— Сам собирался у тебя спросить, — ядовито отозвался Энрике. — С какой стати ты обнимаешь Джулию? Она — моя девушка!
— Твоя? — резко спросила Джулия.
Энрике и сам понимал, что со своими собственническими замашками, должно быть, выглядит пещерным человеком. Но ничего не мог с собой поделать.
— Да, моя!
— Да кто такая Джулия? — спросил Гарсия.
Глаза Джемаймы распахнулись еще шире.
— Ты что, в самом деле думал, будто меня зовут Джулией?
— А что еще я мог думать?
— Кто-нибудь скажет мне, кто такая Джулия? — потребовал ответа Гарсия, начиная терять терпение.
— Да я же, — не слишком внятно объяснила Джемайма. — По крайней мере, он считает, что меня зовут Джулией. — Она слабым жестом поднесла руки к вискам и, доковыляв до кресла, рухнула в него. — Но я ведь думала, он знает, что я не Джулия.
— Откуда я мог это знать, если ты сама мне так назвалась? — спросил ничего не понимающий Энрике.
— Джемайма, зачем ты назвалась Джулией? — вторил ему брат, не менее озадаченный происходящим.
— Так ее зовут Джемаймой? — Чудесное имя, подумал Энрике, и как нельзя более подходит этой чудесной женщине.
— Да, Энрике, меня зовут Джемаймой.
— И все равно я не понимаю, что тут происходит, — тряхнул головой Гарсия. — Объясните же мне наконец.
Поскольку Джемайма явно была не в себе, Энрике попытался взять объяснения на себя.
— Насколько я могу судить, Джулия… тьфу ты, то есть Джемайма, запуталась, кто из нас кто. Как учителя в колледже.
Гарсия обдумал эти слова и кивнул.
— Ну да. Как тогда, на экзаменах, когда мы поменялись местами, чтобы я спас тебя от позорного провала по математике.
— Ага, а я тебя — по географии.
— А вот учил бы математику, небось сейчас мог бы подыскать себе работу получше, чем месить глину в котлованах на стройке, — ухмыльнулся Гарсия с видом полного превосходства.
Энрике ответил ему еще более вызывающим смешком.
— А если бы ты не ловил ворон на географии, то не дал бы запереть себя в этом паноптикуме.
— Может, вы оба заткнетесь хоть на секундочку? — прикрикнула на них Джемайма. — Не хватало мне тут еще про ваши милые проделки выслушивать. И без того тошно!
Оба, как по команде, повернулись к ней. Энрике подозревал, что его надменному братцу вот уже лет сто как никто не приказывал заткнуться, а потому с тайным удовольствием наблюдал за его реакцией.
Гарсия сложил руки на груди с самым что ни на есть покровительственным видом.
— Нет ровным счетом никаких причин впадать в истерику, — заявил он тоном, предназначенным подавить любой бунт в зародыше.
Но Энрике не сомневался: Джемайме хватит духу вынести и не такой тон. Черт возьми, как раз отвага и открытость ему и понравились в этой женщине с первого момента их встречи! Отвага, открытость… и улыбка. В данную минуту, впрочем, улыбка эта была несколько зловещей.
— Истерика? — переспросила Джемайма, медленно поднимаясь. — У кого это истерика? Будь у меня истерика, я бы давно разнесла тут все к чертовой матери. — В подтверждение своих слов она пнула ногой рабочий стол, с которого на пол посыпались эскизы. — Или побежала бы требовать, чтобы меня уволили без выходного пособия за непроходимую тупость.
— Ну, точно, — вынес вердикт Гарсия, — говорю же, у нее истерика.
— Повтори это еще раз, — предупредил Энрике, заметив недобрый огонек в глазах молодой женщины, — и она даст тебе по физиономии.
Джемайма прищурилась.
— Скажите начистоту: я — единственный человек в мире, кто не знает, что вас двое?
Энрике пожал плечами.
— Наверное. Но не расстраивайся: ты не первая, кто нас путает. Мы очень похожи.
Гарсия покачал головой.
— И вовсе мы не похожи. Нисколько.
— Разумеется, не похожи, — фыркнула Джемайма с таким видом, будто ее смешила даже мысль об их сходстве. — Ума не приложу, как это я сама не догадалась! Вы же полные противоположности.
Энрике с каждой минутой все больше восхищался ею. Мало кто из их общих знакомых, да что там, даже из членов семьи, понимал, насколько близнецы Валдесы различаются муж собой по характеру. А она уловила это всего после нескольких дней знакомства!
Но вот Джемайма ими, кажется, не слишком-то восхищалась. Напротив, метала на них такие взгляды, словно хотела испепелить на месте.
— Как же это я никогда не слышала, что вас двое? — продолжала она. — Но, честное слово, я понятия не имела, что у моего босса есть брат-близнец.
— Это я уже понял, — кивнул Энрике.
От гнева, с которым он входил в комнату, не осталось и следа… Или почти не осталось. Он до сих пор готов был взорваться, вспоминая, как брат обнимал женщину, которую он, Энрике, искал всю жизнь. Ну ладно, учитывая неординарность обстоятельств, один раз еще можно простить. Но если Гарсия только посмеет снова…
— Ну и что дальше? — спросил тем временем Гарсия.
— Как что? — удивился Энрике. — Ты свободен. Проваливай.
В глазах брата зажегся азарт соревнования.
— Если не ошибаюсь, сейчас ее целовал именно я. Так с какой стати уходить мне, а не тебе?
Энрике не поддался на дешевую провокацию.
— Может, с той, что в эти выходные в ее постели был именно я!
Краем глаза он заметил, что Джемайма закрыла лицо руками. Да, друг, не слишком-то ты деликатен! Ну, ничего не поделаешь, придется извиниться, когда они с Джемаймой останутся наедине. Им предстоит многое обсудить.
— В выходные? На съезде?
— Именно, — подтвердил Энрике. — А теперь давай выкатывайся. Иди соблазняй каких-нибудь манекенщиц или молоденьких клиенток.
Гарсия проигнорировал издевку. Он заинтересованно глядел на Джемайму. Та даже не шелохнулась.
— И все же она целовала меня… принимая меня за тебя… которого, в свою очередь, принимала за меня, — задумчиво произнес Гарсия.
— У меня от вас голова кругом идет, — пробормотала Джемайма, не отнимая рук от лица.
— Все правильно. Она просто перепутала, и целовалась не с тем.
— А может, она не с тем спала? — вопросительно поднял бровь Гарсия.
— Иди ты в болото! Найди себе какую-нибудь другую бедняжку и морочь голову ей. А Джемайма не про твою честь.
— Какую-нибудь другую бедняжку? Не про твою честь? — Джемайма выпрямилась в кресле и смерила братьев убийственным взглядом. — Вы не забыли, что я здесь сижу и слушаю вас? Ссоритесь тут, как двое дошколят из-за плюшевого мишки!
— Ну и отлично! Ты сама можешь с легкостью нас рассудить, — обрадовался Гарсия. — Выбирай.
Энрике бесила самодовольная ухмылка, появившаяся на лице брата. Приятно будет наблюдать, как вытянется его физиономия через пару секунд, когда Джулия… то есть Джемайма, отошьет нахала.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
