максим лишь поджал губы в ответ, потому что был уже в курсе того, что его сын не совсем волк.
– Если ты пообещаешь вести себя тихо и спокойно, то я разрешу навестить его, – пошёл на уступки Михаил, догадываясь, что данная затея могла выйти ему боком.
– Конечно, – согласно кивнула Даяна, понятия не имея, что ей предстояло увидеть.
– Тогда прошу всех пройти за мной, – сказал начальник департамента, взглядом показав Дарткану, что его присутствие обязательно.
Оборотень понимал, что в случае нового срыва Даяны, лишь огненный демон в силах ее хоть как-то сдержать, потому что остальные побояться причинить ей вред, а Дарткан… Ему же на всё и всех плевать кроме жены и дочери.
– Почему мы идем в лабораторный отсек? – настороженно спросила Даяна, когда, пройдя по коридору, Михаил свернул не в сторону клеток с заключёнными.
– Сначала придём на место, а уж потом поговорим. Милая, давай только без огненных шаров, а? – прошептал на ухо Максим, крепко сжимая руку Даяны.
В просторном помещении, оформленном в классических белых оттенках, температура воздуха была значительно ниже, чем в остальной части департамента, и практически отсутствовал какой-либо запах. Работники лаборатории в белых халатах занимались своими делами, не обращая внимания на идущих мимо них. Вокруг располагалось оборудование по исследованию тканей,
