— Молодой человек я вообще-то врач высшей категории, я не сомневаюсь в своих диагнозах. Беременность двенадцать недель. Вы приедете к жене?
— Адрес! — рыкаю в трубку.
— Центральная городская больница номер один. Поторопитесь.
Сбрасываю вызов и вижу стоящую Ксюшу позади меня. Смотрит, но нечего не говорит. Много ли она успела услышать или только концовку?
— Извини мне нужно уехать, — бурчу под нос и ухожу одеваться.
Выхожу полностью одетым, а она все на том же месте стоит. Кажется, что с места даже не сдвинулась.
— Я позвоню, — целую ее в губы.
— Не надо Тем, — говорит совсем чужим голосом. — Сохрани ей жизнь и ребенку он ни в чем не виноват.
Блять! Она все слышала. Но не правильно все поняла. А времени объяснять нет. Молча, покидаю квартиру и еду в больницу.
В больнице сразу иду к лечащему врачу. На душе так тяжело, вроде вот я был рядом с любимой, а сейчас в больнице и от меня зависит, будут ли жить две жизни.
— Разрешите? — без стука вхожу в кабинет доктора. Взрослый мужчина в белом халате приспускает очки и смотрит на меня. На вид ему лет пятьдесят, седина на висках и морщины говорят об этом.
— Артем Сергеевич, — показывает рукой на стул напротив себя. — Присаживайтесь. Я Григорий Александрович главврач больницы и лечащий доктор вашей супруги, — морщусь от слова — супруга. — Ей срочно требуется операция на печень, но так как она в положении я не могу сделать ей эту операцию, — трет переносицу и откладывает очки в сторону. — Нужно ехать в другой город.
— А от меня что требуется?
Интересно как ее угораздило попасть в аварию? Помню, что Вика отлично водила машину.
И тут у меня простреливает в голову. Это же я ее испугал, вот она на нервах и стрессе села за руль.
— От вас поддержка и деньги.
Встаю со стула и подхожу к окну. За окном уже светает.
— Поддержки не будет, но деньги дам. Какая сумма?
Доктор подходит ко мне и касается моего плеча.
— А как же ребенок? — тихо и уставши, спрашивает он.
А что ребенок? Чей он вообще? Если был бы мой, Вика бы сразу прибежала и все рассказала бы Ксю. А так раз молчала то у меня большие сомнения, что я отец. Хотя по срокам все может быть.
— Ребенку помогу, — говорю, и желание придушить Вику появляется неоткуда. Как эта дура могла подвергнуть не рождённого малыша такой опасности?
— К ней можно?
Он кивает.
— Но она под обезболивающими и вряд ли понимает где она находится. Ребенок в критическом состоянии. Нужны дорастающие капельницы и уколы чтоб сохранить ему жизнь.
Доктор называет сумму.
— Через двадцать минут деньги будут у вас. Ставьте все необходимые лекарства. И готовьте машину для перевозки.
Доктор звонит и дает указание медперсоналу по поводу лечения Вики.
Уезжаю в ближайший банк и снимаю необходимую сумму. Если это окажется мой ребенок, отберу у нее и буду сам воспитывать. Но примет ли Ксю этого ребенка как своего? В голове такой бардак, что мысли просто как тараканы разбегаются в разные стороны.
Передаю деньги доктору и сразу иду в палату к жене.
— Привет, — говорю тихо, чтоб не напугать. Вид у нее конечно жалкий. Голова перебинтована, лицо в синяках. — Ты как?
Она даже не посмотрела на меня. Смотрит в потолок, а слезы ручейками текут из глаз.
Зря я все таки с ней поступил так жестоко. Знал бы что беременна и пальцем бы не тронул.
— Мой ребенок?
Она обхватывает живот рукой и теперь смотрит на меня испуганными глазами.
— Я — я не знаю, — снова глаза в потолок.
— Я сохраню этому ребенку жизнь. Но как только он родится, мы делаем тест ДНКа. И если это мой я его заберу.
Вика подпрыгивает на больничной койке и с ужасом смотрит на меня. Она знает, что я смогу так сделать.
— Нет, Артем! — кричи мне в спину, когда я покидаю ее палату.
Будем надеяться на лучшее. Сегодня же поговорю с Ксю и все ей объясню. Она умная надеюсь, поймет меня и поддержит.
ГЛАВА 21
КСЕНИЯ
Человеческая жизнь похожа на коробку спичек. Обращаться с ней серьезно — смешно. Обращаться несерьезно — опасно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Рюноскэ Акутагава
Сон прерывает звонок телефона. Артем берет трубку и тихо говорит. Я делаю вид что сплю. Подслушивать, желания нет, но интересно кто же звонит ему в столь поздний час. Но лучше бы я спала крепким сном и не слышала этот разговор.
— Чистякова Виктория кем вам приходится? — слышу голос мужчины в трубке, бывшая конечно как же, куда мы без нее.
Артем встает с кровати и бесшумно покидает комнату. Я встаю и иду следом. Услышанное повергает меня в шок. Все мое счастье с этим человеком крошится в один миг. Я чувствовала и знала, что это должно было, когда то произойти. Но беременность его жены выбила меня из привычной колеи, которая образовалась в отношениях с Артемом.
Двенадцать недель, — срок не маленький, и это вполне возможно ребенок Чистякова. Артем нервно ходит по маленькой кухоньке и хватает себя за волосы. Нервничает. Почувствовав меня, он поворачивается и смотрит в глаза. Сейчас он растерян, и зол.
— Извини мне нужно уехать, — с сожалением произносит он и старается не смотреть мне в глаза.
Уходит в комнату одеваться, а я все так же остаюсь стоять в дверном проеме кухни и не двигаюсь с места. Он не должен бросать беременную женщину с его ребенком в сложной ситуации. Я прекрасно знаю, что такое растить ребенка одной. А у Вики намного сложнее ситуация. Если я все правильно расслышала, то она попала в аварию и ей и ребенку требуется срочное лечение. Надеюсь на правильность Артема, он должен принять правильное решение и из нашего опыта сделать определенные выводы.
— Я позвоню, — целует меня в губы. Сердце разрывается, но я должна ему это сказать. Лучше сейчас пока не поздно. Не хочу, чтоб я была крайняя, если с ними что-то случится.
— Не надо Тем, — говорю совсем тихим чужим голосом. — Сохрани ей жизнь и ребенку он ни в чем не виноват.
Кажется, он все правильно понимает и молча, выходит из квартиры. Как только дверь за ним закрывается, слезы льются из глаз ручьем, грудную клетку сдавливает боль. Тело сползает по стенке вниз, как и вся надежда на наше будущее. С пола поднимаюсь, когда за окном светлеет, без сил и чувств. Сегодня же уволюсь и попрощаюсь с Чистяковым. Хватит игр во влюбленных и хорошего отца. Да я понимала, что подобное могло произойти, но любовь, которая к нему была шесть лет назад и сейчас она не угаснет никогда, как бы больно не было я не смогу забыть эти два месяца, что мы провели вместе. Лисенку объясню, но она так и не узнает, что Артем, которого она так полюбила ее отец. Мы переживем, раньше же жили и горя не знали.
Будить дочь иду с натянутой улыбкой, она не должна знать как маме сейчас плохо. Видя ее сонную, лохматую в милой пижаме с рыжими лисичками я сразу же вспоминаю Чистякова.
— Мама, а где Артем? — протирая сонные глазки, спрашивает она. Он обещал ей, что отвезет ее в садик. Но, увы, этого не произойдет.
— Артем уехал рано утром на работу, — вру ей. Поглаживаю ее по рыжим спутанным волосикам, — в другой раз, — не знаю, почему, но сама вселяю надежду ребенку. Не могу допустить, чтоб моя дочь страдала от отсутствия Артема.
— Жаль, — вздыхает и надувает губки. — Он мне понравился. Он хороший.
Улыбаюсь ей, а у самой кошки на душе скребут острыми когтями, раздирая душу до крови. Сложно отпустить его или забыть. Не все так просто.
— Беги, умывайся, потом накормлю тебя кашей, и пойдем в садик.
Алиса убегает в ванную, напивая песенку. Я хватаю свой телефон и смотрю на экран. Но он так и не позвонил. Отгоняю мысли прочь, но они снова в моей голове.
— Я все мам, — плюхается на стул. — Где моя каша?
Ставлю тарелку на стол и протягиваю ложку Лисенку. Алиса съедает кашу, и мы идем одеваться.
На улице светит яркое солнышко и на небе не единого облака. Погода немного поднимает настроение. Прощаюсь с Лисенком и иду на работу.
