медленно кивнул и отступил. Мстислав отпустил дверь и принялся ждать. Но прошла минута, затем вторая, третья. Он постучал. Тишина. Закрыто.
Тук-тук-тук.
Тук-тук-тук.
Бум! Бум! Бум! Бам!
— Братик? — испуганно позвала сестра, когда её маленькую ручку сжало в тисках. — Мне больно!
Вдох. Выдох.
— Прости, милая. Нам нужно будет ещё немного пройтись.
— Но я устала…
— Я знаю, родная… — парень наклонился и поднял девочку на руки. — Я знаю…
«Господин занят».
«Мы не можем вас принять».
«Уходите».
Твари… Какие же твари!
На большее не хватало сил, но он должен держаться. Ради сестры.
— Князь вас примет.
— А? Что? — Мстислав открыл глаза, с трудом вспоминая, где находится. Разум всё ещё не верил услышанному.
— Следуйте за мной.
— Ах да, спасибо большое! — воодушевился парень и повернулся к сестре. — Посидишь пока тут, хорошо?
— Братик, а можно мне конфету? — девочка голодными глазами смотрела на вазочку с угощеньем для гостей.
— Да, конечно, бери что хочешь.
— Но мама говорила, что сладкое можно только после еды…
— …
Но мамы больше нет.
— Иногда можно, малышка.
— Если юная госпожа Сварова подождёт немного, то я организую лёгкий завтрак, — вмешался в щекотливую ситуацию дворецкий.
— Я подожду! Но только немного, — девочка склонила головку к плечу, подумала, улыбнулась слуге и добавила. — Благодарю вас.
— Спасибо, — выдохнул Мстислав, когда они вышли из комнаты.
— Это моя работа, господин Сваров.
Они шли по богато обставленному коридору, и Мстислав невольно поморщился, поймав взглядом отражение в ростовом зеркале. Он выглядел как нищий оборванец, которому совершенно не место в княжеском особняке.
— Сочувствую твоей утрате, Слава… — кивнул старый князь Илларион Громовой, когда гость расположился в кресле. — Потерять за одну ночь весь Род… немыслимо.
— Спасибо, Илларион Филиппыч, — искренно поблагодарил Сваров. — Мне больше не к кому было обратиться.
— Да, оно заметно… — поморщившись, вздохнул князь. — Так чего ты хочешь?
— Помощи, — слегка удивившись вопросу, прямо ответил парень. — У меня с сестрой ничего не осталось. Ни дома, ни друзей, ни союзников… словно мы стали никем.
— Так ты теперь и есть никто, Славушка, — ласково прогундосил Громовой.
— Простите? — опешил он.
— Эх, молодо-зелено… — покачал головой старик. — Так и быть, объясню на пальцах. Между родом Сваровых и родом Громовых было соглашение о помолвке, так? Так. Где теперь род Сваровых? А нет его. Испарился, исчез, уничтожен. Остались пацан да девка, у которых нет ничего. Ни силы, ни власти. С какой стати мне тебе помогать?
«…» — в голове пронёсся неясный шум, словно там хором возмущалось сразу несколько голосов, кровь закипела, требуя немедленно разобраться с тем, кто проявляет неуважение к его Роду.
— Илларион Филиппыч… вы же были побратимом деда? Вы клятву давали, что поможете в час нужды… — парень прямо и пытливо смотрел на князя.
— Давал, — кивнул старик. — Патриарху и главе рода Сваровых. Гордому, но, увы, мёртвому человеку, что так и не обратился за этой помощью в час нужды.
«Ах ты, пёс брехливый… Я запомню».
Мстислав порывисто встал и направился к выходу.
— Постой, — нагнал его голос князя у двери. — Так и быть… сестру можешь оставить.
— Что?.. — юноша обернулся, не веря своим ушам.
— Примем в княжеские слуги, отошлём в деревню, там вырастет… а как подрастёт да отдаст долг, в пору девичью войдёт, выдадим замуж за приличного человека, не пропадёт.
Мою сестру… Кулаки сами собой сжались, парень сделал шаг к князю, но вдруг уловил что-то в старческом взгляде, резко остановился, развернулся и практически выбежал из княжеского особняка, не забыв прихватить сестрёнку, которая так и не успела позавтракать.
И снова они брели по заснеженной улице в поисках человеческого тепла.
«Мою дочь…»
«Мою племянницу…»
«Мою внучку…»
«Мою сестру…»
* * *
— Ишь ты, гордый какой… — хмыкнул Илларион Филиппович, когда хлопнувшую дубовую дверь перекосило. — Я убивал и за меньшее. Старею, что ли?
— Не по-людски это… — покачала головой его супруга, держа в руках так и не тронутый поднос с едой. — К тебе за помощью дети пришли, а ты…
— Не по-людски? — фыркнул князь. — Целый род, богатый, могущественный, исчезает бесследно за одну ночь! А если за недобитками придут? К нам? Отобьёмся, но какой ценой? И ради чего? Сварога крови? А где их божественный покровитель? Молчит? То-то и оно, дело по всему видать нечистое, — Илларион хмуро глянул на жену, поджавшую губы. — Да он мне в ножки кланяться должен, что решил сестру его пожалеть, шанс ей дать! Но ничего… побегает по морозу голодный, образумится ещё, на колени встанет, прощенье вымаливая. Если, конечно, выживет…
* * *
Я заметил неладное сразу после выхода с территории Громовых. Легко понять, что неприятности прямо по твою душу, когда рядом с тобой, визжа тормозами, останавливаются чёрные внедорожники без номеров.
— Бежим! — крикнул сестрёнке и рванул по улице, крепко держа её за руку.
Но уйти от преследования с маленьким ребёнком на руках невозможно. Нас быстро загнали в угол.
И никто не помог.
Ненавижу…
— Братик, мне страшно!
«Ненавижу…»
«НЕНАВИЖУ…»
«Уничтожу! Родом клянусь!»
Это стало последней каплей, что переполнило Источник.
— Всё будет хорошо, родная, — Мстислав с неестественно мягкой улыбкой присел напротив. — Мы сейчас сыграем с дядями в прятки. Закрой глазки, зажми ушки и считай до ста. А когда закончишь, они исчезнут, и ты никогда их больше не увидишь! А потом мы пойдём искать новый дом.
— А мама с папой там будут?
— Мы уже здесь, Светлячок.
Девочка удивлённо распахнула глаза. Ведь об этом прозвище знал только папа! Криво усмехнувшись, Мстислав набросил ей на глаза капюшон куртки и развернулся. А наёмным убийцам очень резко стало не до смеха.
— Один… два…
Когда Светлячок досчитала до ста и открыла глаза, в переулке действительно больше никого не было…
Час спустя. Отделение полиции.
— Желаю вступить в ряды царских опричников. Желаю карать врагов государства, клятвопреступников и прочих нарушителей мира и порядка Русского царства. Клянусь исполнять свой долг до последней капли крови… моих врагов.
«Месть…»
«Без жалости и страха…»
«Убей или умри…»
И, быть может, тогда духи предков утихнут в его голове.
* * *
Наши дни.
