Внезапно он вспомнил. Две недели назад, в тот самый день, когда произошел взрыв и нарушилась подача электроэнергии, главный диспетчер показывал ему карту, где были отмечены дома с установленным в них специальным медицинским оборудованием. Цветными кружочками там были отмечены аппараты “искусственная почка”, кислородные аппараты, “искусственные легкие” и прочие подобные приспособления. Красный кружок на пересечении улиц Лейквуд и Бальбоа означал, что здесь живет человек, жизнь которого зависит от “искусственного легкого” или какого-то другого аналогичного прибора для поддержания дыхания. Оборудование было установлено в многоквартирном доме. Каким-то образом этот факт запал в память Нима: он даже запомнил фамилию этого человека — Слоун. Ним вспомнил, как, глядя на маленький красный кружок, он подумал: интересно, что собой представляет этот Слоун?
На перекрестке стоял только один жилой дом — восьмиэтажное белое оштукатуренное здание, скромное с виду, но в хорошем состоянии. Ним застрял в пробке как раз напротив него. На маленькой площадке перед домом разместилось несколько машин. Два места были свободными. Ним импульсивно свернул на стоянку и поставил свой “фиат” на одно из них. Затем он вышел из машины и подошел к подъезду.
Над рядком почтовых ящиков висели таблички с именами жильцов. Среди них значилось и “К. Слоун”.
Ним нажал на кнопку рядом с фамилией. Через несколько мгновений входная дверь открылась. Появился высохший старичок в мешковатых брюках и ветровке. Он посмотрел на Нима через толстые стекла очков.
— Вы звоните к Слоун?
— Да.
— Я привратник. У меня внизу тоже звонок.
— Можно увидеть мистера Слоуна?
— Такого здесь нет.
— А… — Ним указал на почтовый ящик. — Тогда миссис Слоун? Или мисс?
Непонятно, почему он принял Слоун за мужчину.
— Мисс Слоун. Карен. А вы кто?
— Голдман. — Ним показал удостоверение “ГСП энд Л”. — Правда ли, что мисс Слоун инвалид?
— Пожалуй, да. Но она не любит, когда ее так называют.
— Кем же мне в таком случае ее считать?
— Нетрудоспособной. Она тетраплегик. Знаете, чем тетраплегики отличаются от параплегиков?
— Кажется, знаю. Параплегии парализован ниже пояса, а тетраплегик полностью.
— Да, так и у нашей Карен, — сказал старик. — У нее это с пятнадцати лет. Хотите увидеть ее?
— Быть может, это неудобно?
— Скоро поймете. — Привратник шире открыл дверь, — Заходите.
Маленькая прихожая вполне отвечала внешнему виду здания: такая же простая и чистая. Старик повел Нима к лифту, жестом пригласил его войти и последовал за ним. Когда они поднимались, он вдруг заметил:
— У нас, конечно, не “Ритц”, но мы стараемся поддерживать здесь порядок.
— Это видно.
Латунная табличка лифта осветилась, раздался мягкий рокот. Они вышли на шестом этаже. Привратник прошел вперед и остановился перед дверью, выбирая ключ из большой связки. Он открыл дверь, постучал, а потом крикнул:
— Это Джимини. Я привел посетителя к Карен.
— Заходите, — ответил женский голос, и Ним оказался перед невысокой крепкой негритянкой с отчетливо асимметричным лицом. На ней был розовый нейлоновый халат, напоминающий форму медсестры.
— Вы что-то продаете? — Вопрос прозвучал очень любезно, без какой-либо враждебности.
— Нет. Я тут проходил и…
— Не важно. Мисс Слоун любит посетителей. Они шли по маленькому светлому вестибюлю, выходящему с одной стороны в кухню, а с другой — в некоторое подобие гостиной. В кухне преобладали бодрые желтые и белые тона, гостиная была окрашена в желтый и зеленый. Часть ее нельзя было разглядеть. Оттуда и послышался Ниму приятный голос:
— Заходите же, кто там?
— Я вас покидаю, — сказал за спиной Нима привратник. — У меня дела.
Когда дверь за ним закрылась, Ним вошел в гостиную.
— Здравствуйте, — произнес тот же голос. — Есть ли у вас что-нибудь новое и интересное?
Значительно позже, по прошествии месяцев, в то время как важные события будут развиваться, словно сменяющие друг друга сцены драмы, Ним вспомнит этот миг, когда он первый раз увидел Карен Слоун, вспомнит отчетливо и живо, во всех подробностях.
Это была уже зрелая женщина, выглядевшая, однако, молодо, и необычайно красивая. Ним подумал, что ей лет тридцать шесть, а позднее узнал, что она была на три года старше. Ее удлиненное лицо с удивительно пропорциональными чертами, вздернутым носиком и полными, чувственными губами расцвело сейчас в улыбке. Большие голубые глаза откровенно оценивали Нима. Безупречная кожа, казалось, переливалась. Длинные светлые волосы обрамляли лицо Карен Слоун. Разделенные посередине пробором, они спадали ей на плечи, сверкая золотыми струями в лучах солнечного света. Руки с длинными пальцами и покрытыми блестящим лаком ногтями лежали на доске, заменяющей столик. Она была одета в очаровательное светло-голубое платье.
Карен сидела в кресле-каталке. Выпуклость на платье выдавала находящийся под ним прибор для искусственного дыхания. Выглядывающая из-под края платья трубка соединялась с устройством, похожим на чемоданчик и закрепленным позади кресла. Механизм респиратора постоянно гудел, прогоняя туда и обратно шипящий воздух с нормальной скоростью дыхания. Кресло присоединялось проводкой к стенной розетке.
— Здравствуйте, мисс Слоун, — сказал Ним. — Я электрический человек.
Она широко улыбнулась:
— Вы работаете на батарейках или же вас тоже надо подключать к сети?
Ним улыбнулся в ответ, немного застенчиво, и, что было ему несвойственно, почувствовал на секунду нервное напряжение. Входя в квартиру, он не знал, что ему предстоит увидеть, но как бы там ни было, эта изящная женщина, сидевшая перед ним, оказалась совершенно иной, чем он ожидал.
— Я объясню, — сказал он.
— Объясните, пожалуйста. И присаживайтесь.
— Спасибо.
Он выбрал мягкое кресло. Карен Слоун, слегка качнув головой, прижалась ртом к пластмассовой трубке, изгибающейся в форме буквы S. Она осторожно дохнула в трубку, и тотчас же ее кресло развернулось так, что теперь она смотрела прямо на Нима.
— Ого! Отлично сработано, — сказал он.
— Это еще не все. Если я буду вдыхать, а не выдыхать, то кресло повернется назад. — И она продемонстрировала это удивленно наблюдающему Ниму.
— Никогда такого не видел, — сказал он ей. — Поразительно.
— Единственное, чем я могу двигать, так это головой, — Карен произнесла это так обыденно, будто говорила о маленьком неудобстве. — Поэтому и учишься делать некоторые необходимые вещи столь необычным образом. Но мы отвлеклись. Вы пришли, чтобы что-то мне рассказать. Пожалуйста, продолжайте.
— Я начал уже объяснять, зачем пришел, — сказал Ним. — Все случилось две недели назад, когда произошел сбой с электроснабжением. Я видел вас на карте, где вы были помечены маленьким красным кружком.
— Меня — на карте?
Он рассказал ей о Центре управления энергоснабжением и о том, как внимательно “ГСП энд Л” следит за такими особыми потребителями электроэнергии, как больницы, дома, оснащенные оборудованием жизнеобеспечения.
— Честно говоря, — признался он, — мне было любопытно. Поэтому я и заскочил сегодня.
— Здорово, — произнесла Карен. — Я имею в виду, здорово, когда о тебе думают. Я и вправду помню тот день. И очень хорошо.
— Когда отключилось электричество, как вы себя чувствовали?
— По-моему, слегка напуганной. Вдруг выключилась моя лампа и остановились другие электрические приборы. Кроме респиратора. Он сразу переключается на батарею.
Ним уже заметил двенадцативольтовую батарею, используемую обычно в автомобилях. Она лежала на подносе, тоже прикрепленная к задней части кресла на колесиках, ниже механизма респиратора.
— Всегда интересно знать, — сказала Карен, — долго ли не будет электричества и на сколько времени хватит батареи.
— Ее должно хватить на несколько часов.
— При полной подзарядке — на шесть с половиной. Это при пользовании только респиратором, без передвижения кресла. Если же я выхожу, чтобы сделать покупки, или отправляюсь к кому-нибудь, что бывает часто, я много пользуюсь батареей, и она садится.
— То есть, если произошло отключение электроэнергии, тогда…
Она закончила фразу за него:
— …Джози, которую вы встретили у входа, приходится что-нибудь срочно предпринимать. Респиратору необходимо пятнадцать ампер, и креслу, если оно движется, еще двадцать.
— Вы многое знаете о приборах.
— Если бы ваша жизнь зависела от них, вы бы разве не знали?
— Думаю, знал бы… А вы всегда одна?
— Никогда. Джози бывает со мной большую часть времени, к тому же еще два человека заходят ко мне. Кстати, Джимини, привратник, — очень хороший человек. Он помогает мне с посетителями, как с вами, например, — Карен улыбнулась. — Он не разрешает никому входить, пока не убедится, что человек нормальный. Вы прошли его тест. Они рассмеялись так, будто знали друг друга уже давно. Ним узнал, что Карен заболела полиомиелитом за год до начала широкого использования в Северной Америке противополиомиелитной вакцины “Солк” и за несколько лет до того, как вакцина по Сэбину ликвидировала заболевание на ранней стадии.
