Взгляд женщины скользнул по стоявшим на площади мужчинам. Он задержался сперва на шерифе, и тот уже готов был приподнять свой котелок, как вдруг губы прекрасной женщины дрогнули, и она перевела свой взгляд на Рэтта Баттлера. Мужчина и женщина смотрели несколько мгновений друг другу в глаза.
Женщина спросила у своего молодого друга:
— Кассио, ты не знаешь, кто этот человек?
— Розалина, по-моему, это очень интересный экземпляр, он сочетает в себе черты и жертвы, и охотника.
Актеры обращались друг к другу выспренне, называя себя не настоящими именами, а псевдонимами.
— Нет, Кассио, он охотник.
— Тогда желаю тебе, Розалина, удачной охоты.
— Я, Кассио, воспользуюсь твоим советом.
ГЛАВА 6
Представление проезжей труппы было назначено на восемь часов вечера. К этому времени все жители Клостер-Тауна столпились у здания городского театра, пустовавшего два месяца. Оки обменивались новостями, переговаривались, спорили.
Женщины придирчиво оглядывали одна другую, ища изъяны в одежде и поведении. Мужчины как всегда чинно курили, опираясь на перила крыльца, поглаживая рукоятки револьверов.
Все собравшиеся были нарядно одеты, выбриты, причесаны. Женщины щеголяли самыми невообразимыми шляпками, зонтиками и платьями.
— Вот в прошлом году приезжал замечательный театр, — говорил седоусый джентльмен своему собеседнику.
— Да-да, я помню тот театр, там была одна очаровательная актриса.
— Да нет, что ты, там было несколько очаровательных актрис, одна лучше другой. Неужели ты забыл?
— Нет, я не забыл. Вернее, я бы хотел забыть, но моя супруга не дает мне этого сделать.
— О да, она у тебя такая ревнивая. Я помню тот грандиозный скандал. О нем в Клостер-Тауне говорили еще месяц после того, как труппа покинула городок.
— Кажется, пора, — сказал седоусый джентльмен, вытаскивая из жилетного кармана массивные серебряные часы. Щелкнула крышка, полилась мелодичная музыка.
— Да, — сказал его собеседник и тоже вытянул из своего кармана еще более массивные часы на толстой витой цепочке.
Мужчины выбросили окурки сигар и чинно вошли в здание театра.
Внизу толпился народ, занимая места.
Состоятельные жители Клостер-Тауна выкупили билеты в ложах. И там, наверху, тоже разыгрывался своеобразный театр. Мужчины галантно помогали усесться дамам, хлопали пробки, звенели бокалы, наполняясь искристым вином. Женщины пристально оглядывали собравшихся, обмениваясь друг с другом скептическими замечаниями.
А внизу шла своя жизнь. Нижние места занимали те, кто не располагал средствами. Это были преимущественно ковбои, мелкие лавочники, пастухи, продавцы скота. Мужчины в широкополых шляпах не стесняясь курили, сплевывали на пол, бранились, кричали друг на друга, спорили о том, кто должен сидеть на том или ином месте. Иногда дело доходило до небольших потасовок. Какой-нибудь дюжий ковбой хватал джентльмена в сюртуке, давал ему пинка. И занимал его место, попыхивая сигарой.
Женщины кашляли от обилия зловонного дыма, но прекратить это было невозможно — таковы были нравы Клостер-Тауна, таковы были обычаи и привычки этого городка.
И никто менять их не собирался, да скорее всего, изменить было невозможно.
Окружной шериф занял свою ложу.
Полковник Брандергас выкупил для своих приятелей и племянниц две ложи. И Рэтт Баттлер, Кристиан Мортимер, Жак Монро, Сандра, Молли и Тереза с комфортом расположились на своих местах.
До начала представления оставалось несколько минут.
Все напряженно ждали, когда раздвинется занавес.
Но вдруг внизу послышался ужасный крик и визг, все обратили свои взоры туда и…
… и увидели, как дюжий ковбой в краской рубахе и с желтым платком на шее поднял за ворот сюртука пожилого аптекаря, тот беспомощно размахивал руками в воздухе, его ноги в начищенных до блеска ботинках оторвались от пола. Ковбой подержал свою жертву в руках, потом поставил аптекаря на пол и несильно ударил в плечо. Аптекарь полетел по проходу.
— Джентльмен, как вы себя ведете? — попытался защитить свою честь и достоинство аптекарь.
Но ковбой в ответ громко расхохотался и выпустил в лицо старику струю табачного дыма.
— А ну пошел отсюда! — рявкнул ковбой. — Ты что не знаешь, что это место мое.
— Но я же за него заплатил, — пробовал доказать свое право на место аптекарь.
— Ты заплатил? Покажи билет! — рыкнул ковбой.
Старичок дрожащей рукой протянул билет. Ковбой зажег спичку и ярко-оранжевый язычок пламени сжег небольшую бумажку.
— Ты заплатил, а он сгорел. Теперь это место мое, — и ковбой положил руку на кобуру с револьвером. — Надеюсь, ты меня понял, старик?
— Да-да, — испуганно закивал головой аптекарь, озираясь по сторонам, ища свободное место.
Но все стулья были уже заняты, и ему пришлось ретироваться в глубину зала к дальней стене, где еще можно было пристроиться и увидеть спектакль.
— Как здесь здорово! — обращаясь к Рэтту Баттлеру, сказала Молли, повернув к нему головку с высоко уложенной прической.
— Да, ничего, только воняет, — ехидно улыбнулся Рэтт Баттлер.
— А мне очень нравится, я никогда не видела ничего подобного.
— Да неужели?
— Ну конечно, я бывала в театре, но такого никогда видеть не приходилось.
— Да, надеюсь, спектакль будет интересным. А ты как думаешь, Чарльз? — обратился Баттлер к полковнику Брандергасу.
— Трудно сказать, — пожал плечами полковник, — но думаю, что хоть немного удовольствия мы сможем получить. Актеры не очень известные, да и театр не очень известный. Хотя, возможно, мы увидим что-нибудь любопытное.
— Конечно, увидим. Что вы так предвзято относитесь?
Молли продолжала вертеть головой, она уже заметила, что снизу несколько ковбоев внимательно смотрят на нее, любуясь округлыми плечами, длинной шеей и золотистыми локонами, свисающими вдоль щек.
Внизу грузный тапер устроился за инструментом, поставил на пюпитр ноты. Несколько мгновений посидел, барабаня пальцами по коленям, потом откинул крышку, быстро перелистал страницы, и его пальцы коснулись клавиш. Инструмент отозвался расстроенным дребезжащим звуком, но бодрая мелодия уже наполнила зал, и голоса, выкрики потонули в звуках музыки.
Горели большие фонари, выставленные вдоль сцены, освещая тяжелый занавес из красного бархата.
Наконец его створки дрогнули и медленно разошлись в стороны. На сцену к рампе вышел мужчина в черном сюртуке и белых перчатках. На голове у него был изящный черный котелок, и многие зрители задались вопросом:
«Интересно, а как этот котелок держится?»
Котелок-то был очень маленьким, а голова актера была довольно крупная. В руках актер держал две большие кегли. Он учтиво и очень вежливо поклонился публике и все вновь изумились — котелок остался на месте.
Ничего не говоря, актер еще раз поклонился и принялся жонглировать кеглями.
Зал мгновенно ожил, послышался хохот и свист. Один из ковбоев с желтым шейным платком вскочил со своего места, вырвал из кобуры тяжелый револьвер и выстрелил. Кегля, подброшенная жонглером, разлетелась вдребезги.
Зал истерично зааплодировал меткому выстрелу.
— Так его, Джек! Так! Стреляй теперь во вторую кеглю! Молодчика! Знай наших! — неистовствовала толпа внизу.
Многие повскакивали со своих мест, громко хлопали в ладоши и истошно свистели.
Рэтт Баттлер и полковник Чарльз Брандергас недовольно поморщились.
— Молли и Тереза, не обращайте внимания на эти выходки. Надеюсь, что публика скоро утихомирится. Они не привыкли к подобным зрелищам, — сказал полковник.
— Да-да, ты прав, — поддержал своего приятеля Рэтт Баттлер, — они совершенно не привыкли и им очень хочется показать себя, а не смотреть на игру актеров.
— Какие же они наглые и бесцеремонные, — сказала Молли.
А в это время Сандра прижалась к Кристиану, и он поцеловал ее в шею.
— Мне хорошо здесь, — сказал девушка.
