— Надо же, какой интересный факт… И всё-таки, Раечка, скажите, почему вы ушли с такой престижной работы? — напоследок спросил Рогаткин.
— С каких это пор работа няньки престижна? — пошарив рукой на подоконнике, Раечка нашла блистер с таблетками валидола и, выдавив одну, кинула её под язык.
— Но вам доверяли, за вас держались.
— Да, держались, но сколько можно работать? — вздохнула Раечка. — Не девочка уже, как вы успели заметить, и потом я же вышла замуж.
— Подождите, вы никому не говорили об этом? — вдруг догадался следователь. — Но почему?
— Нас не спрашивали, а мы и не говорили… Ну, кого, скажите, интересуют два немолодых персонажа из обслуги? Хотя мы ничего не скрывали, — неуверенно улыбнулась Раечка. — Нет, Хазарову я скажу как-нибудь… Вот вы спросили насчёт работы, так у Кима Магомедовича совсем непросто было работать, поверьте. Да и жить на этой закрытой улице было совсем не мёд… Как под колпаком, если честно, — Раечка поёжилась. — Понимаете, чувство опасности временами просто висело в воздухе, как топор.
— Скажите, а были какие-то конкретные угрозы в адрес семьи Хазарова?
— Нет-нет, скорее слухи, но такие неприятные, что невозможно было спать по ночам, — Раечка, закрыв лицо руками, надолго замолчала. — Давайте закончим на этом разговор? Я просто очень плохо себя чувствую уже который день. Мне ведь ещё мужа хоронить, и ещё как-то жить здесь, — Раечка уныло оглядела деревянные стены кухни. — У меня почти не осталось сил жить… И ещё, пожалуйста, попросите своего шофера слить мне литров пять бензина, у меня тут машинка старая с совершенно пустым бензобаком, — Раечка умоляюще сложила руки. — А без бензина я даже до бензоколонки доехать не могу!
— Давайте вашу канистру, Раечка, — вставая, кивнул Лев Тимофеевич. — Простите, а про душеприказчика Лили вы ничего не знаете?..
Раечка вытащила из-под раковины старую алюминиевую канистру и распахнула дверь на крыльцо.
— Первый раз слышу, но вообще-то на Лилю это очень похоже, было в ней что-то барское, — буркнула Раечка. — А где ваш водитель?
Рогаткин поискал глазами Михалыча и нашёл его на скамейке — под черёмухой. Михалыч уютно похрапывал, а вокруг порхали синие бабочки и зудели комары величиной с небольшую лошадь.
— Рая, а Лиля Юльевна что-нибудь рассказывала про своих родителей? — Лев Тимофеевич топнул ногой и заговорил громче, чтобы разбудить Михалыча.
— Она говорила, что всё её детство прошло в детдоме в Белоруссии, — Раечка протянула канистру проснувшемуся Михалычу. — Знаете, несчастная она была баба, хоть и в богатстве пожила, но на свете столько несчастных баб, так что Лиля, пожалуй, была вполне счастливая по сравнению с другими. И ещё, насколько я помню, Лиля всегда с людьми держала дистанцию и в душу свою никого не пускала.
— А Ева?..
— Знаете, я ждала этого вопроса, — Раечка внимательно наблюдала, как Михалыч сливает в канистру бензин. — Наверное, хотите знать, как Ева умерла?..
У Евы неожиданно поднялась температура, стали выпадать ногти и волосы, тело покрылось волдырями, затем отказали почки и сердце… Ева сгорела очень быстро! Где это видано, чтобы молодая красавица, море женского здоровья, только что родила третьего ребенка, и вдруг — вчера была здорова, а назавтра — не может встать?.. Для всех это был шок, врачи говорили, что-то с иммунной системой, какой-то сбой. Кровь перестала обновляться и всё.
Лев Тимофеевич задумчиво кивал, его худощавое лицо покрылось пятнами.
— Говорят, что новая жена Хазарова — сногсшибательная женщина? — откашлявшись, хрипло спросил он.
— Неужели, прямо с ног сшибает?.. — Раечка мрачно улыбнулась. — Большое спасибо за бензин, — принимая канистру из рук Михалыча, поблагодарила она.
— Давайте я донесу, — Лев Тимофеевич галантно отобрал канистру из Раечкиных рук. — И последний вопрос, может быть, знаете, что могла хранить у себя в квартире покойная Лиля Юльевна?..
— Да что угодно могла хранить — от оружия для самообороны до каких-нибудь ценностей, — Раечка забежала вперёд, чтобы открыть гараж. — У Лили после смерти дочери разительно изменился характер. Первое время она вздрагивала от любого заданного ей вопроса, и даже от звонка телефона… Да, кстати, у Лили хранилась не захороненная урна с чьим-то прахом.
— Урна с прахом?! — переспросил Лев Тимофеевич, ставя канистру рядом с похожим на жука миниатюрным «Опелем».
— Лиля сказала, что это «дарохранительница», но я-то могу отличить урну с прахом от дарохранительницы с мощами! — хмыкнула Раечка, и у Льва Тимофеевича от волнения перехватило дыхание.
Он вдруг почувствовал, что из темноты гаража Раечка наблюдает за ним и, сконфузившись, заторопился уйти.
— Не гони так, Михалыч, — дважды ударившись головой о крышу автомобиля, рассердился Лев Тимофеевич, когда Грибаново осталось позади.
— Понатыкали тут «лежачих полицейских», — проворчал Михалыч, выезжая на трассу. На лице его блуждала улыбка Шумахера…
ВИЗИТ К ПСИХОАНАЛИТИКУ
Постояв на улице у офиса популярного среди телевизионных див психоаналитика в Безбожном переулке, Ирина прошла мимо, но потом всё-таки вернулась и вошла в инкрустированную медью дверь.
— Вы записывались? — спросил Ирину мужчина-секретарь с манерами ворчливой старой барышни.
Ирина кивнула и через несколько минут её пригласили в большую комнату с диваном и искусственными цветами в напольных керамических вазах. У окна стояла длинноносая женщина в чопорном офисном костюме в полоску.
— Анжела, психоаналитик, — представилась она. — Присаживайтесь, Ирина.
— Спасибо, — Ирина опустилась на мягкий, как дождливое облако, диван.
— Вы телеведущая? А я телевизор не смотрю уже лет десять, — Анжела мечтательно улыбнулась, разглядывая Ирину. — Какие у вас проблемы? Плохо спите, наверное?..
— На меня свалилась грусть, Анжела!
— Что-что на вас свалилось? — разглядывая Ирину, психоаналитик нервно теребила ремешок от часов на руке. — Перечислите по-порядку, пожалуйста.
Через час Ирина вышла из офиса психоаналитика с непроницаемым лицом и обиженными глазами. Сунув в сумку кошелек, она огляделась. Ярко-синее небо над Безбожным переулком почему-то вдруг стало тоскливо-серым… Мимо прошел какой-то потёртый индивидуум и задел плечом сумку Ирины. Ирина нахмурилась и перевесила сумку на другое плечо. Когда в сумке зазвонил телефон, Ирина от неожиданности подскочила и не сразу поняла, что это такое?..
— Слушай, куда ты пропала? Не звонишь, не заходишь, — в трубке раздался знакомый смех Полины Байкаловой.
Из нового бистро «Мексиканская кухня», где они договорились встретиться, ещё от метро смачно пахло кукурузными лепёшками, а от аромата молотого перца в воздухе все мимо проходящие синхронно чихали. Они выбрали столик неподалеку от рояля, и курящий тапёр, увидев их, мизинцем стал наигрывать регтайм Джоплина. Старый рояль, звонко кудахтал, как одинокий мужчина, и зачем-то терпел такое кощунство.
— Значит, психоаналитик показалась тебе «дурой», я правильно поняла?.. — Байкалова проводила грустными глазами официанта в сомбреро и сапогах со шпорами.
— Полина, она меня просто возмутила, — обескуражено пробормотала Ирина. — Я ей начала выкладывать свои проблемы, она слушала-слушала, а потом спрашивает: «Вы сумку в Париже покупали?»
— Ты ей сказала, где купить эту несчастную сумку? — Байкалова вытащила сигареты и поискала глазами пепельницу.
— Я встала и ушла, — призналась Ирина. — Вдобавок, на улице за мной увязался какой-то тип…
— А сколько ты заплатила за консультацию?
— Вообще-то, я вытащила кошелёк, но так и не открыла его, — рассмеялась Ирина.
— Правильно, — Байкалова подвинула к себе солонку с каменной на вид солью. — Идёшь успокоить нервишки, а натыкаешься на форменную идиотку! А что за тип увязался за тобой?..
— На вид бродяга какой-то, — Ирина поёжилась и оглянулась на входную дверь. — Спустился за мной в метро и в одном вагоне ехал.
— И глазами ел?.. Это случайно не пепельница? — Байкалова ткнула сигаретой в солонку.
Сзади возник официант и поставил на стол нечто, похожее на глиняный стаканчик с отбитым краем.
— Что будем есть? — Байкалова с интересом оглядела подносы с дежурными мексиканскими блюдами.
— У меня аппетита нет, — пожаловалась Ирина. — На днях у телецентра меня зачем-то решил переехать какой-то горбун… Вдобавок, кошмары снятся, Яшка из другой комнаты слышал, как я во сне кричу.
— Да ты что?.. — Байкалова с аппетитом ела мясо из горшочка. — А что за горбун у телецентра? Похож на того, парижского?..
— Похож, — кивнула Ирина. — Лицо такое же злое.
— И одет в лиловое? — деловито спросила писательница, доставая ложкой из горшочка мясо. — Нет? Ну, значит, не он, успокойся! Мало ли горбатых в Москве? Нет, я не могу это есть — чересчур острое мясо! — Байкалова отставила пустой горшочек. — И чего они сюда напихали? А цыпленка у вас нет?.. — обратилась она к официанту.
