И. И. Смирнов рассматривает Болотникова как представителя русского холопства, поскольку известно, что он служил в холопах у князя А. А. Телятевского.{136}В. И. Корецкий отметил, что Болотников числился «слугой», т. е. боевым холопом у боярина Телятевского, иначе говоря, принадлежал к числу привилегированных холопов из состава вооруженной боярской свиты.{137}Исследователь обратил внимание на то, что в центральных русских уездах довольно распространена была фамилия детей боярских Болотниковых, а в одном из документов конца XVI в. имеется прямое упоминание о некоем Иване Болотникове, зяте мелкого помещика из Крапивны под Тулой. Опираясь на эти наблюдения, В. И. Корецкий высказал осторожное предположение о том, что Иван Исаевич Болотников, возможно, происходил из мелкопоместных тульских детей боярских. Однако предположение о дворянском происхождении Болотникова остается не более чем гипотезой, не подкрепленной точными фактами.
Подобно многим другим холопам Болотников бежал от господина и нашел прибежище на вольных казачьих окраинах. Общепринятым является мнение, что Болотников был донским атаманом. Но в источниках можно найти данные, опровергающие эту традиционную точку зрения. Автор английской записки о России 1607 г., указавший на Молчанова как главного инициатора восстания против Шуйского, прямо называет Болотникова «старым разбойником с Волги».{138} Англичане вели большую торговлю на Нижней Волге, где их суда не раз подвергались нападениям волжских казаков. Возможно, этим и объясняется их осведомленность насчет Болотникова.
Самые подробные сведения о жизни Болотникова сообщают два иностранных автора, И. Масса и К. Буссов. Но их свидетельства противоречат друг другу и примирить их невозможно. При оценке версий Массы и Бус-сова надо иметь в виду следующее. Буссов лично знал Болотникова, поскольку служил при нем в Калуге в 1606–1607 гг. Он располагал более надежным источником информации, чем Масса, находившийся в осажденной Болотниковым Москве. Не учитывая этого обстоятельства, В. И. Корецкий отдает решительное предпочтение свидетельству Массы и подвергает сомнению данные Буссова.
В своих записках Масса упомянул, что Болотников «служил в Венгрии и Турции и пришел с казаками числом до 10 тыс. на помощь к этим мятежникам».{139}По предположению В. И. Корецкого, Болотников собрал вокруг себя казацкое войско, будучи в Венгрии (там он сражался с турками) и в Польше, так что его войско было закалено «в боях с турками». По мнению В. И. Корецкого, Болотников стал предводителем восставших не потому, что во главе войска его якобы поставил новый самозванец, а потому, что он прибыл в Самбор во главе крупного казацкого войска, выбравшего его своим вождем.{140}
Известие Массы представляется менее определенным и достоверным, чем «Хроника» Буссова. Если верить Массе, Болотников «служил в Венгрии и Турции». Поскольку венгры сражались с турками, совершенно непонятно, как мог Болотников одновременно служить в Турции и Венгрии? Масса ни словом не обмолвился, как Болотников попал в Турцию. По свидетельству Буссова, его захватили татары и продали в рабство туркам. Таким образом, атаман не служил в Турции, а был там в плену. Будучи гребцом-невольником на турецких галерах казак участвовал в морских сражениях. Одно из таких сражений кончилось поражением турок. Болотников был освобожден из плена итальянцами, оказался в Венеции, на обратном пути в Россию побывал в Германии и Польше. Слухи о спасении «Дмитрия» привлекли его в Самбор.
Буссов ни словом не упоминает о прибытии в Самбор вместе с Болотниковым десятитысячного войска, и в этом случае его версия заслуживает большего доверия, чем версия Массы. В самом деле, польские власти в обстановке рокоша не допустили передвижения по территории Польши даже небольшого по численности отряда Заболоцкого.
Болотников был пленником, пробиравшимся с чужбины на родину, и никаких воинских сил при нем не было. Молчанов следовал своему расчету, когда остановил выбор на казачьем атамане. Он пытался найти людей, которые были бы всецело обязаны его милостям и, кроме того, искренне верили бы, что имеют дело с прирожденным государем. Болотников прибыл в Польшу с запада после многолетних скитаний. Он не был свидетелем событий, разыгравшихся в России в 1604–1605 гг., и никогда не видел в лицо Отрепьева. Его нетрудно было обмануть.
Буссов много раз беседовал с Болотниковым и, по-видимому, с его слов описал сцену свидания атамана с человеком, выдававшим себя за Дмитрия. Приноравливаясь к обстоятельствам, самозванец то надевал монашеское платье и скрывался в местном католическом монастырьке якобы по соображениям безопасности, то появлялся во дворце. Болотников был принят в сам-борском дворце. Самозванец долго беседовал с казачьим атаманом и под конец снабдил его письмом к Г. Шаховскому и отправил в Путивль в качестве своего личного эмиссара и «большого воеводы». Буссов ни словом не упоминает о том, что в подчинении Болотникова были какие-то воинские силы. Как видно, Молчанов не мог предоставить в распоряжение Болотникова солдат и не имел возможности снабдить его денежными средствами. «Большой воевода» Болотников получил от Молчанова мизерную сумму в 60 дукатов вместе с заверениями, что в Путивле Г. Шаховской выдаст ему деньги из казны и даст под начальство несколько тысяч воинов.{141}
Следуя версии Массы, В. И. Корецкий решает вопрос о времени возвращения Болотникова в Россию. С Болотниковым прибыли казаки из Венгрии, Украины, Польши, «закаленные в боях с турками». Все это, по мнению В. И. Корецкого, значительно усилило восставших, и Болотников одержал победу под Кромами. События под Кромами детально описаны «Бельским летописцем». «Лета 7115-го года в осень (под осень 1606 г. — Р. С.) пришол под Кромы ис Путивля… Болотников и ратных людей от Кром отбил, а сам в Кромах стал».{142} На основании приведенного известия В. И. Корецкий заключил, что Болотников вернулся в Россию в конце лета 1606 г.: «Характерно, что Болотников с казаками, согласно, Бельскому лето-писцу», пришел в Россию «в осень», на исходе лета 1606 г.».{143} В. И. Корецкий не учел достоверных данных о двукратном наступлении Болотникова на Кромы, сохранившихся в составе разрядных книг. Согласно разрядам, царь направил к Кромам в самом начале восстания войско Ю. Н. Трубецкого, который послал «наперед себя» отряд М. А. Нагого. Под Кромами Нагой «Болотникова побил», о чем тотчас известил Шуйского. Лишь после этого к Кромам явился Трубецкой. Следуя приказу из Москвы, Трубецкой должен был продолжать осаду Кром осенью 1606 (7115) г., но ему помешал Болотников: «Лета 7115… под Кромами те ж были воеводы, что в 114-м году, князь Ю. Н. Трубецкой. И как их Болотников от Кром оттолкнул, а от Ельца князь И. Воротынской отшол же…».{144} Разрядные записи неопровержимо доказывают, что Болотников наступал на Кромы дважды. Во время первого наступления он потерпел неудачу, во время второго добился успеха.
Немыслимо представить, чтобы Болотников, разбитый малочисленным авангардом под командой Нагого, мог сразу вслед за тем победить главные силы Трубецкого. Очевидно,
