Витязи ехали по узкой дороге, и ничто в этом красивом дремучем лесу, полном запахов, птичьей и звериной возни, не настораживало их, не говорило об опасности. Но едва они заехали в чащобу, Владигор вдруг перестал внимать болтливому Бадяге, натянул поводья, останавливая коня, и поднял руку, требуя от остальных сделать то же самое. Навстречу отряду бежала простоволосая и босая женщина в нищенской одежде. Подбежав к Владигору, она повисла на узде его коня и, видно догадываясь, что он глава отряда, заговорила, глотая слезы:
— Там… там на нашу деревушку напали разбойники! Все жгут, уводят скот, поубивали много наших! Помогите, господин, а то они всех, всех перебьют!
— Но где же деревушка? — удивился Владигор, не видя впереди ни поляны, ни хотя бы широкой просеки.
— Недалеко, я покажу вам! Там дорога! Помогите!
Бадяга, наклоняясь к уху Владигора, проговорил:
— Не советую я тебе, княже, слушать эту проходимку. Места здешние — нехорошие места. Гляди, нарвемся на беду…
Если бы дружинник не дал такого совета, Владигор, возможно, оставил бы без внимания просьбу женщины, появившейся на лесной дороге так неожиданно, будто она давно уже караулила всадников. Но дух противоречия, который в последнее время все чаще давал себя знать, заставил князя крикнуть:
— Посмотрим, что там за разбойники! Оружие держите наготове!
Подняв женщину, он посадил ее позади себя, велев обхватить его за пояс и указывать дорогу. Всадники двинулись по дороге рысью. Женщина велела Владигору свернуть направо, потом налево, и вот обширная поляна открылась неожиданно перед всадниками.
Несколько строений, окруженных валом, виднелось впереди, и все они были окутаны дымом. Мало того, женские крики, вопли, крики о помощи неслись оттуда, так что сомневаться в том, что в деревушке творится неладное, не приходилось.
— Мечи из ножен! Вперед! — отдал приказ Владигор и первым поскакал туда, где виднелся узкий проезд между валами.
На резвом своем коне он мигом проскочил валы и влетел в селение. Но Владигор ошибался, предполагая, что увидит сейчас кровавую картину погрома, — на площади посредине селения не было ни души, все дома пребывали в целости, а густой дым валил, вероятно, от костров, разведенных за ними. Он хотел было обратиться к женщине с вопросом, что все это значит, но вдруг почувствовал, что она слезает с коня и одновременно тащит из ножен его меч, а из-за пояса кинжал. Спрыгнув на землю и забежав немного вперед, женщина, кривляясь и размахивая перед Владигором похищенным у него оружием, заорала, и как же теперь не похож был ее голос на тот, каким она молила князя о помощи:
— Что, съел, витязь? Перехитрила я тебя, ласкового! Ага, будешь впредь осторожней в лесу! Ха-ха-ха!
И тут все дружинники и сам Владигор увидели, что из-за домов выбегают воины в рогатых шлемах, в кольчугах и чешуйчатых бронях, с мечами на поясе, — у каждого в руках натянутый лук и по две готовых к бою стрелы зажаты в зубах.
Вдруг из-за одного из домов вышла женщина в красивом платье и с распущенными волосами.
Она остановилась шагах в пятнадцати от Владигора и с улыбкой сказала:
— Витязи, вы во владениях княгини Каримы. Если подчинитесь моей воле, то вам не причинят вреда. В противном случае всех вас пронзят стрелы моих воинов. Выбирайте: или вы спешитесь и станете на одну ночь моими гостями, или — немедленная смерть.
Владигор, не любивший подчиняться чужой воле, поигрывая концом поводьев, насмешливо сказал:
— О прекрасная Карима! Уж не медвежьи ли берлоги и не волчьи ли логова будут служить покоями для князя Синегорья Владигора и его дружинников? А может быть, эти вот грязные лачуги? Что ж, честь, оказанная нам тобою, велика! Благодарим, благодарим!
И Владигор с явной издевкой поклонился Кариме. Женщина, насупив брови, мрачно проговорила:
— Что ж, ты выбрал второе. Ну не жалей тогда…
Вдруг конь под Владигором взвился на дыбы, пронзительно заржал и рухнул наземь, увлекая за собою князя, не успевшего заметить, что в грудь его скакуна едва ли не по оперение вонзилась пущенная кем-то стрела. Выбираясь из-под мертвого коня, князь подумал: «Всех перебьют! Эх, попали в западню!»
Встал на ноги, увидел стрелу, что пронзила лошадь, и сказал:
— Хорошо, прекрасная Карима, принимаю приглашение твое. Надеюсь, не мясом моего Лиходея ты станешь нас угощать?
Карима сдержанно улыбнулась:
— У меня найдется, чем угостить вас, витязи.
Князь махнул дружинникам рукой — спешивайтесь, дескать, сам же первым делом отвязал от седла обвитый кожей самострел, мешочек с самыми ценными подарками для Кудруны и подошел к Кариме.
— Ну, княгиня, — проговорил он с улыбкой, не веря, что эта женщина может принадлежать к какому-либо княжескому роду, — веди в свои покои. Посмотрим, как примешь ты Владигора. Покамест ты была негостеприимна. Любимого коня убили…
— Моя конюшня, может быть, и не столь богата, как у тебя, Владигор, но замену твоему скакуну найду, не беспокойся. Следуй за мной. — И величественным жестом Карима указала Владигору дорогу.
Они обошли убогие полуземлянки, за которыми все еще дымили костры, разложенные, как понял теперь Владигор, чтобы обмануть доверчивых путников. Князь оглянулся: его дружинники шли следом, но воины в рогатых шлемах и с луками наготове сопутствовали им, и странным показалось Владигору, что все, как один, они были безбородыми, хоть и имели довольно грубые, мужественные лица.
— Вот мой дворец, — указала Карима на деревянный одноэтажный дом, довольно большой в длину, с оконцами, закрытыми слюдой, но совсем простецкий. — Он хоть и не такой прекрасный, как твой, наверно, но мне нравится.
— Мне тоже, — постарался скрыть улыбку Владигор.
Карима, распахивая дверь, пронзительно заскрипевшую, громко сказала, обращаясь уже ко всем то ли пленникам, то ли гостям:
— Милости прошу, славные витязи, проходите в мои покои! Вы убедитесь в том, что и в лесной глуши есть места, способные дать приют благородным мужам!
Владигор вошел в просторную горницу, освещенную множеством горящих лучин, — пол ее был покрыт шкурами: медвежьи, волчьи, рысьи, оленьи, они лежали возле низких столов, сколоченных из чисто струганных досок. Шкурами были обиты и стены помещения, а между ними крепились ветвистые рога оленей и лосей, и казалось, что животные, обступившие дом со всех сторон, ударили рогами в тонкие стены и прошибли их, желая покарать хозяйку за ее страсть к охоте.
— Располагайтесь как вам заблагорассудится, почтенные гости, — показала Карима на шкуры, — а я отдам указание подать вам угощение.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});