А я-то думала, что уже всякое повидала.
— Существуют рекомендуемые налоговые процедуры для проституток?
— Конечно. А как еще их можно поймать за уклонение от уплаты налогов? Ну, то есть, обычная проститутка, наверное, зарабатывает меньше прожиточного минимума, так что с таких нечего брать даже за предпринимательскую деятельность. Но элитная девушка по вызову может получать больше, чем член правления корпорации.
Я прищурилась:
— Вы кто такая? И откуда столько знаете о проститутках?
Мари нервно рассмеялась:
— Я читала много социологических исследований… ну и смотрела передачи о подобных проблемах.
— Ага-ага. Хорошо, отбросим пока подозрительные познания Мари о мире проституции… Можно ли назвать Пэнси «элитной»?
— Думаю, «элитная», значит просто, что она встречается с клиентами в отеле и не сидит на наркоте, — заметила Герти.
— Вообще-то, слово скорее относится к клиентуре, — поправила Мари.
— То есть, мужчины, которые платят за секс бешеные деньги, считаются элитой? — Герти покачала головой. — Как-то это печально.
— Все социальные комментарии в сторону. — Ида Белль махнула рукой. — У нас есть факты: Пэнси занималась чем-то сомнительным за деньги, задолжала кучу налогов и хотела нанять юриста, чтобы со всем разобраться.
— Наверное, хотела оспорить сумму, — сказала Мари. — Торговцы сексом не выставляют счет и бухучетом пренебрегают, так что это, вероятно, налог на вмененный доход с оглядкой на ее образ жизни.
— Что значит «вмененный»? — уточнила я.
— Предположительный. Основанный на стоимости ее дома, машины, привычек… и тому подобном.
— Получается, Пэнси вела роскошную жизнь в ЭлЭй, за что ее и прижала налоговая, — подытожила я. — Все это очень занятно, но относится ли к делу?
— Возможно. — Ида Белль наклонилась через стол. — Все мы в курсе привычки Пэнси кувыркаться с чужими мужчинами. Что, если она спала с ними, а потом шантажировала, угрожая все рассказать?
— Пэнси всегда выбирала легкий путь, — поддержала Герти. — Вполне в ее духе найти способ обеспечить себя выплатами на долгий срок после оказания услуг.
Я вздохнула:
— Нужно срочно выяснить, чем она занималась в Калифорнии.
— Теперь у нас хотя бы есть адрес, — заметила Ида Белль. — Можем начать с него.
— Возьму ноутбук. — Я вскочила из-за стола.
Мари поднялась следом:
— Мне пора. Картер вызвал полицию штата для охраны дома Селии, и я не хочу, чтобы кто-то поймал меня на общении с вами.
Ида Белль кивнула:
— Умно. Приглядывай там за всем и дай знать, если увидишь что-нибудь полезное. И спасибо за документы.
— И за информацию о налогах, — добавила я, провожая Мари и пса к двери. — Вы потрясающая! Вам стоит открыть собственное дело в сфере налогообложения.
Она покраснела и застенчиво улыбнулась:
— Мне прежде никто не делала таких комплиментов. Спасибо. — Затем чмокнула меня в щеку и поспешила прочь, позвав за собой Кости.
Я проследила за их уходом, а поднимаясь по лестнице в спальню, все думала, что у нас с Мари гораздо больше общего, чем казалось изначально.
* * *
До кровати я добралась около полуночи. После трех дней исключительно на сахаре, кофе, адреналине и чистом упрямстве, мне нужно было немного поспать. Тем более что завтра вечером мне понадобятся силы — если Картер не решит опять остаться на работе на ночь, мы планировали влезть в офис шерифа и заглянуть в дело Пэнси.
Добытые Мари документы, конечно, подкинули нам несколько новых идей, но ничего конкретного. Что действительно бы не помешало, так это список клиентов Пэнси, но я понятия не имела, где его достать. Мы легко нашли квартиру, которую она снимала (за семь тысяч в месяц!), но быстрый рейд по публичным записям показал, что ее выселили незадолго до прибытия в Греховодье.
Либо клиенты закончились, либо один или несколько спонсоров перекрыли денежный поток. Я предполагала, что не обошлось и без участия парочки злобных жен. Все это мелочи, но теперь хотя бы стало ясно, почему Пэнси сбежала к матери. В понедельник Герти собиралась позвонить арендодателю, прикинуться коллектором и попробовать что-нибудь из него выудить.
Безумно хотелось подключить Харрисона и, используя ресурсы Управления, наконец узнать все о жизни Пэнси в Калифорнии, но он никак не сможет получить информацию, не засветив в запросах ЦРУ. Это в свою очередь дойдет до Картера, и он явно заинтересуется, какого черта ЦРУ расследует убийство Пэнси. Его «какого черта» полетит прямиком к директору Морроу, и тот выдернет меня из Греховодья быстрее ураганного ветра.
Я посмотрела на лежавшие на тумбочке шумоподавляющие наушники, раздумывая, надевать их или нет. Несмотря на громкие заявления, будто жизнь рядом с природой умиротворяет и приносит покой душе, я на личном опыте выяснила, что болотные обитатели издают всякие странные звуки, от которых я по полночи не сплю. Особенно лягушки. А греховодные лягушки вообще каждую ночь будто оперу исполняют — на итальянском. Терпеть не могу оперу. Насчет итальянского ничего не скажу — я его попросту не знаю.
Я вздохнула и выключила лампу. Не стоило надевать наушники, когда убийца на свободе. А вдруг он не связан лично с Пэнси и просто ненавидит королев красоты? В этом вопросе его можно понять, но учитывая мою легенду, я автоматически становилась следующей жертвой.
Я откинулась на подушки и закрыла глаза, удивляясь, что слышу лишь нежное журчание байю.
— Ква-а-а.
Вздохнув, я накрыла голову подушкой. Наверное, стоило завести собаку на время пребывания в этом городе. Раньше со мной жил Кости, но он почти глухой и не мог даже по лестнице подняться, чтобы предупредить о нарушителе, не то что кого-нибудь обезвредить.
И тут с байю долетел рокот подвесного мотора. Лодка двигалась медленно, едва ли не на холостом ходу, но низкий гул проносился по воде и прямо к моим чувствительным ушам. Поначалу я ничуть не встревожилась. По словам Иды Белль, ночь — лучшее время для рыбалки. Но когда мотор умолк прямо напротив моего дома, я села и напряженно прислушалась, перезапустят или нет.
Несколько секунд стояла тишина. Мертвая тишина, даже лягухи взяли перерыв. Спрыгнув с кровати, я поспешила в комнату напротив — окна там выходят на задний двор.
Света с крыльца едва хватало до середины лужайки, и байю озаряла только луна. Затем и она скрылась за облаками, и тот участок погрузился во мрак. Я безуспешно пыталась разглядеть что-нибудь в чернильной темноте, и вот наконец в дальнем конце двора, в зарослях, которые Герти назвала «азалиями», мелькнул лучик.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
